Глиногипс

Глиногипс (ганч, гажа, арзык, тюрк. ganch) — вяжущий материал, искусственная или (редко) природная смесь гипса (от 30% до 60% двуводного сернокислого кальция CaSO₄•2H₂O) и от 40% до 70% мелких частиц глины ( гажа, примеси кварца и кальцита, землистый гипс) или лесса (ганч, арзык). Строительный глиногипс - это продукт, который получают в результате обжига гипсового мергеля при температуре 160—250° и последующего измельчения его в порошок. В состав строительного глиногипса (кроме гипса и глины) входит еще некоторое количество кремнезёма и углекислого кальция. Минеральный и химический состав глиногипса может сильно варьировать даже при его изготовлении из сырья одного месторождения. Материал характеризуется большой механической прочностью и устойчивостью в водной среде.

Применение

Глиногипс ("ганч") широко применяется в Средней Азии, где распространена резьба по ганчу и на Кавказе, где материал известен как гажа и арзык. Ганч - среднеазиатское название вяжущего материала, получаемого обжигом камневидной породы, содержащей гипс (от 40 до 70%) и глину; известен с первых веков н. э. как материал для штукатурки, объёмно-пластического декора (резьбы, отливок решёток и др. деталей) и скульптуры.

Месторождения

Многочисленные месторождения сырья для получения глиногипса известны в Средней Азии и на Кавказе, а также в Астраханской, Волгоградской, Ростовской областях РСФСР.

Ссылки

• [www.ngpedia.ru/id644099p1.html Глиногипс] Большая Энциклопедия Нефти Газа
• [pochvovedenie.academic.ru/1410/Арзык Арзык (тюрк.)] Толковый словарь по почвоведению. — М.: Наука. Под редакцией А.А. Роде. 1975
• Кузнецов А.М. Технология вяжущих веществ и изделий из них. Госуд. Изд-во «Высшая школа» 456стр. 1963
• [www.domremstroy.ru/da/stroymat20.html Производство строительного гипса]
• [web.archive.org/web/20120819020039/aklu-akgve.livejournal.com/93374.html Про травертины (часть I)]
• [stroytechnolog.ru/lib/article/gipsraw1.html Сырье для изготовления гипсовых вяжущих]

См. также

• Гипс
• Алебастр
• Травертин
• Мергель
• Терракота
• Пудостский камень

Отрывок, характеризующий Глиногипс

«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.