Гао Линвэй
| Гао Линвэй кит. трад. 高凌霨<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 14 июня — 9 октября 1923 | |||
| Предшественник: | Ли Юаньхун | ||
| Преемник: | Цао Кунь | ||
| |||
| 9 сентября 1923 — 12 января 1924 | |||
| Президент: | Гао Линвэй, Цао Кунь | ||
| Предшественник: | Чжан Шаоцзэн | ||
| Преемник: | Сунь Баоци | ||
| Рождение: | 12 сентября 1870 Тяньцзинь | ||
| Смерть: | 4 марта 1940 (69 лет) Пекин | ||
Га́о Линвэ́й (кит. 高凌霨, пиньинь: Gāo Língwèi, 12 сентября 1870 — 4 марта 1940) — китайский политический деятель первой половины XX века, президент Китайской республики.
Биография
Гао Линвэй родился в 1870 году в Тяньцзине. После сдачи государственных экзаменов он получил назначение в провинцию Хубэй. Под руководством Чжан Чжидуна, занимавшего пост наместника Хугуана, Гао Линвэй принимал участие в проводимых им мероприятиях по развитию промышленности и созданию системы образования.
Когда в 1911 году произошло Учанское восстание, Гао Линвэй бежал в Шанхай. В 1912 он году вступил в партию Гунхэдан (в 1913 году влившуюся в Гоминьдан), с 1913 года принял участие в проводимых пекинским правительством мероприятиях по организации в каждой провинции Китая отделений национального банка и возглавил финансовый комитет провинции Чжили. В 1915 году Гао Линвэй стал верховным советником при генерал-губернаторе Трёх провинций Северо-Востока.
Когда в 1917 году в Китае впервые был созван парламент, Гао Линвэй был избран делегатом от провинции Чжили. В 1920 году он стал заместителем министра торговли в недолговечном правительстве Цзинь Юньпэна. В последовавшей затем чехарде правительств он обычно занимал посты министра финансов, торговли или внутренних дел, а в 1923 году даже несколько месяцев был президентом Китайской республики. После того, как Цао Кунь путём подкупа депутатов избрал президентом себя, Гао Линвэй стал при нём премьер-министром. Когда в октябре 1924 года войска Фэн Юйсяна свергли Цао Куня, Гао Линвэй бежал в Тяньцзинь, а затем в Шанхай.
В 1926 году Гао Линвэй вернулся из Шанхая в Тяньцзинь и поселился на территории японской концессии, где свёл тесное знакомство с сыном Чжан Чжидуна Чжан Яньцином (будущим министром иностранных дел Маньчжоу-го), участвовал в деятельности «Китайско-японского общества совместного пути». В 1930-х годах Гао Линвэй активно сотрудничал с секретными службами Японии, в 1935 году вошёл в Хэбэйско-Чахарский политический совет. Когда в 1937 году началась японо-китайская война, и Ван Кэминь создал на оккупированных территориях Северного Китая марионеточное прояпонское правительство, то Гао Линвэй вошёл в него как глава Специального совета по поддержанию порядка в Тяньцзине (то есть мэр Тяньцзиня), а 17 декабря 1937 года японцы сделали его ещё и губернатором провинции Хэбэй.
Гао Линвэй скончался в 1940 году от сердечного приступа.
Напишите отзыв о статье "Гао Линвэй"
Литература
- 中国社会科学院近代史研究所. 民国人物傳 第12卷. — 中華書局, 2005. — ISBN 7-101-02993-0.
- 徐友春. 民国人物大辞典 増訂版. — 河北人民出版社, 2007. — ISBN 978-7-202-03014-1.
- 劉寿林. 民国職官年表. — 中華書局, 1995. — ISBN 7-101-01320-1.
Отрывок, характеризующий Гао Линвэй
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.
Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
