Гарам масала
Гара́м масáла (от хинди गरम मसाला, garam («острый») и масала («смесь»)) — смесь специй, используемых в североиндийской кухне и кухне ряда других южноазиатских стран[1]. Используется как самостоятельно, так и в сочетании с другими специями. Слово «гарам» относится к насыщенности специй, а не к содержанию капсаицина (остроте).
Состав
Состав гарам масалы отличается в зависимости от региона. Различные комбинации этих и других специй используются в различных рецептах[1], и ни один из рецептов не считается более достоверным, чем другой[2]. Компоненты смеси поджариваются и смешиваются.
Типичный вариант гарам масалы включает в себя:
- чёрный и белый перец
- гвоздика
- листья балабара (корицы малабарской)
- листья мускатного ореха
- чёрные и белые семена тмина
- корица
- чёрные, коричневые и зелёные стручки кардамона
- мускатный орех
- бадьян
- семена кориандра
Некоторые рецепты требуют смешивать специи с травами, а другие в качестве основы указывают воду, уксус, кокосовое молоко или другие жидкости, чтобы сделать пасту. В некоторых рецептах могут быть добавлены орехи, лук или чеснок; используется поджарка[1].
Напишите отзыв о статье "Гарам масала"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Rama Rau Santha. The Cooking of India (Foods of the World). — USA: Time Life Education. — ISBN 978-0809400690.
- ↑ [www.khanakhazana.com/recipes/view.aspx?id=84 Khana Khazana]
Отрывок, характеризующий Гарам масала
– Плохо дело, а?– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
