Гарахонай

ГарахонайГарахонай

</tt>

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

</td></tr>

Гарахонай
Категория МСОП — II (Национальный парк)
28°06′36″ с. ш. 17°14′53″ з. д.28.11000° с. ш. 17.24806° з. д. / 28.11000; -17.24806
Страна	Испания Испания
Регион	Канарские острова
Гарахонай
Гарахонай
Объект всемирного наследия
Garajonay National Park (Национальный парк Гарахонай)
Ссылка	[whc.unesco.org/ru/list/380 № 380] в списке объектов всемирного наследия ([whc.unesco.org/en/list/380 en])
Тип	Природный
Критерии	vii, ix
Регион	Европа и Северная Америка
Включение	1986  (10-я сессия)

Национальный парк Гарахонай (исп. Parque nacional de Garajonay) расположен в центральной части острова Гомера, Канарские острова, Испания. Получил статус национального парка в 1981 году, а в 1986 году был включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Площадь парка составляет 40 км². Название парка произошло от скалы Гарахонай, самой высокой точки острова (1484 м). Небольшое плато, расположенное на территории парка находится на высоте 790—1400 м над уровнем моря.

В парке произрастают хорошо сохранившиеся лавровые влажные субтропические леса (монтеверде), в третичный период покрывавшие большую часть Европы. Подобные леса, которые также сохранились на Азорских островах и островах Мадейра, состоят из лавровых вечнозелёных деревьев, достигающих в высоты 40 м, под которыми образуется богатая биота из травянистых растений, подлеска, беспозвоночных, птиц и летучих мышей. Многие виды растений являются эндемичными для Канарских островов. Леса занимают 70 % площади парка.

• Alone in the dark - WLE Spain 2015.jpg

  «Roque Ojila»

• WIKI 559 MmoramoraleS.JPG

  «Roque de Agando»

• Roque de La Zarcita - WLE Spain 2015.jpg

  «Roque de La Zarcita»

Гара и Хонай

Скала и парк названы в честь гуанчских возлюбленных Гары и Хоная, чья история напоминает истории Ромео и Джульетта и Геро и Леандра. Гара была принцессой Агуло на острове Гомера. В ходе фестиваля Беньесмен незамужние девушки Агуло по традиции смотрели на своё отражение в водах Чоррос-дель-Эпина. Если вода была чистой, то это означало, что они найдут себе мужа. Если мутной, то им грозит неудача в любовных делах. Когда Гара посмотрела в воду, то она чётко увидела своё отражение. Однако она смотрела на него слишком долго и отражающееся от воды солнце временно ослепило её. Мудрец по имени Гериан истолковал это как то, что ей следовало избегать огня, иначе он её поглотит.

Хонай был сыном короля Адехе на Тенерифе, прибывшим на остров для участия в фестивале. Участие Хоная в играх привлекло внимание Гары, которая влюбилась в юношу. К сожалению, когда была объявлена помолвка, вулкан Тейде, который видно с острова Гомера начал извергаться, как будто в неодобрение. Это было истолковано как плохой знак и родители молодых людей разорвали помолвку. Хоная заставили вернуться на Тенерифе, но однажды ночью он переплыл пролив, разделяющий острова и воссоединился со своей возлюбленной. Отцы беглецов приказали найти их. Вскоре любовники были захвачены на горе, где они решили вместе свести счёты с жизнью.

Галерея

• Garayjonay.jpg

  Деревянные статуи Гары и Хоная в парке

• Gomera map.svg

  Расположение национального парка Гарахонай на острове

• El Teide desde Garajonay.jpg

  Вид на вулкан Тейде из парка Гарахонай

• Garajonay National Park SPOT 1202.jpg

  Вид на парк из космоса

• Lavr-veresk.JPG

  В лесу национального парка Гарахонай

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Национальный парк Гарахонай
• [reddeparquesnacionales.mma.es/parques/garajonay/index.htm Гарахонай на сайте национальных парков Испании] (исп.)
• [heritage.unesco.ru/index.php?id=613&L=9 UNESCO: Национальный парк Гарахонай (Канарские острова)]
• [www.rubens51.com/leyenda_gara_jonay.htm Легенда Гары и Хоная] (исп.)

Отрывок, характеризующий Гарахонай

– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?