Гаргамель
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
 |
Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/20 августа 2015.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником 85.26.233.150 (вклад, журналы) в 18:37 UTC (3952219 минут назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить. |
| Гаргамэль | |
| Gargamel | |
 | |
| Персонаж мультсериала «Смурфы» | |
|---|---|
| Пол |
Мужской |
| Волосы |
Чёрные |
| Глаза |
Карие (в Смурфики 3), чёрные (в мультсериале и в фильме). |
| Возраст |
50 лет |
| Рост |
160 см |
| Вес |
40 кг |
| Телосложение |
худое |
| Прозвище |
Гарги (Грубл) |
| Псевдоним |
не имеет |
| Место рождения |
здесь |
| Дата рождения | |
| Место учёбы |
Школа колдунов (был изгнан в 16-летнем возрасте) |
| Родители |
мать (имя неизвестно), отец (только упоминание в серии "Прорицательница Смурфетта") |
| Интересы |
стать богатым королём Гаргаляндии |
Гаргамель — персонаж из мультсериала, фильмов и комиксов Смурфы, главный антагонист Смурфов.
Характер
Гаргамель представляет собой достаточно злого и завистливого неудачника. Ему трудно смириться с тем, что кто-то может быть счастлив и и просто радоваться жизни, за это он ненавидит смурфов. Гаргамель ведет постоянную борьбу со смурфиками из-за их волшебных чар, потому что хочет с помощью этих чар стать великим магом. Для того, чтобы соблазнить смурфиков, он даже придумал Смурфетту[1].
Гаргамель носит чёрный наряд и красные боты. У него длинный нос, мало зубов и почти лысая голова, с растущими только по краю чёрными волосами[2][3].
Живёт он в старом, но большом доме с котом Азраэлем и учеником Грублом.
Связанные с Гаргамелем персонажи
- Азраэль — рыжий кот Гаргамеля. Имеет зловещий взгляд. партнёр Гаргамеля по охоте на Смурфов.
- Грубл — молодой ученик-колдун, но его выбросили из школы колдунов из-за плохого поведения, обучения и лентяйства. Называет учителя Гарги, чем показывает к нему личные неуважение и зависть.
- Бальтазар — крёстный отец Гаргамеля, он такой же злой колдун, но в сравнении с ним он более могущественный, опасный и богатый.
- Мать Гаргамеля — бедная ведьма, когда узнала, что он за долгий срок не совершил ни одного алхимического открытия, отвергла и посещала очень редко. Ненавидит Азраэля и призывает Гаргамеля избавиться от него.
- Гаргамель создал Смурфетту, чтобы нанести вред Смурфам и помогла ему уничтожить Смурфидол.[2]
Подтекст
Существует мнение что персонаж несёт сильный политический подтекст:
«Образ злодея Гаргамеля, по мнению Буэно, напоминает классические антисемитские карикатуры: „неопрятный, хитрый и жадный еврей с крючковатым носом“. Такую версию подтверждает и то, что кота Гаргамеля зовут „Азраэль“: это имя неслучайно звучит очень похоже на „Израиль“»[4]
Напишите отзыв о статье "Гаргамель"
Примечания
- ↑ Макс Милиан. [kino-teatr.ru/kino/art/pr/2218/ Смурфики] (рус.). kino-teatr.ru (9 августа 2011). Проверено 26 июля 2016.
- ↑ 1 2 [www.imdb.com/find?ref_=nv_sr_fn&q=Smurfs&s=all Смурфы] [мультсериал]. Лос-Анджелес, США: Hanna Barbera. (21 ноября 1981). Проверено 19 декабря 2014.
- ↑ Ty Burr. [archive.boston.com/ae/movies/articles/2011/07/29/ty_burr_says_cast_members_inject_fun_into_the_smurfs/ The Smurfs] (англ.). boston.com (29 July 2011). Проверено 26 июля 2016.
- ↑ [newsru.co.il/rest/02aug2011/smurfs701.html NEWSru.co.il :: Мировая премьера «Смурфиков»: «антисемиты и сталинисты» захватили США]
Ссылки
- [www.postavy.cz/gargamel/ Гаргамель] на Postavy.cz (сs)
- [smurfs.wikia.com/wiki/Gargamel_(character) Гаргамель] на Smurfs Wiki (en)
- [www.metacritic.com/movie/the-smurfs/critic-reviews?sort-by=publication The Smurfs. Critic Reviews] (англ.). metacritic.com. Проверено 26 июля 2016.
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гаргамель
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
