Гаргульи (мультсериал)
Поделись знанием:
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
«Гаргульи» — американский мультсериал студии Walt Disney, который был создан в 1994—1997 (в 1997 году был создан мультсериал «Гаргульи: Хроники Голиафа» уже без участия создателя этого мультсериала — Грега Уаизмена).
Содержание
Основной сюжет
Сериал повествует о гаргульях — древних существах, живших в Шотландии. Днём — статуи, ночью — воины. Но после предательства их другом им пришлось окаменеть на тысячу лет, а статуи гаргулий отвезти в безопасное место. Гаргульи проснулись в своём замке, который находился на вершине здания трансциональной корпорации Дэвида Занатоса, в Нью-Йорке. Там Гаргульи попались на удочку Занатоса, но вскоре разгадали его личность и «переехали» жить в часовню полицейского участка, в котором работала их друг Элиза Маза.
Комиксы
В 1995 году издательство Марвел выпустило серию комиксов по мотивам мультсериала. Всего вышло 11 выпусков.
Список серий
Перечень героев
Гаргульи
- Голиаф — вожак гаргулий и главный герой — силен, смел, благороден, упрям, ради своих друзей готов на все. Влюблен в Элизу. На протяжении всего мультфильма развиваются их отношения. В конце второго сезона они открывают друг другу свои взаимные чувства.
- Гудзон — самый старший из клана гаргулий — опытный воин, некогда бывший вожаком клана, но затем уступивший это место Голиафу, часто дает Голиафу мудрые советы. Не считает людей своими врагами и верит, что горгульи и люди могут мирно сосуществовать, однако для этого нужен правильный подход.
- Бруклин — заместитель Голиафа.
- Бродвей — большой и неуклюжий, но очень добрый и благородный.
- Лексингтон — самый маленький из всего клана, но очень умён и сообразителен, неплохо разбирается в технике. В отличие от других гаргулий не имеет крыльев за спиной, но у него есть летательные перепонки между руками и ногами.
- Бронкс — пес-гаргулья, хотя со стороны он кажется опасным, на деле он очень дружелюбен и верный друг и защитник.
- Демона — бывшая возлюбленная Голиафа, но, ослепленная ненавистью к людям, встала на путь зла и когда то пыталась склонить к злу Голиафа. Неоднократно строила козни против Голиафа и его клана. В результате воздействия магии стала получеловеком, днём не каменеет, как остальные гаргульи, а превращается в человека.
- Камнехлад — один из «старого» клана Голиафа, был разбит людьми, а затем в наше время оживлен Дэвидом Занатосом и Демоной с помощью магии и современных кибернетических технологий, и превращен в полугаргулью-полукиборга, в его душе живут три горгульи: Камнехлад, его любимая и его враг, поэтому у него происходит постоянная смена личностей и он не в состоянии себя контролировать.
- Файлог — злой клон Голиафа (выглядит как «негатив» Голиафа), созданный на основе его ДНК безумным ученым-биологом Антоном Сивариусом, очень умен, жесток и вероломен, несколько раз вступал в альянс с Демоной для борьбы с кланом Голиафа, и каждый раз её предавал и бросал на произвол судьбы.
- Анджела — одна из главных героинь сериала, которая появляется впервые во 2-м сезоне. Дочь Голиафа и Демоны, Голиаф встретил её в своем путешествии на Авалон. Анджела внешне похожа на Демону, но имеет чёрные волосы, как у Голиафа. Долгое время пыталась добиться признания у Голиафа, что является его дочерью, так как тот отрицал это, следуя традициям своего клана, где дети считаются общим достоянием клана.
Друзья
- Элиза Маза — детектив полиции, главный друг гаргулий, не раз помогавшая им. Она влюблена в Голиафа. В серии Сезон Охоты. часть 2, она мягко об этом намекнула: «Вообще — то есть, но мы никогда не будем вместе…». Имеет индейские корни со стороны отца и афро-американские по матери.
- Дерек Маза — полицейский, младший брат Элизы Маза, уйдя из полиции, стал работать на Дэвида Занатоса, но вследствие несчастного случая получил дозу мутагена Севариуса и стал мутантом, после чего назвался Когтем.
- Мэтт Блустон — детектив полиции, напарник Элизы Мазы, впоследствии также друг гаргулий.
- Джеффри Роббинс — слепой писатель, во 2 сезоне становится другом Гудзона
- Артур Пендрагон — спящий король Британии, который вновь пришёл в себя, чтобы спасти Авалон и остановить Архимага. Изначально был соперником Макбета, однако впоследствии они стали друзьями.
- Кулак — молчаливый мутант из клана Когтя (Дерека Мазы), не разговаривает после превращения.
Враги
- Волк — участник «стаи», впоследствии мутант-доброволец, в серии «Вендетта» оказалось, что он потомок Хакона.
- Шакал и Гиена — брат и сестра, участники «стаи», впоследствии киборги-добровольцы.
- Охотники — клан убийц, которые уже тысячу лет охотятся за Демоной и вообще за гаргульями.
- Антон Севариус — безумный учёный-биолог, одержимый идеей клонировать гаргулий, что впоследствии ему удаётся (Файлог и другие), также создал отряд мутантов, который впоследствии возглавил Коготь (Дерек Маза).
- Каменотесы — организация, созданная для уничтожения гаргулий.
- Архимаг — могущественный чародей, который веками жаждал власти. Ненавидит гаргулий и их союзников.
- Дракон — глава криминальной группировки, занимающейся разбоем и «крышеванием» на улицах Нью-Йорка. Личный враг Элизы.
Бывшие враги
- Дэвид Занатос — промышленник-миллионер, который вывез гаргулий из Шотландии вместе с их замком и перевез в Нью-Йорк, использовал гаргулий в своих корыстных целях, после чего те ушли от него. Впоследствии неоднократно вступал в различные стычки с гаргульями, но после того, как те спасли его сына, стал их надежным другом.
- Лиса — бывшая участница «стаи», впоследствии жена Дэвида Занатоса.
- Макбет — бессмертный воин, заклятый враг Демоны, однако связанный с ней магическим заклятием и поэтому бессмертный, убить одного из них может лишь другой, но при этом погибнет сам.
- Динго — бывший участник «стаи». Из подарков Занатоса выбрал Кибер-костюм. Уехал в Австралию. Там помог остановить нано-оружие, грозящее уничтожить все, но после то объединилось с ним в виде нового костюма и решило также побеждать с Динго зло.
- Пак — дитя Оберона, эльф и могущественный волшебник, в то же время несерьёзный озорник и любит устраивать испытания главным героям, как часть своего развлечения. Когда был запечатан в зеркале и освобождён Демоной, намеренно искажал смысл её приказов, сея вокруг хаос. Позже из-за своего поведения был наказан Обероном, лишился большей части своей магии и был обязан служить Занатосу и учить магии его сына.
- Оберон — всемогущий эльф, правитель Авалона, ему подчиняются все известные демоны и боги, в том числе Анубис или Тор. Изначально хотел изгнать гаргулий из Авалона, так как формально эти земли принадлежат ему, впоследствии позволяет им там остаться, позже намеревается отобрать силой ребёнка Занатоса, но терпит поражение благодаря продвинутым технологиям Занатоса и впоследствии оставляет право за Паком воспитывать ребёнка в Манхэттене.
Интересные факты
- Дэвид Занатос в сериале имеет аналогию с персонажем комиксов Marvel — Тони Старком, поскольку также в некоторых эпизодах использует металлическую броню (чаще всего — доспех гаргульи).
- Другой персонаж — Шакал — после своей кибернетизации имеет общие черты с Циклопом из серии X-Men: Age of Apocalypse.
- Демона же отчасти напоминает Мистику.
- Несколько эпизодов в сериале происходят в разных временных линиях. Таким образом, герои отправляются в прошлое, чтобы повлиять на настоящее, иначе настоящее перестанет существовать. Это противоречит общей тенденции о представлениях, связанных с путешествиями во времени.
- Голем из одноимённого эпизода очень похож на робота Нимрода из мультсериала «Люди-Икс».
- Безымянная каменная Гаргулья, показанная в начале первой серии первого сезона, стоящая рядом с Бруклином, возможно удалённый персонаж, от которого отказались во время производства второй серии, также возможно, что это один из вариантов изначального облика одного из персонажей или просто гаргулья, которую случайно или намеренно показали для интереса.
- В одной из серий на маскараде Элиза Маза носит платье Белль из мультфильма Красавица и Чудовище.
Игры
Gargoyles (рус. Горгульи) — видеоигра по мотивам одноимённого мультсериала студии Диснея, главным героем которой является горгулья по имени Голиаф. Была выпущена для платформы Sega Mega Drive/Genesis в 1995 году под патронажем компании Buena Vista.
Напишите отзыв о статье "Гаргульи (мультсериал)"
Ссылки
- [www.s8.org/gargoyles/askgreg/ Ask Greg] (Co-creator Greg Weismen answers fan-submitted questions about Gargoyles and other projects of his)
- [www.gatheringofthegargoyles.com/ Gathering of the Gargoyles Convention]
- [www.gargoylescomic.com/ GargoylesComic.com] (Information center for the comics and DVDs)
Отрывок, характеризующий Гаргульи (мультсериал)
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
