Гардемаринская рота

Гардемаринская рота — строевое подразделение.

В 1716 году было учреждено воинское звание «гардемарин», — в качестве переходного от ученика Морской академии к унтер-офицерскому чину мичмана. С 1718 года, когда численность учащихся в Морской академии достигла 865 человек, морских офицеров стала готовить и гардемаринская рота, куда первоначально зачислялись лучшие воспитанники академии на последних годах обучения. Число гардемарин было определено в триста человек: 100 — старших и 200 — младших. В 1724 году общее число гардемарин было снижено до 200, а в 1729 году число их снижено до комплекта солдатской роты — 144 человека. Для практики гардемарины направлялись на Балтийский флот и за границу. Служба была матросская и без всяких поблажек, хотя по своему происхождению большинство из них принадлежало к дворянству. На судах гардемарины числились на положении «нижних чинов», носили форму Преображенского полка и согласно морскому уставу были «в бою, как солдаты, в ходу, как матросы». После практических плаваний гардемарины производились в офицеры.

Первоначально, командир и офицеры гардемаринской роты назначались из гвардейских полков. По Адмиралтейскому регламенту в роте положен был один капитан, один лейтенант и два унтер-лейтенанта. Первоначально командиром был назначен капитан Козинский, при нём — капитан-поручик Захарьин и подпоручики Пасынков и Стерлегов. , С 1741 года командирами стали назначать морских офицеров; первым стал бывший гардемарин, флотский лейтенант Борис Загряжской; с 1747 года — капитан Селиванов.

Первоначально размещённая в здании Морской академии, гардемаринская рота неоднократно переводилась в Кронштадт и обратно.

В 1752 году Гардемаринская рота была ликвидирована, а её воспитанники вошли в число воспитанников Морского кадетского корпуса.

Литература

• * Веселаго Ф. Ф. [books.google.com/books?id=ITEIAAAAQAAJ&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=true Очерк истории Морского кадетского корпуса]. — СПб., 1852. — С. 59—67

Отрывок, характеризующий Гардемаринская рота

– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.