Гарин, Владимир Николаевич

Владимир Николаевич Гарин
Иван Николаевич Жебенев
старший майор В. Н. Гарин
Дата рождения	1896(1896)
Место рождения	Харьков, Харьковская губерния, Российская империя
Дата смерти	1940(1940)
Место смерти	Советский Союз
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР  СССР
Род войск	Царская армия, Красная гвардия, ВЧК-ОГПУ-НКВД
Годы службы	1919 — 1937
Звание
Награды и премии

Владимир (Иван) Николаевич Гарин (Жебенев) (1896—1940) — начальник Управления НКВД Татарской АССР, старший майор государственной безопасности (1935).

Биография

Родился в украинской семье священника. Образование 3 класса бурсы в Харькове в 1910, художественное училище по классу архитектурного черчения. Чертёжник у частного харьковского архитектора с 1912 до 1914. В царской армии рядовой и старший унтер-офицер пулемётной команды 238-го Ветлужского пехотного полка.

В Красной гвардии с 1917 по 1918. Затем комиссар финансов Золотоношского уезда Полтавской губернии. В 1919 вступил в РКП(б), с этого же года начал службу в органах государственной безопасности. До 1929 заместитель начальника Особого отдела Контрразведывательного управления ГПУ УССР, начальник Секретно-оперативного управления. С 1930 до 1931 заместитель полномочного представителя ОГПУ при СНК СССР по Восточно-Сибирскому краю, затем до 1933 заместитель полномочного представителя ОГПУ при СНК СССР по Северо-Кавказскому краю. С 1933 заместитель полпреда ОГПУ в Татарии, с 1934 до 1936 нарком внутренних дел Татарской АССР. Заместитель начальника УНКВД по Ленинградской области. С 1938 начальник Сорокского железнодорожного лагеря НКВД в Карелия. Скончался в апреле 1940 года, похоронен в Москве на новодевичьем кладбище.

Звания

• старший майор государственной безопасности, 29.11.1935.

Награды

• знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (V)» № 289, 1926;
• орден Красного Знамени, приказ РВС № 101 от 23.02.1928;
• знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (XV)», 20.12.1932;
• медаль «XX лет РККА», 22.02.1938.

Литература

• Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934—1941: Справочник / О-во «Мемориал» и др.; Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского — М.: Звенья, 1999. — 504 с. — ISBN 5-7870-0032-3.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/GGG/12504.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991]
• [www.solovki.ca/camp_20/butcher_garin.php Почётный чекист-самоубийца Владимир Гарин]
• [www.nd.m-necropol.ru/garin-vn.html Некрополь]

Отрывок, характеризующий Гарин, Владимир Николаевич

– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.