Гарнаев, Юрий Александрович

Гарнаев Юрий Александрович
Дата рождения	17 декабря 1917(1917-12-17)
Место рождения	Балашов, РСФСР
Дата смерти	6 августа 1967(1967-08-06) (49 лет)
Место смерти	Ле Ров, Франция
Принадлежность	СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1938—1945
Звание
Часть	939 ИАП, 718 ИАП
Сражения/войны	Советско-японская война
Награды и премии
Связи	Султан, Амет-хан; Комаров, Владимир Михайлович; Гагарин, Юрий Алексеевич; Лацков, Николай Сергеевич; Береговой, Георгий Тимофеевич; Громов, Михаил Михайлович; Коккинаки, Владимир Константинович; Галлай, Марк Лазаревич; Сикорский, Игорь Иванович; Гарнаев, Александр Юрьевич
В отставке	лётчик-испытатель

Юрий Александрович Гарнаев (1917—1967) — советский лётчик. Заслуженный лётчик-испытатель СССР (1964), Герой Советского Союза (1964).

Биография

Родился 17 декабря 1917 года в городе Балашов (ныне — Саратовской области).

Об авиации я сначала даже не мечтал — время было слишком трудное. Семья наша жила бедно, я ведь наелся в первый раз досыта, когда попал уже в лётную школу.

В 1939 окончил Энгельсское военное авиационное училище лётчиков. Служил в истребительной авиации. Член коммунистической партии с 1941 года. Участвовал в советско-японской войне в составе 718-го ИАП в должности штурмана истребительного полка, произвёл 11 боевых вылетов.

В декабре 1945 года был осуждён военным трибуналом 9-й воздушной армии за нарушение режима секретности и уволен из армии. Досрочно освобождён в октябре 1948 года.

С января 1949 технолог ЛИИ, г. Жуковский.

С января по декабрь 1951 парашютист-испытатель, с 24 декабря 1951 года — лётчик-испытатель ЛИИ. В 1953 году окончил курсы при Школе лётчиков-испытателей ЛИИ, позднее инструктор Школы лётчиков-испытателей Минавиапрома СССР.

В 1954 провёл испытания вертолета Ми-3 на режимы авторотации.

В 1957 испытывает опытные автопилоты на вертолёте Ми-4.

В этом же году проводит испытания «Турболёта», в 1958 году демонстрирует его на воздушном параде в Тушино.

В 1958 провёл эксперимент по испытанию средства спасения экипажа вертолёта, включавший отстрел лопастей несущего винта на вертолёте Ми-4 в полёте.

Проводил испытания по поискам приемлемого для пилота средней квалификации способа выполнения вынужденной посадки на сверхзвуковом истребителе.

Участвовал в подготовке первых советских космонавтов к полётам в условиях невесомости в специально оборудованных самолётах-лабораториях (Ту-104).

В 1959 году восстановлен в коммунистической партии (член КПСС).

К 1960 году командир лётного отряда, член методического Совета ГКАТ, инспектор по технике пилотирования ГКАТ.

В 1960 г. в составе делегации Минавиапрома посетил США. Проходил обучение полётам на американском вертолёте V-44 фирмы «Боинг Вертол», а также на фирме Сикорского полётам на вертолёте S-58.

Когда у Гарнаева спрашивали, кем он себя считает, он, не называя себя даже лётчиком, отвечал, что всю жизнь считал себя прежде всего рабочим. И это верно. Он был безотказным рабочим неба, но настолько творческим, что в смелый почерк своих полётов всегда вносил настоящую поэзию, основа которой прежде всего в особом, поэтическом восприятии мира.

16 июля 1964 года в испытательном полёте потерпел катастрофу пилотируемый Гарнаевым винтокрыл Ка-22. Он остался жив, хотя последним прыгал с парашютом. Второй пилот прыгнул, но получил удар винтом по голове и погиб в воздухе, не раскрывая парашют. А третий лётчик, полковник, командир части, и бортинженер почему-то не прыгали, они упали вместе с винтокрылом.

21 августа 1964 года ему присвоено звание Героя Советского Союза за испытания новой авиационной техники.

В 1965 году участвовал в составе советской делегации в XXVI международном авиасалоне в Ле Бурже с демонстрацией вертолётной техники. Затем осуществлял полёты в ряде стран Европы на производство уникальных лётных монтажных работ с внешней подвески вертолёта по контракту с французской фирмой Сьюд.

Выезжал в Египет для передачи вертолётов Ми-4 и обучения египетских лётчиков.

Участник множества показов авиационной техники как в СССР, так и за рубежом.

Освоил 120 различных типов летательных аппаратов.

Погиб 6 августа 1967 года в катастрофе вертолёта Ми-6ПЖ при тушении с воздуха лесных пожаров во Франции. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
(На момент гибели его младшему сыну Гарнаеву Александру ещё не исполнилось и семи лет — впоследствии он стал Героем России, Заслуженным лётчиком-испытателем РФ).

Причины катастрофы

Катастрофа вертолета Ми-6ПЖ
Общие сведения
Дата	6 августа 1967
Причина	Не выяснена
Место	Франция, в районе г. Ле Ров
Погибшие	9
Воздушное судно
Модель	Ми-6ПЖ
Авиакомпания	Аэрофлот
Бортовой номер	СССР 06174

В воскресенье вечером, 6 августа 1967 года, во Франции при тушении большого лесного пожара, в сложных условиях гористой местности потерпел катастрофу вертолёт Ми-6. Экипаж в составе: командира корабля — Героя Советского Союза, заслуженного лётчика-испытателя СССР Ю. А. Гарнаева, второго пилота Ю. Н. Петера, штурмана В. Ф. Иванова, бортинженера С. А. Бугаенко, бортрадиста Б. Н. Столярова, инженеров-испытателей А. Я. Чулкова, В. П. Молчанова и двух французских специалистов: Сандоза и Тэпфера — погиб.

Расследование катастрофы вертолета Ми-6ПЖ вела французская сторона. Данных об официальных выводах, к которым пришла французская комиссия, в русскоязычных источниках обнаружить не удалось.

Однако до настоящего времени существует несколько версий причин катастрофы:

1. Вертолёт задел скалу (по другим данным линию электропередач) хвостовым винтом, который разрушился. После чего корпус вертолета начал произвольно раскручиваться вокруг вертикальной оси. Экипажу удалось посадить вертолёт на площадку сверху плоскогорья, однако вертолёт вращаясь, сорвался с обрыва, упал вниз на горящий в ущелье лес.

2. Резкая потеря высоты из-за помпажа двигателя в результате попадания вертолёта в зону высокой температуры в момент нахождения над горящим лесом.

3. Диверсионный акт.

Освоенные типы летательных аппаратов

По-2 (У-2), Р-5, И-5, И-15Бис, УТИ-4, И-16, Як-9, Як-3, S-58, вертолет V-44, Ми-1, Ми-3, Ми-4, Ми-6, Ми-8, Ми-10, Ка-18, винтокрыл Ка-22, вертолет Як-24, Турболёт, Як-36, «Алуэтт» II, «Алуэтт» III, Ту-14, Ту-16, Ту-104, Ан-10, МиГ-15УТИ, МиГ-21Ф.

К 1960 году освоил 90 типов летательных аппаратов. Всего освоил более 120 типов летательных аппаратов.

Память

• Улица в городе Улан-Удэ.
• Улица в городе Феодосии.
• Улица в городе Жуковском.
• Улица в городе Чехов.
• Площадь в городе Симферополе.
• Мемориальная табличка на доме, где жил Ю. А. Гарнаев в городе Жуковском и городе Балашове.
• В городе Ле Ров (Франция) памяти погибшего экипажа установлен памятник.
• Его именем назван теплоход, базирующийся в Феодосийском порту.
• «Гимназия имени Героя Советского Союза Ю. А. Гарнаева», г. Балашов.
• МОУ Школа № 5 имени Ю. А. Гарнаева в городе Жуковском.
• Мемориальный музей в МОУ Школа № 5 имени Ю. А. Гарнаева в городе Жуковском.
• В Балашовском краеведческом музее есть экспозиция, посвящённая Ю. А. Гарнаеву.
• Его именем назван благотворительный фонд помощи многодетным семьям и детям-сиротам «Русская Берёза».

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7720085020

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» № 11212, 21 августа 1964 года.
• Орден Ленина (1964).
• Орден Отечественной войны 1 степени (1945).
• Орден Трудового Красного Знамени (1957).
• Медаль «За победу над Японией».

Сочинения

Юрий Александрович Гарнаев оставил после себя литературное наследство. В 1970 году издательством «Молодая гвардия» был выпущен сборник «Проверено на себе», в который вышли его одноимённая неоконченная повесть, дневники и стихи, а также воспоминания о нём лётчиков-испытателей, писателей и журналистов. Сборник был отмечен особой премией Всесоюзного конкурса имени Александра Фадеева и дважды переиздавался (в 1976 и 1986 годах). Гарнаев также является автором ряда очерков и стихов, опубликованных в советских журналах.

Фильмы

• Документальный фильм о Ю. А. Гарнаеве «[www.russtv.ru/node/11 Люди Земли и Неба]», (Б. Т. Добродеев и С. Д. Аранович) 1969 г., Ленинградская студия документальных фильмов. Первое творческое объединение.

Драматургической канвой полнометражной ленты «Люди земли и неба», послужил дневник Юрия Гарнаева. Картина, по существу, раскрывает послевоенный путь отечественной авиации. Широко показаны испытания катапульт, первые полёты за звуковой барьер, старты самолётов-ракет, конструирование и испытание турболётов, вертолётов. Юрий Гарнаев был испытателем-универсалом. Незаурядное мужество, выдержка, воля не раз выручали его. Заключительные кадры картины — тушение лесного пожара советскими вертолётами в горах Франции. Накануне пилоты работали в Швейцарии на сооружении высокогорной подвесной дороги. Вместе с Гарнаевым был Василий Колошенко, которому теперь пришлось стать одним из консультантов фильма о жизни и подвиге своего друга.

•  [youtube.com/watch?v=2giac6_ou6M Документальный фильм Смертельная вертикаль лётчика Гарнаева] 2007 г., режиссёр: Георгий Ратушев, ООО Студия «Крылья России».

Литература

• Гарнаева Г. Ю. [www.rusbereza.ru/book/book.html «Ты обещал вернуться…»]
• Гарнаев А. Ю. [testpilots.ru/tp/review/aerouzel/ «Аэроузел-2»], глава [www.testpilot.ru/review/aerouzel/overcoming/darkside.htm «Тёмная сторона жизни»]
• Галлай М. Л. «Встречи на аэродромах», глава «[militera.lib.ru/prose/russian/gallay_ml3/01.html На всём, что только может летать…]»
• Щербаков А. А. «Лётчики, самолёты, испытания» [www.testpilot.ru/review/ppt/older/garnaev.htm Юрий Александрович Гарнаев]
• Меркулов А. Г. «В путь за косым дождём», документальная повесть (Ю. А. Гарнаев — одна из центральных фигур повествования)
• Звягинцев В. Е. Трибунал для «сталинских соколов» — М.: Терра. Книжный клуб, 2008 г.
• Васин В. П., Симонов А. А. Испытатели ЛИИ. — Жуковский: Авиационный Печатный Двор, 2001. — С. 52, 178. — 192 с. — ISBN 5-93705-008-8.
• Симонов А. А. Заслуженные испытатели СССР. — М.: Авиамир, 2009. — С. 55—56. — 384 с. — ISBN 978-5-904399-05-4.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=580 Гарнаев, Юрий Александрович]. Сайт «Герои Страны».
• [testpilot.ru/review/isplii/parachutist/garnaev.htm В. П. Васин, А. А. Симонов. «Испытатели ЛИИ»].
• [www.vesti.ru/doc.html?id=102195&cid=7&date=08.08.2003 Юрий Гарнаев. Гибель во имя жизни].
• [www.airwar.ru/enc/ch/ka22.html Испытания вертолёта Ка-22].
• [www.rusbereza.ru/book/book.html Г. Ю. Гарнаева книга воспоминаний об отце «Ты обещал вернуться…»].
• [www.rusbereza.ru/flv/vid.html Все документальные фильмы про Юрия Александровича Гарнаева].
• [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=9222 Могила на Новодевичьем кладбище (уч.6)].

Отрывок, характеризующий Гарнаев, Юрий Александрович

– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему: