Гарри Гаррисон
Поделись знанием:
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
| Гарри Гаррисон | |
| Harry Harrison | |
 Гарри Гаррисон в Москве, май 2008 | |
| Имя при рождении: |
Генри Максвелл Демпси |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Феликс Бойд (Felix Boyd), |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
15 августа 2012 (87 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: |
США |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1956—2012 |
| Жанр: | |
| Дебют: |
«Проникающий сквозь скалы» |
| Премии: | |
| [www.harryharrison.com/ harryharrison.com] | |
Га́рри Га́ррисон (англ. Harry Harrison), настоящее имя Ге́нри Ма́ксвелл Де́мпси (Henry Maxwell Dempsey; 12 марта 1925 года, Стэмфорд, США — 15 августа 2012 года[1], Брайтон, Англия) — американский[2] писатель-фантаст и редактор.
Содержание
- 1 Биография
- 2 Награды, премии, должности
- 3 Библиография
- 3.1 Романы
- 3.2 Серия Мир смерти (Deathworld)
- 3.3 Серия Эдем (West of Eden)
- 3.4 Серия «Молот и Крест» (The Hammer and the Cross)
- 3.5 Серия Стальная Крыса (Stainless Steel Rat)
- 3.6 Серия Билл, Герой Галактики (Bill, the Galactic Hero)
- 3.7 Серия К звёздам (To the Stars) (также издавалась под наименованием Звезды — последний шанс)
- 3.8 Серия Брайон Бренд (Brion Brandd)
- 3.9 Серия Тони Хокин (Tony Hawkin)
- 3.10 Серия Звёзды и полосы (Stars and Stripes)
- 4 Примечания
- 5 Ссылки
Биография
Семья
Родился 12 марта 1925 года в Коннектикуте. Мать — учительница Рия Кирьясова (англ. Ria H. Kirjassoff, 1886—1982), родилась в Риге, где её дед был раввином[3][4]. Её отец, часовщик Натан Кирьясов, перебрался в Уотербери (штат Коннектикут) из Санкт-Петербурга с женой Дорой (урожд. Каган), тремя сыновьями (Меером, Луисом Соломоном и Максом Дэвидом) и тремя дочерьми (Риа, Беатриса, Роза)[5][6]. Все три сына окончили Йельский университет[7], а Макс Дэвид Кирьясов (1888—1923) стал дипломатом и, будучи консулом США в Японии, погиб вместе с женой во время землетрясения в Йокогаме[8][9][10]. Сам Гаррисон полагал, что предками его матери были испанские евреи[11].
Отец Гарри Гаррисона — печатник Генри Лео Демпси из Онейды (штат Нью-Йорк) — был наполовину ирландцем, вскоре после рождения сына сменил фамилию на Гаррисон (англ. Leo Harrison). Когда он пошёл регистрировать новорожденного, то записал его как Генри Максвелл Демпси, семье сказав, что мальчика нарекли Гарри Гаррисоном. Обнаружилось это лишь когда Гаррисон уже был подростком. Таким образом, это был единственный в мире писатель, использовавший в качестве псевдонима свою настоящую фамилию — Демпси[12].
Семья жены Гарри Гаррисона (с 1954 года) — Джоан Гаррисон (урождённой Мерклер, 1930—2002), происходила из Бобруйска (мать) и Венгрии (отец)[13]; двое детей — сын Тодд (1955) и дочь Мойра (1959).
Творческий путь
Когда ему было два года, семья перебралась в Бруклин (где дед открыл ювелирный магазин), и ещё через три года в Джамайку (Квинс). После окончания средней школы в Форест Хиллз служил в ВВС США (1943—1946), получил звание сержанта. По собственному признанию в многочисленных интервью, после четырёх лет в качестве инструктора стрельбы возненавидел армию, что получило своё отражение в его романах.
Учился в школе карикатуристов и иллюстраторов (1946—1948), брал частные уроки живописи. В разные годы работал художником, редактором, а с 1956 года — профессиональным литератором. Гарри Гаррисон вместе со своей семьёй объехал более 50 стран, они долгое время прожили в Англии, Мексике, Дании, Италии и в других странах Европы. В последние годы он жил в Ирландии, вблизи Дублина, а после смерти жены (умерла от рака в 2002 году) из-за ухудшения здоровья переехал в дом престарелых близ города Льюис в графстве Восточный Суссекс[14].
Гарри Гаррисон являлся активным сторонником языка эсперанто, который использовал и во многих своих романах как язык будущего. Член Всемирной ассоциации эсперанто. В одном из интервью признался, что может сказать на 20 языках: «Принесите мне, пожалуйста, пинту пива». Кроме эсперанто свободно говорил на 7 языках[15].
Умер 15 августа 2012 года[16].
Награды, премии, должности
- Вице-президент общества «Американские писатели научно-фантастического жанра» (1968—1969).
- Почётный патрон Всемирной Ассоциации Эсперанто.
- Член Британской Научно-Фантастической Ассоциации.
- Рыцарь ордена св. Фантония.
- Основатель и президент «Всемирной НФ» — международной организации, объединяющей профессионалов жанра.
- Лауреат премии «Небьюла» (1973) — за фильм «Soylent Green», поставленный по роману «Подвиньтесь! Подвиньтесь!».
- Обладатель премии журнала «Локус» (1974) — за составление антологии научной фантастики памяти Дж. Кэмпбелла (Astounding, изд-во Random House, 1973).
- Грандмастер Небьюлы (Damon Knight Memorial Grand Master Award, 2008) — за особые пожизненные заслуги в области научной фантастики.
Библиография
Гарри Гаррисон автор более двухсот опубликованных рассказов и 35 романов.
Романы
- Чума из космоса (Jupiter Plague). Впервые опубликовано как Plague from Space (1965)
- Вендетта для Святого (Vendetta for the Saint) (1965)
- Подвиньтесь! Подвиньтесь! (Make Room! Make Room!) (1966). По его мотивам в 1973 году снят научно-фантастический фильм Зелёный сойлент.
- Фантастическая сага (The Technicolor Time Machine) (1967)
- Пленённая вселенная (Captive Universe) (1969)
- Врач космического корабля (Spaceship Medic) (1970)
- Далет-эффект (The Daleth effect (In Our Hands, the Stars)) (1970)
- Стоунхендж (Stonehenge (1972) (Stonehenge: Where Atlantic Died (1983)). Написано в соавторстве с Леоном Стовером (Leon Stover)
- Да здравствует Трансатлантический туннель! Ура! (A Transatlantic Tunnel, Hurrah!) (1972)
- Звездные похождения галактических рейнджеров (Star Smashers of the Galaxy Rangers) (1973)
- Человек из С.В.И.H. и Р.О.Б.О.Т. (The Man from P.I.G. and R.O.B.O.T.) (1974)
- Калифорнийский айсберг (The California Iceberg) (1975)
- Падающая звезда (Skyfall) (1976)
- Спасательная шлюпка (Lifeboat). Написано в соавторстве с Гордоном Р. Диксоном (1977)
- История планеты (Planet Story) (1978)
- QE2 не достигает цели (The QEII is Missing) (1982)
- Цель вторжения: Земля (Invasion: Earth) (1982)
- Время для мятежника (A Rebel in Time) (1983)
- Выбор по Тьюрингу (The Turing Option). Написано в соавторстве с Марвином Мински (1992)
Серия Мир смерти (Deathworld)
- Неукротимая планета (Deathworld) (1960)
- Специалист по этике (The Ethical Engineer) (1964)
- Конные Варвары (Horse Barbarians) (1968)
- Линкор в нафталине (The Mothballed Spaceship) (рассказ, 1973)
- Возвращение в Мир Смерти (Return to Deathworld). Написано Антом Скаландисом в формальном соавторстве с Гарри Гаррисоном, издано только в России и Литве (1998)
- Мир Смерти на пути богов. Написано Антом Скаландисом в формальном соавторстве с Гарри Гаррисоном, издано только в России (1997)
- Мир Смерти против флибустьеров (Deathworld vs. Filibusters). [Состоит из 2-х книг: 1. Флибустьерский рай; 2. Ад для флибустьеров]. Написано в формальном соавторстве с Антом Скаландисом, издано только в России и Литве (1998)
- Мир Смерти и твари из Преисподней (The Creatures from Hell). [Состоит из 2-х книг: 1. Люди страшнее монстров; 2. Парад феноменов]. Написано в формальном соавторстве с Антом Скаландисом, издано только в России (1999)
- Мир Смерти. Недруги по разуму (Deathworld 7: Foes in Intelligence). Написано в формальном соавторстве с Михаилом Ахмановым, издано только в России (2001)
Серия Эдем (West of Eden)
- Запад Эдема (West of Eden) (1984)
- Зима в Эдеме (Winter in Eden) (1986)
- Возвращение в Эдем (Return to Eden) (1989)
- Заря бесконечной ночи (Dawn of the Endless Night) (рассказ, 1992)
Серия «Молот и Крест» (The Hammer and the Cross)
Написано в соавторстве с Джоном Холмом. Джон Холм — псевдоним Тома Шиппи, известного филолога и автора ряда исследовательских работ о Толкине. John Holm.
- «Молот и крест» (The Hammer and the Cross) (1993)
- «Крест и король» (One King’s Way) (1994)
- «Король и император» (King and Emperor) (1996)
- «Император и молот» (King and Emperor (1996)
Четвёртой части цикла «Император и молот» как таковой не существует, она появилась в результате того, что в издательстве «Азбука» решили разбить третью книгу «Король и император» на две. Первая половина — «Король и император», вторая — «Император и молот». В дальнейшем аналогично поступило издательство «Эксмо» при переиздании этих книг в серии «Знак Единорога».
Серия Стальная Крыса (Stainless Steel Rat)
Список соответствует внутренней хронологии цикла
- Рождение Стальной Крысы (A Stainless Steel Rat is Born) (1985)
- Стальная Крыса идет в армию (The Stainless Steel Rat Gets Drafted) (1987)
- Стальная Крыса поет блюз (The Stainless Steel Rat Sings the Blues) (1994)
- Стальная Крыса (The Stainless Steel Rat) (1966)
- Месть Стальной Крысы (The Stainless Steel Rat’s Revenge) (1970)
- Стальная Крыса спасает мир (The Stainless Steel Rat Saves the World) (1972)
- Ты нужен Стальной Крысе (The Stainless Steel Rat Wants You) (1978)
- Стальную Крысу — в Президенты! (The Stainless Steel Rat for President) (1982)
- Стальная Крыса отправляется в ад (The Stainless Steel Rat Goes to Hell) (1996)
- Стальная Крыса на манеже (The Stainless Steel Rat Joins the Circus) (1998)
- Новые приключения Стальной Крысы (The Stainless Steel Rat Returns) (2010)
- Рассказы о Стальной Крысе
- Четвёртый закон роботехники (The Fourth Law of Robotics) (1989)
- Золотые годы Стальной Крысы (The Golden Years of the Stainless Steel Rat) (1993)
- Стань Стальной Крысой (You can be the Stainless Steel Rat) (1985)
Серия Билл, Герой Галактики (Bill, the Galactic Hero)
- Билл, Герой Галактики. (Bill, the Galactic Hero) (1965)
- Билл, Герой Галактики: На планете роботов-рабов. (Bill, the Galactic Hero: On the Planet of the Robot Slaves) (1989)
- Билл, Герой Галактики: На планете бутылочных мозгов. (Bill, the Galactic Hero: On the Planet of Bottled Brains (1990). Написано в соавторстве с Робертом Шекли (Robert Sheckley))
- Билл, Герой Галактики: На планете непознанных развлечений. (Bill, the Galactic Hero: On the Planet of Tasteless Pleasure (1991). Написано в соавторстве с Дэвидом Бишофом (David Bischoff))
- Билл, Герой Галактики: На планете вампиров-зомби. (Bill, the Galactic Hero: On the Planet of Zombie Vampires (1991). Написано в соавторстве с Джеком Холдменом II (Jack Haldeman II))
- Билл, Герой Галактики: На планете десяти тысяч баров. (Bill, the Galactic Hero: On the Planet of Ten Thousand Bars (1991). Написано в соавторстве с Дэвидом Бишофом (David Bischoff))
- Билл, Герой Галактики: Последнее злополучное приключение. (Bill, the Galactic Hero: The Final Incoherent Adventure! (1992). Написано в соавторстве с Дэвидом Хэррисом (David Harris))
- Билл, Герой Галактики отправляется в свой первый отпуск. (Повесть)
Серия К звёздам (To the Stars) (также издавалась под наименованием Звезды — последний шанс)
- Мир Родины (Homeworld) (1980)
- Мир на колесах (Wheelworld) (1981)
- Возвращение к звездам (Starworld) (1981)
Серия Брайон Бренд (Brion Brandd)
- Планета проклятых (Чувство долга) (Planet of the Damned (Sense of Obligation)) (1962)
- Планета, с которой не возвращаются (Planet of No Return) (1981)
Серия Тони Хокин (Tony Hawkin)
- Месть Монтесумы (Montezuma’s Revenge) (1972)
- Месть Королевы Виктории (Queen Victoria’s Revenge) (1974)
Серия Звёзды и полосы (Stars and Stripes)
- Кольца анаконды (Stars and Stripes Forever) (1998)
- Враг у порога (Stars and Stripes in Peril) (2000)
- В логове льва (Stars and Stripes Triumphant) (2002)
Напишите отзыв о статье "Гарри Гаррисон"
Примечания
- ↑ [www.harryharrison.com/ harryharrison.com]
- ↑ Писатель считал себя коренным нью-йоркцем, хотя в 1956 году уехал из США и с тех пор практически туда не ездил
- ↑ [www.ancientfaces.com/research/person/14149134/harrison-ria-profile-and-genealogy Ria Harrison (1886—1982)]
- ↑ [books.google.com/books?id=vKxOAAAAMAAJ&pg=PA233&lpg=PA233&dq=waterbury+kirjassoff&source=bl&ots=lFEJJRuO0y&sig=aBUGSlLmSdFs4N9GGZhnMmiWnaA&hl=en&sa=X&ei=IcMrUPfnFYLg6wGcyIG4DQ&ved=0CEkQ6AEwBQ#v=onepage&q=waterbury%20kirjassoff&f=false Yale University Alumni Biographies (Meyer Wolf, p. 233)]: биография кузена матери Меера Вольфа.
- ↑ [books.google.com/books?id=BCcwAQAAMAAJ&pg=PA118-IA64&lpg=PA118-IA64&dq=waterbury+kirjassoff&source=bl&ots=DMkxbjpOeO&sig=TDvtA29f1IypM_4CZFeHu7ISyUM&hl=en&sa=X&ei=A8krUM_wBsr26gHe7YC4Ag&ved=0CEIQ6AEwAQ#v=onepage&q=waterbury%20kirjassoff&f=false Report of the Board of Education of the City of Waterbury (стр. 118)]
- ↑ [www.davefox73.com/wc06_417.html Меер Кирьясов (1884, Рига — 1948, Нью-Йорк)]
- ↑ [www.ebooksread.com/authors-eng/yale-university-class-of-1910/history-of-the-span-classsearchtermclassspan-of-1910-yale-college-volu-ela-698/page-9-history-of-the-span-classsearchtermclassspan-of-1910-yale-college-volu-ela-698.shtml Биография Макса Дэвида Кирьясова (выпускники Йельского университета)]
- ↑ [books.google.com/books?id=6O8VyhDbUPgC&pg=PA242&lpg=PA242&dq=max+kirjassof&source=bl&ots=GM7GwNr4qs&sig=djAseSvvjf4xNovBiXGPZB1e-g8&hl=en&sa=X&ei=d74rUNPDIqHO6wH83IHYDw&ved=0CEYQ6AEwBA#v=onepage&q=max%20kirjassof&f=false Yokohama Burning (стр. 242)]
- ↑ [www.ajcarchives.org/AJC_DATA/Files/Vol_24__1922_1923.pdf Американский еврейский ежегодник (стр. 162)]
- ↑ [archive.jta.org/article/1923/09/06/2755822/brother-thinks-consul-kirjassoff-may-be-alive Еврейское телеграфное агентство (стр. 233)]
- ↑ [booknik.ru/news/blog/umer-garri-garrison/ Интервью с Гарри Гаррисоном]
- ↑ [www.iol.ie/~carrollm/hh/pseuds.htm Pseydonyms] (англ.). Harryharrison.com. Проверено 15 августа 2012. [www.webcitation.org/69yil4kmM Архивировано из первоисточника 17 августа 2012].
- ↑ [booknik.ru/video/channels/people/russko-evreyiskiyi-amerikanskiyi-pisatel-garri-garrison/ Интервью с Гарри Гаррисоном]
- ↑ [news.ansible.co.uk/a291.html#21 Ансибль за октябрь 2011]
- ↑ [www.fantlab.ru/article9 Интервью в мае 1998 года]
- ↑ [io9.com/5934884/rip-harry-harrison-creator-of-the-stainless-steel-rat-bill-the-galactic-hero-and-soylent-green R.I.P. Harry Harrison, creator of the Stainless Steel Rat, Bill the Galactic Hero, and Soylent Green]
Ссылки
|
Гарри Гаррисон в Викицитатнике? |
|---|
- [www.harryharrison.com/ Официальный сайт]
- [www.fantlab.ru/autor13 Гарри Гаррисон] на сайте «Лаборатория Фантастики»
- Интервью
- [www.rbcdaily.ru/lifestyle/562949979038650 «Америка превращается в фашистское государство»] (Интервью с фантастом Гарри Гаррисоном) // РБК daily, 23 мая 2008
- [golubchikav.livejournal.com/457560.html Видеоинтервью Гаррисона]
- [www.netslova.ru/kruchik/garrison.html Гарри Гаррисон: «Я бы изобрел оружие, поражающее только генералов»]
- [www.fantlab.ru/article12 «Хватит ненависти!» Интервью Гаррисона для Washington ProFile]
- Мальский Игорь. [fantlab.ru/article11 «Мои сахарные пилюли иногда трудно проглотить»] // Санкт-Петербургский университет. — 1998.
- [www.solidarnost.org/thems/znamenitost/znamenitost_5045.html «Укротитель стальных крыс». Интервью газете «Солидарность» (2008)]
Отрывок, характеризующий Гарри Гаррисон
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Категории:
- Родившиеся 12 марта
- Родившиеся в 1925 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Стэмфорде
- Умершие 15 августа
- Умершие в 2012 году
- Умершие в Брайтоне
- Писатели по алфавиту
- Писатели США XX века
- Писатели США XXI века
- Произведения Гарри Гаррисона
- Гарри Гаррисон
- Писатели-фантасты США
- Лауреаты премии «Небьюла»
- Авторы прозы на английском языке
- Литераторы, известные под псевдонимами
- Эсперантисты
- Лауреаты премии ESFS
