Гарри Озборн

Гарри Озборн
Гарри Озборн. Художник — Джон Ромита-старший.
История публикаций
Издатель	Marvel Comics
Дебют	как Гарри Озборн: The Amazing Spider-Man #31 (Декабрь, 1965) как Зелёный гоблин: The Amazing Spider-Man #136 (Сентябрь, 1974) как Американский сын: The Amazing Spider-Man #597 (Август, 2009)
Авторы	Стэн Ли Стив Дитко
Характеристики персонажа
Позиция	Добро / Зло
Полное имя	Гарольд "Гарри" Озборн
Псевдонимы	Зелёный гоблин, Новый гоблин, Американский сын, Гарри Лиман
Вид	Человек
Рост	179 см
Вес	85 кг
Цвет глаз	голубые (у Гарри)
Место рождения	Нью-Йорк, США
Гражданство	США США
Род занятий	ранее студент, иногда супергерой, бизнесмен, владелец кафе
Союзники
Человек-паук, Флэш Томпсон, Мэри Джейн Уотсон, Лиз Аллан
Враги
Хобгоблин, Норман Озборн, Габриэль Стейси, ранее — Человек-паук
Особые силы
Сверхчеловеческая сила, реакция и выносливость
Оборудование
Взрывные и парализующие гранаты в виде тыкв Летающий глайдер Дымовые и газовые бомбы Перчатки, стреляющие электрическими импульсами до 10 000 вольт Газ, который может на какое-то время нейтрализовать Паучье чутьё

Гарольд "Гарри" Озборн (англ. Harold «Harry» Osborn) — вымышленный персонаж из комиксов издательства Marvel Comics, впервые появившийся в 31-м номере комикса The Amazing Spider-Man и созданный Стэном Ли и Стивом Дитко. Лучший друг Питера Паркера (Человек-паук), сын Нормана Озборна. Некоторое время был вторым Зелёным гоблином, однако встал на путь исправления.

История публикаций

Гарри Озборн впервые появился в The Amazing Spider-Man #31 (Декабрь 1965) и был создан сценаристом Стэном Ли и художником Стивом Дитко. После его смерти в The Spectacular Spider-Man #200 (Май 1993), он долгое время не появлялся в комиксах вплоть до своего воскрешения в The Amazing Spider-Man #545 (Декабрь 2007).

Вымышленная биография

В университете Гарри был соседом Питера Паркера по комнате. Он постоянно подвергался давлению со стороны своего отца Нормана. В результате это привело к тому, что он стал принимать наркотики. Потом начался длинный, медленный путь к восстановлению с частыми откатами назад. В это время он узнал о битве его отца, Зелёного гоблина, с Человеком-пауком, которая в результате закончилась смертью Нормана. Это так потрясло Гарри, что он начал сходить с ума.

После того, как Гарри обнаружил в комнате Питера костюм Человека-паука, он стал Зелёным гоблином и напал на того. Питер победил Гарри. Прибывшие власти не поверили, что Паркер — Человек-паук, и, тем более, Гарри — Зелёный гоблин. Они передали Гарри на руки психиатру Барту Гамильтону, который излечил сумасшествие Гарри и, по ходу дела, узнал всё о Зелёном гоблине. Потом Гамильтон сам стал Зелёным гоблином, но погиб от своей же бомбы.

Как и у отца, у Гарри были провалы в памяти, и он не помнил о своем отце, о том, кто такой Человек-паук. Эта амнезия стала проходить, когда Домовой предложил ему доказательства того, что Норман был его отцом. Гарри попытался использовать кое-что из отцовского оружия против Хобгоблина, однако с весьма печальными результатами.

Какое-то время Гарри оставался в стороне от супергеройских разборок. Во время прорыва Инферно он опять стал Зелёным гоблином и сражался со вторым Хобгоблином. Он подумал было, чтобы стать супергероем, но Паркер его быстро отговорил.

Затем Гарри начал представляться дух его отца, который разжег в нём чувство мести. Он получил и использовал модифицированную формулу Зелёного гоблина. Он насмехался над Питером и его женой, зная об альтер эго Паркера. В своем желании отомстить он дошёл до того, что попытался взорвать предприятие Озборна вместе с собой и Человеком-пауком, но присутствие Мэри Джейн и его сына остановило его и привело в более-менее разумное состояние. Через некоторое время Гарри погиб от побочного эффекта.

Новый день

Во время «совершено нового дня» Гарри воскрес. Он прикупил кофейню и встречался с Лили Холлистер, но бросил её, поскольку она была злодейкой — Угрозой. Через некоторое время Гарри пришлось сразиться со своим братом Габриэлем, которому подсказывал Норман Озборн. Позже Вин Гонзалес начал угрожать Гарри и он избил Вина. Сейчас Гарри и его сын Стэнли скрываются. Гарри полностью изменил свою внешность: отрастил бороду и постригся налысо.

Сила и способности

В течение всей своей жизни Гарри Обзорн не обладал никакими сверхспособностями. Тем не менее, он некоторое время выступал как Зелёный гоблин. После принятия формулы своего отца, физические характеристики Гарри увеличились. Также он приобрёл доступ ко всему оборудованию Зелёного гоблина, включая реактивный глайдер, электро-перчатки, тыквенные бомбы. Впоследствии он также носил броню Американского сына, изменённую версию брони Железного патриота.

Альтернативные версии

MC2

В этой реальности, которая показывает альтернативную судьбу персонажей из основной вселенной, Гарри не вернулся к жизни. В то же время, у его вдовы Лиз Аллан завязались романтические отношения с Фогги Нельсоном. Вместе они растят малолетнего сына Гарри и Лиз, Норми. Впоследствии Лиз умерла от болезни, что сильно повлияло на Норми. Подобно своему отцу и деду, он также стал Зелёным гоблином и поклялся отомстить Питеру Паркеру. После нескольких столкновений с Девушкой-пауком, Норми восстановил здравомыслие, что положило конец к многолетней вражде между Паркерами и Озборнами.

Ultimate

Во вселенной Ultimate Гарри также сын Нормана Озборна и лучший друг Питера Паркера. С 11 лет он подвергался гипнотерапии, благодаря которой Норман мог лучше контролировать сына. Впрочем, ни мать, пристрастившаяся к алкоголю, ни отец, особого внимания Гарри не уделяли. В школе Гарри начал встречаться с Мэри Джейн Уотсон. После инцидента, превратившего Питера в Человека-паука, Гарри решил провести собственное расследование и обнаружил своего отца Нормана в самый разгар эксперимента с секретным мутагеном. Лаборатория взорвалась и Гарри мутировал вместе с отцом, но его трансформация была изначально незаметна. Норман же превратился в Зелёного гоблина и убил мать Гарри у него на глазах.

После этого Гарри переехал к дяде в Колорадо, где работник Нормана доктор Майлз Уоррен продолжил сеансы гипнотерапии и стёр воспоминания Гарри об ужасных событиях. Гарри вернулся к отцу и снова стал ходить в школу, но спокойная жизнь возобновилась ненадолго. Норман Озборн снова превратился в Зелёного гоблина и похитил Мэри Джейн. Через несколько минут битва с Человеком-пауком и Щ.И.Т.'ом перенеслась в дом Озборнов. Гарри помог обезвредить своего отца, узнав в Человеке-пауке своего друга Питера. Щ. И. Т. взял Нормана под стражу, а её директор Ник Фьюри забрал находящегося в бессознательном состоянии Гарри, чтобы попытаться обратить вспять эффекты гипнотерапии. Месяцы спустя Норман возглавил атаку суперзлодеев на Белый дом. Узнав об этом, Гарри пытался поговорить с отцом и убедить его отказаться от дальнейших действий. Но переговоры не помогли — Зелёного гоблина победили «Алтимейтс» и Человек-паук, и Гарри, решив, что его отец погиб, поклялся за него отомстить. Посчитав, что Гарри полностью вылечился, Фьюри отпустил его. Гарри стал видеть галлюцинации, убеждающие его, что Нормана убил Человек-паук. В конце концов, Гарри напал на Питера, трансформировавшись в ужасного Хобгоблина. Схватка продолжалась, пока Гарри не осознал, во что его превратил отец, и начал умолять Питера завершить его страдания. Паркер не смог убить своего друга и Озборна-младшего вновь забрал Ник Фьюри.

С того момента о Гарри долго не было слышно, пока Зелёный гоблин вновь не заявил о себе. Норман успел несколько раз столкнуться с Человеком-пауком, пока не заявился к нему домой. Там, ещё не начав очередное сражение, они вместе увидели по телевизору пресс-конференцию Гарри (он рассказывал о том, какой его отец ужасный человек), организованную Кэрол Денверс — временным директором Щ.И.Т.'а. План Дэнверс был ясен всем — выманить Зелёного гоблина, а Гарри в этой «игре» был лишь приманкой. Норман Озборн, вне себя от бешенства и злости, отправляется на пресс-конференцию и нападает на Гарри, трансформировавшегося в Хобгоблина. В ожесточённой схватке Гарри погибает, а Норман, осознав, что сделал, просит агентов Щ. И. Т.'а убить его. Во время похорон Питер Паркер произносит речь, в которой признаётся, что Гарри был хорошим другом и настоящим героем.

Гарри Озборн вне комиксов

Кино

Трилогия Сэма Рэйми

Роль Гарри Озборна в трилогии Сэма Рэйми сыграл Джеймс Франко.

• В фильме «Человек-паук» Гарри Озборн также был лучшим другом Питера и встречался с Мэри Джейн Уотсон, когда она бросила Флэша Томпсона из-за его драки с Питером. Гарри был в несколько прохладных отношениях с отцом. Увидев Человека-паука около умершего отца, Гарри счёл его убийцей и пообещал отомстить.
• В фильме «Человек-паук 2» он стал главой отдела спецпроектов «Оскорпа» и финансировал эксперименты доктора Отто Октавиуса. Когда Октавиус, уже ставший Осьминогом, потребовал тритий для повторения эксперимента, Гарри потребовал в обмен Человека-паука. Узнав, кто скрывается под маской Человека-паука, Гарри был в шоке и не знал, что делать дальше. Неожиданно вместо своего отражения он увидел в зеркале своего покойного отца, который попытался убедить его отомстить. Гарри отказался, но случайно разбил зеркало, за которым оказался тайник Гоблина. Так Гарри узнал, что его отец был Зелёным гоблином.
• В фильме «Человек-паук 3: Враг в отражении» Гарри стал Новым Гоблином, и при первой схватке с Питером очень сильно ударился головой, в результате потеряв память. Долгое время спустя он всё вспомнил и сразился с Питером снова. Тот под влиянием симбиота кинул в Гарри его же гранату, чем изуродовал его лицо. Дворецкий Гарри рассказал ему, что всё это время знал правду про смерть Нормана, и после некоторых колебаний Гарри пришёл на помощь другу, победив Песочного Человека. Когда Веном кинулся на Питера, чтобы проткнуть его глайдером, Гарри кинулся ему наперерез и был проткнут сам, после чего был скинут вниз. Он умер на руках у Мэри Джейн и Питера и был похоронен в самом финале.

Дилогия Марка Уэбба

Дэйн ДеХаан сыграл Гарри в фильме «Новый Человек-паук. Высокое напряжение», также планировалось его появление в остальных фильмах серии. По фильму Гарри и Питер были близкими друзьями в детстве, пока Гарри не отправили учиться в школу-интернат. В начале фильма он возвращается домой, узнав, что его отец умирает от смертельной болезни. Он становится директором «Оскорпа» и возобновляет дружбу с Питером. Позже оказалось, что болезнь отца передалась Гарри, и тот тоже скоро умрёт. Гарри решает исцелиться с помощью крови Человека-паука, поняв источник его способностей, но Питер ему отказывает, опасаясь плохих последствий. Однако Гарри не успокаивается, и поэтому загорается лютой ненавистью и гневом к Человеку — Пауку, и заключает сделку с Электро, который же сильно ненавидел Человека-паука. Гарри освобождает его из лечебницы «Рейвенкрофт» и вместе с ним проникает в здание Оскорпа (откуда его уже уволили за поиск секретной информации о Максе Диллоне.), где находит остатки мутационного яда супер-пауков. Он вводит его себе, но не знает об одном нюансе: эксперимент с пауками предполагал введение в их ДНК элементов генома человека, и Ричард Паркер втайне всех ввёл подопытным паукам элементы своей ДНК, так что сыворотка полученная в итоге, способна благотворно влиять лишь на самого Ричарда или на его кровных родственников, а для остальных это — смертельно опасный яд. И поэтому происходит непредвиденное: Гарри после введения яда не погибает сразу, но начинает стремительно мутировать, изменяясь внешне и психически. Это заставляет его надеть костюм Зелёного Гоблина, который с помощью встроенной в него функции исцеления останавливает мутацию и Гарри избавляется от боли. Однако это не убавляет его жажды мести, и он летит на место битвы Паука и Электро. Увидев Гвен, Гарри догадывается, что Человек-паук — это Питер, и берёт Гвен в заложники. После короткой битвы Питер его побеждает, но ценой жизни Гвен. В финале Гарри сам попадает в «Рейвенкрофт», где его мутация и болезнь, по его словам «иногда отпускает». По его приказу из тюрьмы освобождают Носорога и начинают строить планы по созданию Зловещей шестёрки.

• Дэйн Дехаан мог бы сыграть Зелёного гоблина в спин-оффе «Зловещая Шестёрка», но франшиза была закрыта.

Мультсериалы

Человек-паук (мультсериал, 1994)

Также фигурирует в мультсериале, где Гарри влюблен в Мэри Джейн и встречался с ней, пока девушка не бросила его. После исчезновения отца и Мэри Джейн, Гарри узнаёт тайну Питера, после чего ему постоянно виделся Зелёный гоблин. Тот помог Гарри узнать о тайне Корпорации Оscorp, но Гоблин не сказал, что он отец Гарри. Вскоре Гарри становится Вторым гоблином, но Питер пытался помочь своему другу, но Второго гоблина схватил Каратель и привел в дом Паркера. Позже Питера, Гарри и Карателя встречает пропавшая Мэри Джейн Уотсон. После чего Гарри ложится в клинику. Вскоре его навещают Мэри Джейн вместе с Лиз Аллен, чтобы сообщить Гарри о её помолвке с Питером. Гарри снова становится Гоблином и пытается разрушить свадьбу Мэри Джейн и Питера, но его останавливает Лиз Аллен, при этом признаётся в любви Гарри. После этого он перестал быть Гоблином.

Новый Человек-паук

Гарри Озборн появлялся в мультсериале, где его озвучил Ян Зиринг. Он постоянно обвиняет Человека-паука в смерти его отца. Изображён как блондин.

Новые приключения Человека-паука

Гарри Озборн друг Питера, сын богатого бизнесмена Нормана Озборна. Он постоянно живёт в тени отца, который уделяет ему мало внимания. Во втором сезоне Гарри встречается с Гвен, хотя знает о её чувствах к Питеру. Также Гарри постоянно пил препарат «Зелёный глобулин» и, казалось, что он являлся Зелёным гоблином, но оказалось что тем был его отец.

Ultimate Spider-Man (мультсериал)

Гарри также является лучшим другом Питера и Мэри Джейн и учится с ними в одной школе. Его отец в тайне собирается схватить Человека-паука. Однажды Доктор Осьминог направляет свою банду в школу, где учится сам Человек-паук. Неожиданно Гарри от них сильно досталось и он лежит в больнице, но быстро выздоравливает. На вечеринке, которую устроил Гарри, на Питера напал организм Веном. После боя с Веномом Гарри находит его частицу и оставляет себе. Вскоре в городе появляется Чёрный Человек-паук, который и оказался Гарри Озборном. Поначалу Гарри мог контролировать костюм, но постепенно его воля над ним ослабевала. В битве с Человеком-пауком Гарри окончательно потерял контроль и превратился в Венома, но Питеру удалось победить Венома, тем самым освободив Гарри. В 4 сезоне становится Анти-Веномом.

Видеоигры

• Гарри Озборн появляется в видеоигре «Spider-Man: The Movie», озвученный Джошем Китоном.
• Китон повторил роль Гарри в игре «Spider-Man 2». Как и в фильме он ненавидит Человека-паука, так как считает его убийцей своего отца, а впоследствии заключает договор с Доктором Осьминогом.
• Новый Гоблин появляется в игре «Spider-Man 3», где его озвучил Джеймс Франко. Сначала он выступает в качестве босса, пытаясь убить Питера Паркера, а затем, будучи играбельным персонажем, помогает ему в бою против Песочного человека и Венома.
• Новый Гоблин появляется в игре «Spider-Man: Friend or Foe», вновь озвученный Джошем Китоном.
• В игре «The Amazing Spider-Man 2» Гарри Озборна / Зелёного Гоблина озвучил Кевин Дорман.

Ссылки

• [www.marvel.com/universe/Osborn%2C_Harry Harry Osborn на сайте Marvel.com]  (англ.)
• [www.marvel.com/news/moviestories.1007 Spider-Man 3: The Spider & The Goblin: Peter Parker and Harry Osborn — A retrospective на сайте Marvel.com]  (англ.)
• [www.spiderfan.org/characters/greengoblin2.html Профиль на сайте Spiderfan.org]  (англ.)
• [www.spiderman.wikia.com/wiki/Harry_Osborn Профиль на Spider-Man Wiki]  (англ.)
• [exks.bestff.ru/messages.php?box=1]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гарри Озборн

На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.