Гарсия I Галиндес

Гарсия I Галиндес араг. García I Galíndez o Malo
Граф Арагона
820 — 833
Предшественник:	Аснар I Галиндес
Преемник:	Галиндо Гарсес
Вероисповедание:	Христианство
Смерть:	844(0844)
Род:	Веласкотенес
Отец:	Галиндо Веласкотенес
Мать:	Факуила (Факила)
Супруга:	1-я: Матрона 2-я: Нунила (?)
Дети:	От 1-го брака: сын: Веласко От 2-го брака: сын: Галиндо Гарсес

Гарси́я I Гали́ндес (Гарсия I Злой; араг. García I Galíndez o Malo) (убит в 844) — граф Арагона (820—833), представитель династии Веласкотенес.

Биография

Ранние годы

Гарсия I был сыном Галиндо Веласкотенеса и братом графа Памплоны Веласко Гасконца. В 781 году отец Гарсии потерпел поражение от эмира Кордовы Абд ар-Рахмана I и был вынужден отдать одного из своих сыновей в заложники мусульманам, однако точно неизвестно, был ли это Гарсия или его брат Веласко.

После этого сведений о Гарсии Галиндесе нет до 812 года, когда в хрониках говорится о его браке с Матроной, дочерью графа Арагона Аснара I Галиндеса. В 816 году произошёл конфликт между Гарсией и семьёй его супруги. Предания рассказывают, что в ночь на Иванов день (24 июня) братья Матроны, Сентюль и Галиндо, узнав о намерении Гарсии встретиться со своей любовницей, обманом заперли своего зятя в одном из домов, после чего Сентюль обвинил Гарсию перед графом Аснаром I в супружеской измене. Взбешённый тем, что его свидание не состоялось, Гарсия Галиндес напал на Сентюля и убил его. За это преступление он получил прозвище «Злой». Потеряв старшего сына, граф Арагона приказал схватить Гарсию и содержать его под стражей в местечке Беллостас (исп. Las Bellostas) в Собрарбе.

Граф Арагона

В 820 году Гарсии Галиндесу удалось бежать из заточения и найти убежище у короля Памплоны Иньиго Аристы. К этому времени его брак с Матроной был уже расторгнут, что позволило ему жениться на дочери короля Иньиго и получить от того помощь для борьбы с графом Аснаром. В этом же году с небольшим войском памплонцев Гарсия совершил поход на Арагон, изгнал графа Аснара I и сам взошёл на престол. В противоположность своим предшественникам, граф Гарсия I Злой, также как и король Памплоны, отказался от всех вассальных обязательств по отношению к монархам Франкского государства, заключив союз с королём Иньиго Аристой и мусульманской семьёй Бану Каси.

В 824 году император Запада Людовик I Благочестивый организовал поход, целью которого было возвращение в состав Франкского государства отпавших Наварры и Арагона. Согласно «Анналам королевства франков» и сочинению Асторо́нома, войско франков под командованием графа Эбла и герцога Васконии Аснара Санчеса успешно дошло до Памплоны, но на обратном пути в Ронсевальском ущелье попало в засаду, устроенную басками, и было почти полностью уничтожено. Оба франкских военачальника попали в плен: граф Эбл был отправлен в качестве трофея к эмиру Абд ар-Рахману II в Кордову, а герцог Аснар Санчес, как единоплеменник басков, был отпущен на свободу. Франкские хроники не называют имён военачальников, разбивших войско франков, но испано-мусульманские историки пишут, что это были король Иньиго Ариста, граф Гарсия I Галиндес и Муса II ибн Муса из Бану Каси. Эта битва вошла в историю как «третья битва при Ронсевале». Она позволила графству Арагон и королевству Наварра обрести окончательную независимость от Франкской империи.

О дальнейшем правлении графа Гарсии I Злого в Арагоне почти ничего не известно. В 833 году он передал управление графством своему младшему сыну Галиндо Гарсесу, но, как считают некоторые историки, до самой своей смерти продолжал оказывать влияние на управление Арагоном. О дате и обстоятельствах смерти Гарсии Галиндеса исторические хроники сообщают различные сведения. Некоторые историки считают, что он скончался от старости. Большинство же предполагает, что Гарсия I был убит в 844 году новым графом Арагона Галиндо I Аснаресом, сыном графа Аснара I Галиндеса, который таким образом отомстил Гарсии за смерть своего брата Сентюля. Средневековые историки писали, что и через несколько веков после этого арагонцы показывали овраг, где был казнён граф Гарсия I.

Семья

Согласно «Кодексу Роды», граф Гарсия I Галиндес был женат два раза. Первой его женой (до 816/820) была Матрона, дочь графа Арагона Аснара I Галиндеса. От этого брака у Гарсии был сын Веласко Гарсес, в 843 году, после поражения наварро-арагонского войска от мусульман под Памплоной, перешедший на службу к эмиру Кордовы. Вторым браком Гарсия Галиндес был женат на дочери короля Памплоны Иньиго Аристы, носившей, вероятно, имя Нунила. Единственным ребёнком от этого брака стал сын и наследник Гарсии, граф Арагона Галиндо Гарсес (умер в 844 году).

Литература

• Sénac P., Toubert P. [books.google.com/books?id=Iz-UZ7y3fLMC&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_summary_r&cad=O#PPA274,M1 La frontiére et les hommes, VIIIe—XIIe siécle]. — Maisonneuve & Larose, 2000. — P. 274—278. — 598 p. — ISBN 978-2706814211.

Ссылки

• [www.covadonga.narod.ru/Aragon/Aragon.html Арагон]. Реконкиста. Проверено 1 января 2012. [www.webcitation.org/66HBQk81C Архивировано из первоисточника 19 марта 2012].
• [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/mittelalter/koenige/aragon/garcia_graf_von_aragon_835.html Garcia «el Malo»] (нем.). Genealogie Mittelalter. Проверено 1 января 2012. [www.webcitation.org/66bODt6LC Архивировано из первоисточника 1 апреля 2012].
• [www.fmg.ac/Projects/MedLands/ARAGON%20&%20CATALONIA.htm#_Toc203441649 Aragon, kings] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 1 января 2012. [www.webcitation.org/66HKfEjVm Архивировано из первоисточника 19 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Гарсия I Галиндес

Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.