Гарт (сплав)
Поделись знанием:
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
Гарт (от нем. hart — твёрдый[1]; от нем. art — род или erz — руда[2]), гартовые сплавы — устаревшее название типографских сплавов[3].
Типографские сплавы — сплавы цветных металлов[3][4], применяемые в полиграфическом производстве. Отличаются низкой температурой плавления и хорошими литейными свойствами[4].
Термины «гарт» и «гартблей» используются как синонимы понятия «типографский сплав», но имеют и другие значения.
Гарт (в типографском деле) — сбитый, изношенный, негодный, попорченный шрифт, предназначенный для переплавки в словолитне[1][5][6].
Гартблей[7] (от нем. härtblei — буквально «твёрдый свинец»[3]; англ. hard lead — «твёрдый свинец» или antimonial lead — «сурьмянистый свинец»[8]) — свинец, потерявший свойственную ему мягкость от примеси сурьмы, меди и других металлов, не выделенных вполне при получении его из руды[6]. Побочный продукт плавки свинцовых руд[9]. Применяется для изготовления подшипниковых и типографских сплавов, для отливки пуль и дроби[9].
Применение
Типографские сплавы применяют в полиграфическом производстве для следующих целей[3][4]:
- отливка машинного набора на наборно-отливных машинах[3][4][10];
- отливка стереотипов (стереотипных печатных форм) (литер, строк и т. п.)[3][4][10];
- отливка типографских шрифтов ручного набора (различных кеглей)[3][4][10];
- отливка типографских линеек[3][4];
- отливка пробельного материала (нем. blindmaterial)[3][4] (шпона и др.).
Состав
Наибольшее распространение получили[4] тройные сплавы свинца с сурьмой и оловом. Характеристики таких сплавов следующие:
- низкая температура плавления: 242‑375 °C[4] или 240‑350 °C[3][8];
- хорошие литейные свойства (усадка около 0.7%)[3];
- структура отливки мелкозернистая[3].
Соотношение компонентов сплавов изменяется в зависимости от его назначения[4].
| Назначение | Pb, % | Sb, % | Sn, % | Bi, % | Cu, % | As, % | Твёрдость по Бринеллю, кг/мм² |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Производство шрифтов[4] | 74-76 | 20-23 | 2-4 | нет данных | 1 | нет данных | 23-25 |
| Производство машинного набора[4] | 76-84 | 11.5-16.5 | 2-7 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство мелкого пробельного материала, линеек и шпон[4] | нет данных | 21 | 3 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство линотипов[4] | нет данных | 11.5 | 2-4.5 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство линотипов[4] | нет данных | 12 | нет данных | нет данных | нет данных | 3 | нет данных |
| Производство монотипов[4] | нет данных | 15-16.5 | 5-7 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство монотипов[4] | нет данных | 9 | нет данных | нет данных | нет данных | 3 | нет данных |
| Производство стереотипов[4] | 77-81 | 14-16 | 5-7 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство стереотипов[6] | 77 | 15 | нет данных | 8 | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство стереотипов[6] | 9 | 2 | нет данных | 1 | нет данных | нет данных | нет данных |
| По данным[3] | 75-85 | 8-23 | 2-7 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Обыкновенный гарт[6] | 9 | 1 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство крупного шрифта. Мягкий сплав[6] | 6 или 7 | 1 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство среднего шрифта. Мягкий сплав[6] | 5 | 1 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство мелкого шрифта. Мягкий сплав[6] | 4 | 1 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
| Производство самого мелкого шрифта[6] | 3 | 1 | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных | нет данных |
Сурьма уменьшает усадку и повышает твёрдость сплава[3]. Олово улучшает литейные свойства сплава, повышает температуру плавления и устраняет чрезмерную хрупкость сплава[3].
Содержание примесей (цинка и алюминия) не должно превышать 0.01%[4].
Ввиду вредности свинца для здоровья работающих начали применять[4] типографские сплавы на цинковой основе. Характеристики таких сплавов следующие[4]:
- твёрдость по Бринеллю: до 120 кг/см² (значительно более высокие механические свойства, чем у свинцовых типографских сплавов);
- температура плавления: 340‑380 °C.
| Zn, % | Al, % | Cu, % | Mg, % |
|---|---|---|---|
| 89-96 | 4-7 | 0-4 | О-2 |
Гарт расширяется в момент отвердевания[6], и потому он хорошо заполняет литейную форму. При соприкосновении с металлической формой он заметно закаливается от быстрого охлаждения, наподобие чугуна (по опытам F. de Jussieu)[6].
Проведены опытные работы[4] по замене типографских сплавов на свинцовой основе пластмассой для отливки шрифтов и прессования стереотипов.
Недостатки
Применение гартовых сплавов ограничивается следующими факторами:
- сравнительно низкая (не достаточная) твёрдость[3][4] шрифтов, набора и стереотипов, изготовленных из таких типографских сплавов, вызывает быстрый износ печатных форм (после 30‑80 тыс. оттисков форма становится негодной для дальнейшего высококачественного печатания) (разрушающее действие на литейное оборудование);
- вред для здоровья работающих (токсичность)[3][4];
- высокая цена отдельных компонентов[3][4].
Для устранения перечисленных недостатков предпринимались попытки применения в полиграфии типографских сплавов с другими компонентами, например[4]:
- сплавов свинца с щелочными металлами (литий, натрий);
- сплавов свинца с щёлочно-земельными металлами (кальций).
Попытки эти успеха не имели[4] ввиду появления нового недостатка:
- относительно высокая температура плавления таких сплавов обуславливает появление большого угара при переплавке из-за окисления щелочных и щёлочно-земельных металлов[4].
В некоторых случаях типографские сплавы заменяются пластмассами[3].
Производство
Типографские сплавы (гарт) получают из гартблея[6] (устаревшее название) — побочного продукта плавки свинцовых руд[9] — сплава свинца с сурьмой.
См. также
Напишите отзыв о статье "Гарт (сплав)"
Примечания
- ↑ 1 2 «[dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/13514/Гарт Гарт]» // Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. — Чудинов А. Н., 1910.
- ↑ «[dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/13514/Гарт Гарт]» // Объяснение 25 000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней. — Михельсон А. Д., 1865.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Большая советская энциклопедия. 1969‑1978. 3‑е издание. Статьи:
- «[dic.academic.ru/dic.nsf/bse/77745 Гарт]»;
- «[dic.academic.ru/dic.nsf/bse/139777 Типографские сплавы]».
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 Большая советская энциклопедия. 1949‑1958. 2‑е издание. Статьи:
- «[bse2.ru/book_view.jsp?idn=030276&page=253&format=html Гарт]». Том 10. 1952. 620 с. С. 253;
- «[bse2.ru/book_view.jsp?idn=030307&page=454&format=html Типографские сплавы]». Том 42. 1956. 669 с. С. 454;
- «[bse2.ru/book_view.jsp?idn=030303&page=258&format=html Свинцовые сплавы]». Том 38. 1955. 668 с. С. 258.
- ↑ «[dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/13514/Гарт Гарт]» // Толковый словарь иностранных слов Л. П. Крысина. — М: Русский язык, 1998.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Лермантов В. В. Гарт, в типографском деле // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/13514/Гарт «Гарт» или «гартблей»] // Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. — Павленков Ф., 1907.
- ↑ 1 2 «[metallurgicheskiy.academic.ru/2156/Гартблей Гартблей]» // Энциклопедический словарь по металлургии. — М.: Интермет Инжиниринг. Главный редактор Н. П. Лякишев. 2000.
- ↑ 1 2 3 «[dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/13515/Гартблей Гартблей]» // Большой словарь иностранных слов. — Издательство «ИДДК», 2007.
- ↑ 1 2 3 «[dic.academic.ru/dic.nsf/efremova/153429/гарт Гарт]» // Современный толковый словарь русского языка Ефремовой Т. Ф.. 2000.
Литература
- Большая советская энциклопедия
- Лермантов В. В. Гарт, в типографском деле // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Гарт (сплав)
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
