Гаршин, Иван Порфирьевич

Иван Порфирьевич Гаршин
Место рождения	село Девица, Острогожский уезд, Воронежская губерния, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1948
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Порфирьевич Гаршин (20 сентября 1923, село Девица, Воронежская губерния — 24 декабря 1995, Челябинск) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы, разведчик взвода пешей разведки 894-го стрелкового полка старшина.

Биография

Родился 20 сентября 1923 года в селе Девица (ныне — Острогожского района Воронежской области). Окончил 2 курса Воронежского коммунально-строительного техникума.

В 1941 году, в первые дни войны, был призван в Красную Армию. Направлен в училище противовоздушной обороны военно-морского флота, эвакуированное из Ленинграда в город Энгельс. В августе 1942 года курсанты, не закончив учёбы, были направлены на фронт.

В составе 115-й отдельной стрелковой бригады сражался на подступах к Сталинграду, у села Городище, в районе Орловки, северо-западнее города. В начале сентября 1942 года был контужен и попал в плен. Три недели провел в лагере военнопленных в городе Калач-на-Дону. При наборе гитлеровцами специалистов для работы на заводах Германии назвался токарем и по дороге в Миллерово бежал. Переодевшись в гражданскую одежду, пробирался с товарищами к линии фронта. Когда наши части перешли в контрнаступление, беглецы вышли к своим.

После проверки Гаршин был зачислен в пехотную часть. Сражался на Курской дуге, участвовал в освобождении Чернигова. За отличие при форсировании Днепра и захвате плацдарма на правом берегу награждён медалью «За отвагу». Член ВКП(б) с 1943 года. Был ранен.

После недолгого лечения в госпитале вернулся на фронт. Сержант Гаршин был зачислен в 211-ю Черниговскую стрелковую дивизию во взвод пешей разведки 894-го стрелкового полка. В составе этой дивизии прошёл до конца войны. Отделение пеших разведчиков, которым он командовал, как правило, действовало впереди наступавших войск, совершало смелые рейды по тылам врага, проводило дерзкие ночные поиски по захвату пленных. Гаршин участвовал в боях за Винницу, Тарнополь, Львов, сражался в предгорьях Карпат, освобождал польские города и села.

17 июля 1944 года разведчик взвода пешей старший сержант Гаршин, находился с группой воинов в разведке в районе села Кудыновцы. Уничтожил 7 противников и 2 взял в плен, захватил крупнокалиберный пулемет и 6-ствольный миномет противника.

Приказом командира 211-й стрелковой дивизии от 12 августа 1944 года старший сержант Гаршин Иван Порфирьевич награждён орденом Славы 3-й степени.

В октябре, когда бои шли уже на территории Польши, Гаршину была поставлена задача разведать путь и провести по нему в тыл противника подразделения полка.

3 октября 1944 года старший сержант Гаршин с двумя бойцами установил в минных полях свободный проход и провел по нему полк в указанное командиром место из района села Шарбов в район села Вышня Писана. Столкнувшись с вражеским дозором, разведчики в коротком бою уничтожили 7 человек и обеспечили беспрепятственное выдвижение полка в тыл противника.

Приказом по войскам 38-й армии от 8 ноября 1944 года старший сержант Гаршин Иван Порфирьевич награждён орденом Славы 2-й степени.

В начале 1945 года дивизия вела активные наступательные действия в предгорьях Карпат. 18 января полковые разведчики во главе с капитаном Беловым на автомашинах с включенными фарами ворвались на восточную окраину села Любуша, где располагался штаб вражеской дивизии. Перебили охрану, одного гитлеровца захватили в плен и взяли документы. В этом ночном бою старший сержант Гаршин уничтожил более двадцати фашистов.

Стремительно продвигаясь вперед, разведчики нападали на тыловые учреждения, устраивали засады на путях отхода противника, захватывали мосты и переправы, создавали панику в стане врага. 28 января Гаршин одним из первых пробрался на станцию Кобернице, захватил вражеский пулемет и открыл из него огонь по противнику, чем способствовал захвату станции наступавшими подразделениями. За этот рейд был представлен к награждению орденом Славы 1-й степени.

19 февраля старшина Гаршин со своими разведчиками ворвался на станцию Марциновце, где стояли под парами готовые к отправке воинские эшелоны врага. В коротком бою разведчики перебили охрану, захватили станцию, эшелоны. Продвигаясь дальше, вышли на реку Дунаец в районе города Новы Сонч, с ходу проскочили на противоположный берег, перебили охрану моста и заняли круговую оборону. Удержали мост до подхода основных сил дивизии. В этом бою Гаршин был тяжело ранен, третий раз за войну. Долго лечился в госпитале и участия в боевых действиях уже не принимал.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-вражескими захватчиками старшина Гаршин Иван Порфирьевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

После войны продолжал службу в армии. В 1947 году его разыскали сразу два ордена: Славы 1-й степени и Красного Знамени. В 1948 году старшина Гаршин был демобилизован.

Вернулся в родное село, которое было полностью сожжено и разрушено гитлеровцами, люди ютились в землянках, жили трудно и голодно. Чтобы не стеснять родственников, завербовался работать на шахту. Трудился и одновременно учился в Криворожском горно-металлургическом техникуме. Успешно окончив его в 1958 году, поступил в Московский горный институт, но продолжить учёбу по состоянию здоровья не смог.

Работал мастером-взрывником Московского строительного управления треста «Союзвзрывпром», затем работал на Дальнем Востоке, Урале, в Узбекистане. С 1967 года жил в Казахстане, работал в Чимкентской области, начальником Актюбинского участка треста «Казахвзрывпром». В 1974 году ушел на заслуженный отдых. Проживал в городе Липецке, последние годы жил в городе Челябинске. Скончался 24 декабря 1995 года. Похоронен на Градском кладбище города Челябинска.

Награждён орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Славы 3-х степеней, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10325 Иван Порфирьевич Гаршин]. Сайт «Герои Страны». Проверено 22 августа 2014.

Литература

• Андреев Г. И., Вакуров И. Д. Солдатская слава. — М., 1981. — Кн. 5.
• Белан П. С. и др. Доблесть солдатская. — Алма-Ата, 1974.
• Гришко Г. А. Жаворонкин М. Ю. Орденская книжка. — М., 2005.
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Гаршин, Иван Порфирьевич

– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.