Гаскелл, Элизабет

Элизабет Гаскелл
Elizabeth Gaskell
Портрет работы Джорджа Ричмонда
Место смерти:	Олтон (графство Гэмпшир)
Род деятельности:	писательница
Жанр:	роман
Язык произведений:	английский

Элизабет Гаскелл или Елизаветта Гаскель (англ. Elizabeth Gaskell; 29 сентября 1810 — 12 ноября 1865) — английская писательница викторианской эпохи.

Биография

Родилась 29 сентября 1810 года в Челси, Лондон. Её отец, Уильям Стивенсон, был священником унитарианской церкви в Фэйлзуорте. Когда ей исполнился год, она потеряла мать. Воспитывалась у тётки. С 1823 года училась в школе-интернате в Стратфорд-он-Эйвоне. В 1831 году, приехав погостить в Манчестер, познакомилась с Уильямом Гаскеллом, своим будущим мужем, священником. В 1832 году вышла замуж и переехала в Манчестер и прожила там всю свою оставшуюся жизнь. Она родила четырех дочерей и сына.

Писательская деятельность Гаскелл началась после трагических событий — её единственный сын, будучи ещё младенцем, умер от скарлатины. Страх перед этой болезнью был отображён в её произведениях, к примеру, в неоконченном романе «Жёны и дочери».

Первое крупное произведение Гаскелл — это социальный роман «Мэри Бартон. Повесть из манчестерской жизни», в которой показано, как голод и нищета подводят рабочих к мысли о восстании. Впервые в английском романе Гаскелл обратилась к теме борьбы чартистов. В романе «Крэнфорд» (1853) изображена жизнь обывателей провинциального городка. В романе «Руфь» писательница с уважением рассказала о работнице, отказавшейся от брака с «джентльменом», соблазнившим её. В романе «Север и Юг» усиливаются религиозные и сентиментальные тенденции. Однако и в романах Поклонники Сильвии (1863) и Жёны и дочери (1866, неоконченный) есть реалистические страницы. Написала биографию Шарлотты Бронте. Карл Маркс отнёс Гаскелл, наряду с Чарльзом Диккенсом, Уильямом Теккереем и Шарлоттой Бронте, к «блестящей плеяде английских романистов».

Умерла Элизабет Гаскелл в Олтоне (графство Гэмпшир) в 1865 году.

Изображена на британской почтовой марке 1980 года.

Библиография изданий

• Элизабет Гаскелл. Мэри Бартон.. — Москва.: «Гослитиздат», 1963 г.
• Элизабет Гаскелл. Крэнфорд.. — Москва.: «Эксмо», 2011 г. — ISBN 978-5-699-50450-3.

Публикации

Романы

• «Мэри Бартон» (Mary Barton, 1848)
• «Крэнфорд» (Cranford, 1853)
• «Руфь» (Ruth, 1863)
• «Север и Юг» (North and South, 1855)
• «Поклонники Сильвии» (Sylvia’s Lovers, 1863)
• «Жёны и дочери» (Wives and Daughters, 1866)

Повести и сборники

• The Moorland Cottage (1850)
• Mr. Harrison's Confessions (1851)
• The Old Nurse's Story (1852)
• Lizzie Leigh (1855)
• My Lady Ludlow (1859)
• Round the Sofa (1859)
• Lois the Witch (1861)
• A Dark Night's Work (1863)
• «Кузина Филлис» (Cousin Phillis, 1864)

Рассказы

• Libbie Marsh's Three Eras (1847)
• Christmas Storms and Sunshine (1848)
• The Squire's Story (1853)
• Half a Life-time Ago (1855)
• The Poor Clare (1856)
• The Manchester Marriage (1858) — в соавторстве с Чарльзом Диккенсом
• The Haunted House (1859) — в соавторстве с Чарльзом Диккенсом
• The Half-brothers (1859)
• The Grey Woman (1861)

Документальные произведения

• An Accursed Race (1855)
• «Жизнь Шарлотты Бронте» (Life of Charlotte Bronte, 1857) — биография подруги Элизабет — писательницы Шарлотты Бронте.

Литература

• Гаскель // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.gaskellsociety.co.uk/ The Gaskell Society]  (англ.)
• [www.gutenberg.org/browse/authors/g#a220 Тексты произведений]  (англ.)

Великобритания   Литература   Персоналии

Отрывок, характеризующий Гаскелл, Элизабет

– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.