Гатцук, Алексей Алексеевич

Алексей Алексеевич Гатцук
Род деятельности:	археолог, публицист и писатель
Место рождения:	Одесса, Одесский уезд, Херсонская губерния
Гражданство:	Российская империя
Место смерти:	Москва, Российская империя

Алексей Алексеевич Гатцук (2 декабря 1832 Одесса — 23 октября 1891 Москва) — русский археолог, публицист и писатель.

Биография

Алексей Алексеевич Гатцук происходил из малороссийских дворян Черниговской губернии. Учился в Москве, в 1-й и в 4-й гимназии, затем на филологическом факультете Московского университета. Окончил университетский курс со званием действительного студента в 1857 году, а затем выдержал испытание на степень кандидата. В 1859 году Алексей Алексеевич Гатцук получил должность адъюнкта по кафедре русской словесности в Ришельевском лицее, в Одессе. Тогда же он проявил себя как публицист статьями «Новости малороссийской литературы» («Московские Ведомости» № 98 и 112) и «Евреи в русской истории и поэзии» («Сион» 1861 г., № 1, 5, 10, 11, 38, 39). Алексей Алексеевич Гатцук выпустил малороссийскую азбуку — «Украінська Абетка». Большой известностью пользовались издаваемые им «Газета Гатцука» и «Крестный Календарь». Похоронен в Донском монастыре.

Увлечение археологией

А. А. Гатцук был членом-основателем Московского Археологического Общества. А. А. Гатцук известен как исследователь курганов Московской губернии. Он предполагал, что Москва-река служит резкой археологической границей. Он указывал, что к югу от Москва-реки жили родственные, хотя и разновременные, финские племена, а к северу по его мнению были следы славянского племени. В качестве члена Археологического Общества А. А. Гатцук настаивал на систематическом наблюдении за земляными работами в древних городах Руси. Когда на первом съезде организованном Московским археологическим обществом возник спор о происхождении слова «Русь», А. А. Гатцук не поддержал ни одну из сторон, а старался определить правильную форму для самого спора. В своих сообщениях «О каменных бабах Московской губернии» А. А. Гатцук принял участие в спорном вопросе о так называемых «каменных бабах».

Труды

• Новости малороссийской литературы («Московские Ведомости» № 98 и 112)
• Евреи в русской истории и поэзии («Сион» 1861 г., № 1, 5, 10, 11, 38, 39).
• Старина Русской земли
• О курганах Московской губернии (в «Чтениях общества истории и древностей», 1863—1864).
• Отчёт об археологических раскопках в окрестностях Москвы («Голос», № 4, 1864),
• О некоторых древних вещах из Чертковского собрания («Русский архив», 1864)
• О курганах, господствующих в Московской губернии («Чтения в ОИДР», 1869, кн. 4),
• Заметка о «каменных бабах» близ Москвы (Тамсама, 1870, кн. 3),
• А. С. Пушкин под секретным надзором в Москве в 1829 («Русская старина», 1884, № 6).
• Николай Коперник, основатель новой астрономии (М., 1873 г., изд. Общ. Распр. Пол. Кн.)
• Житие св. Тихона Задонского (М., 1884 г.).
• О Бисмарке русском, главноначальствующем южной (украинской) армией в 1747 г. (Чт. Общ. Ист. и Др., 1871, кн. 3);
• Об указе царя Алексея Михайловича касательно немцев («Рус. Арх.», 1871, кн. 6);
• Очерк истории книгопечатного дела в России («Рус. Вестн.», 1872, кн. 5);
• 300-летие присоединения Сибири («Газета Гатцука», 1882, № 50—52).

Литература

• Быков П. [vivaldi.nlr.ru/pm000020508/view#page=907 А. А. Гатцук (некролог)] // Всемирная иллюстрация : журнал. — 1891. — Т. 46, № 1194. — С. 403.
• Гатцук, Алексей Алексеевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Гатцук, Алексей Алексеевич

– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]