Гауденций (епископ Брешии)
| Гауденций | |
| Gaudentius | |
|
| |
| Смерть | |
|---|---|
| Почитается | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество | |
Гауденций (лат. Gaudentius, итал. San Gaudenzio di Brescia; умер в 410, Брешиа, Италия) — святой Римско-Католической Церкви, епископ Брешии с 387 по 410 год, автор многочисленных писем и проповедей.
Биография
Гауденций был преемником святого Филастрия, у которого он учился. Когда в 387 году умер Филастрий, то верующие Брешии избрали Гауденция своим епископом. После смерти Филастрия Гауденций совершил паломничество в Иерусалим. Жители Брешии дали клятву не принимать другого епископа, кроме Гауденция, что вынудило Гауденция вернутся в Брешию против своей воли. Восточные епископы также угрожали ему лишением евхаристического общения, если он не подчиниться решению народа. Из своего паломничества в Палестину Гауденций привез мощи святого Иоанна Крестителя, апостолов, сорока мучеников Севастийских и сорока мучеников Кесарийских.
В 387 году Гауденций был рукоположен в епископа Амвросием Медиоланским. Гауденций был другом Иоанна Златоуста, с которым он познакомился в Антиохии. В 405 году Гауденций находился в составе папской делегации, которую направил Римский папа Иннокентий I для защиты Иоанна Златоуста от византийского императора Флавия Аркадия, обвинившего Иоанна Златоуста в ереси и сославшего его в ссылку. Гауденций и два его спутника столкнулись на пути в Византию с многочисленными трудностями на пути в Константинополь. В начале своего путешествия они были схвачены в Афинах и отправлены в Константинополь на судне без еды и питья. Им не позволили войти в Константинополь и они высадились на берег во Фракии. Делегация была заключена в тюрьму. Во время встречи с Аттиком Константинопольским, заменившим Иоанна Златоуста на епископской кафедре, тот пытался подкупить папскую делегацию. Через некоторое время делегация была отправлена обратно в Италию, причём на корабле не пригодном для плавания в открытом море. Несмотря на неудачную миссию папской делегации, Иоанн Златоуст направил благодарственное письмо Гауденцию. Христианский писатель и ученик Иоанна Златоуста Палладий Еленопольский в своем сочинении «Диалог» (Dialogus, 4) описал это путешествие Гауденция в Византию.
Гауденций написал двадцать один богословский трактат, множество проповедей, десять из которых сохранились. Его пасхальные проповеди были записаны по просьбе одного из горожан Брешии, который из-за болезни не мог присутствовать на его проповедях в храме. Мощи Гауденция хранятся в Брешии в соборе Сан-Джованни.
Напишите отзыв о статье "Гауденций (епископ Брешии)"
Литература
- Palladius: Dialogus, 4
- Иоанн Златоуст: Ep. clxxxiv
- Walter Kowalewski: Gaudentius von Brescia als Prediger; Königsberg 1920 (Königsberg, Theol. Diss., 1919)
Ссылки
- Гауденций // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.newadvent.org/cathen/06393c.htm Индекс святых] (англ.)
- [www.documentacatholicaomnia.eu/30_10_0370-0430-_Gaudentius_Brixiae_Episcopus.html Patrologia Latina, Сочинения святого Гауденция] (лат.)
- [santibeati.it/dettaglio/75100 Индекс святых] (итал.)
Отрывок, характеризующий Гауденций (епископ Брешии)
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
