Гауке, Александр Ян

Александр Ян Гауке
польск. Aleksander Jan Józef Hauke
герб Босак Гауке
Имя при рождении:	Александр Ян
Род деятельности:	военный и государственный деятель
Дата рождения:	13 октября 1814(1814-10-13)
Место рождения:	Варшава
Гражданство:
Подданство:
Дата смерти:	8 апреля 1868(1868-04-08) (53 года)
Место смерти:	Варшава
Отец:	Людовик Август Гауке
Мать:	Людвика Мария
Супруга:	Софья Саломея Тереза Гауке
Награды и премии:

Александр Ян Юзеф Гауке или Александр Людвикович Гауке (польск. Aleksander Jan Józef Hauke, (13 октября 1814, Варшава — 8 апреля 1868, там же) — граф, военный и государственный деятель Царства Польского, генерал-майор Российской империи, президент Варшавских правительственных театров.

Биография

Семья ван дер Гакен или фон Гауке фламандского происхождения, проживала в Польше с 1782 года.

Родился в семье статс-референдария Людовика Августа Гауке, которому Высочайшею грамотою Государя Императора и Царя Николая I данною 14(2).02.1826 года, за доблестные заслуги вместе с братьям было Всемилостивейше пожалован графский герб Босак Гауке вместе с потомственным дворянством.

А. Гауке был родственником императора Александра II: его двоюродная сестра — Юлия Гауке графиня Баттенберг была женой Александра Гессен-Дармштадтского, брата императрицы Марии Александровны.

Его двоюродным братом был известный генерал-повстанец Юзеф Гауке-Босак.

В 1830 годах окончил кадетский корпус в Калише. В 1832—1837 обучался в Институте связи в Санкт-Петербурге.

В 1838 начал военную службу в чине хорунжего российской императорской армии, в 1847 — штабс-капитан, 1851 — подполковник.

в 1853 году был назначен начальником пожарной стражи Варшавы. В 1856 — присвоен чин полковника.

В 1861 году А. Гауке назначен президентом Варшавских правительственных театров, впоследствии также руководителем императорских дворцов и администратором в княжестве Лович.

В 1865 — генерал-майор.

Умер в Варшаве и похоронен в семейной усыпальнице на кладбище Старые Повонзки.

Семья

Был женат на кузине Софье Саломее Терезе из Гауке (1816—1861), детской писательнице, в браке с которой имел трех сыновей и четыре дочери:

• Александер (1841—1863) (погиб во время польского восстания,
• Людвика Идалия Целина,
• Мауриций Леопольд (1846—1926),
• Мария Тереза Саломея (замужем за хирургом Юлианом Косинским),
• Зигмунд Кароль Флориан (1851—1912),
• Софья Александра (1837);
• Александра Людвика Саломея (1859—1929).

Награды

• 1849 — Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами,
• 1849 — Орден Железной короны 3 класса,
• 1859 — Орден Святого Станислава 2-й степени,
• 1860 — Командор австрийского ордена Леопольда

См. также

• Гауке

Источник

• S. Szenic, Cmentarz Powązkowski 1790-1850 zmarli i ich rodziny.

Ссылки

• [www.ogrodywspomnien.pl/index/showd/3170 Aleksander Jan Józef Hauke] (польск.)

Отрывок, характеризующий Гауке, Александр Ян

– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.