Гаэта, Джон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джон Гаэта
John Gaeta
Дата рождения:

1965(1965)

Гражданство:

США

Профессия:

супервайзер спецэффектов

Джон Гаэта (англ. John Gaeta) — специалист по спецэффектам, получивший известность благодаря своей работе в фильме «Матрица», для которого он усовершенствовал систему «Bullet Time».



Начало карьеры

Карьера Гаэты началась в Нью-Йорке. Получив степень бакалавра изобразительных искусств в Школе Кинематографа при Нью-Йоркском Университете, он начал работать в индустрии кино в качестве помощника оператора на шоу «Субботним вечером в прямом эфире». Также после выпуска он занимался документальными съемками, покадровой анимацией и голографией.

Несколько лет спустя Гаэте предложили работу оператора в только что сформировавшейся «Trumbull Company». Основателем этой компании был Дуглас Трамбалл (англ. Douglas Trumbull), постановщик спецэффектов к таким фильмам, как «Космическая Одиссея 2001», «Бегущий по лезвию» и Близкие контакты третьей степени. В компании Трамбула Гаэта начал изучать последние технологии кинематографа и различные инновационные форматы: 48fps VistaVision, 70mm Showscan, IMAX, OMNIMAX, CG-стерео.

В 1991—1994 годах Гаэта заинтересовался применением компьютерной анимации в кино. Его интерес привёл к многочисленным экспериментам и новым разработкам в этой области. Вскоре компания Трамбула была переименована в «Mass Illusion» и занялась разработками специальных визуальных эффектов в кино. Джон Гаэта стал ассистентом обладателя Оскара, Джоела Хайнека (Joel Hynek).

После участия в разработке 3D Технологий для фильма «Куда приводят мечты» (получившего в 1998 году премию Оскар за лучшие визуальные эффекты), Гаэта начинает свой первый «сольный» проект в области визуальных эффектов — он начинает работу над фильмом братьев Ларри и Энди Вачовски — «Матрица».


Напишите отзыв о статье "Гаэта, Джон"

Отрывок, характеризующий Гаэта, Джон



Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?