Гваделупский меланерпес

Гваделупский меланерпес
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Птицы Подкласс:  Новонёбные Отряд:  Дятлообразные Семейство:  Дятловые Подсемейство:  Picinae Род:  Дятлы-меланерпесы Вид:  Гваделупский меланерпес
Международное научное название
Melanerpes herminieri (Lesson, 1830)
Синонимы
Linneopicus herminieri
Ареал
Охранный статус
Близки к уязвимому положению IUCN 3.1 Near Threatened: [www.iucnredlist.org/details/22680804 22680804 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Гваделупский меланерпес (лат. Melanerpes herminieri) — птица семейства дятловых, эндемик островов Бас-Тер и Гранд-Тер в Карибском море (Малые Антильские острова, Гваделупа). Назван в честь Феликса Луи Л'Эрминье (фр. Félix Louis L'Herminier) (1779—1833) — французского натуралиста, изучавшего флору и фауну Гваделупы.

Описание

Единственный представитель семейства дятловых на островах. Это относительно небольшого размера птица с длинным и достаточно острым клювом, немного загнутым книзу. Длина около 24 см, масса самцов 86—97 г, масса самок 69—78 г. Окраска головы, спины и крыльев чёрная с синим металлическим блеском. Хвост буровато-чёрный, неблестящий. Нижняя часть туловища в основном черноватая с лёгким зеленоватым или синеватым отливом, при этом перья груди и верхней части брюха имеют тёмно-красные или тёмно-бордовые вершины, из-за чего оперение выглядит более пёстрым. Клюв чёрный. Самцы и самки окрашены одинаково.

Достаточно неприметный, хоть и не молчаливый дятел. Вокализация включает в себя два основных крика: серию вибрирующих звуков «уа-уа-уа» при встрече других птиц и такую же серию громких криков «ч-арр», которая используется как при общении, так и в качестве сигнала присутствия. Барабанная дробь слабая и более медленная, чем у каролинского меланерпеса. Полёт не такой, как у большинства дятлов — по прямой линии, похож на полёт белого дятла и краснолицего меланерпеса.

Распространение

Гваделупский меланерпес распространён на островах Карибского моря Бас-Тер и Гранд-Тер, находящихся под юрисдикцией французского департамента Гваделупа. В пределах ареала населяет все основные лесные биотопы от уровня моря до верхней границы древесной растительности (около 1000 м): мангры, заболоченные, влажные полулистопадные, сезонные тропические и влажные тропические леса. Поселения наибольшей плотности отмечены сезонных тропических лесах, в меньшей степени в заболоченных и влажных тропических лесах. По оценкам 2007 года, суммарная численность вида оценивается в 8469 пар, из которых две трети обитают на острове Бас-Тер.

Питание

Всеядный с преобладанием кормов животного происхождения. Питается муравьями, термитами, личинками насекомых, многоножками и другими членистоногими. Из растительной пищи специалисты выделяют плоды деревьев Клузия, хотя выбор растительных кормов значительно шире (в одном исследовании перечисляется 17 видов растений, в том числе какао).

Орнитологи Паскаль Виллар (Pascal Villard) и Клауди Пави (Claudie Pavis) изучили состав пищи, которой выкармливаются птенцы, используя зажим на шее, который предотвращал попадание пищи из клюва в желудок. После кормёжки содержимое клюва изымали и вместо него давали желток и белок сваренных куриных яиц. Анализ показал, что принесённый корм на 44,3 % состоял из кузнечиков и других прямокрылых, на 20,2 % из личинок насекомых (пластинчатоусых, златок, двукрылых), на 11 % из карибской листовой лягушки, на 10,5 % из взрослых жуков. Птенцы также выкармливались гусеницами, улитками, куколками насекомых и многоножками.

Размножение

Моногам, придерживается строго охраняемой территории в течение всего года. Размножается обычно в промежутке между апрелем по августом, хотя известны и более ранние кладки. Гнездо устраивает в самостоятельно выдолбленном дупле, чаще всего в мёртвой, но стоячей кокосовой пальме на высоте от 2 до 20 м над поверхностью земли. По этой причине сильные шторма вроде урагана Хьюго в 1989 году, после которого многие пальмы на островах погибли, могут благоприятно сказаться на репродуктивном успехе вида. Известны случаи устройства гнёзд на других породах деревьев и даже на столбах. Ханс Уинклер (Hans Winkler) и Дэвид Кристи (David A. Christie) сообщают следующие средние значения дупла: глубина 31,9 см, диаметр дупла 12,1 см, размер летка 6,2 x 5,7 см. Одно и то же дупло может быть использовано многократно. В кладке до 5 яиц, период инкубации 14—16 дней. Оба родителя насиживают и выкармливают потомство. Молодые начинают летать в возрасте 33—37 дней, но ещё длительное время (несколько месяцев, иногда до года) держатся возле родителей.

Природоохранный статус

Численность гваделупского меланерпеса считается стабильной, однако вследствие очень малой площади ареала природные катаклизмы и хозяйственная деятельность могут негативно сказаться на благополучии вида. Международный союз охраны природы присвоил птице статус вида, близкого к уязвимому положению (категория NT). Среди негативных факторов называются вырубка и облагораживание (удаление мёртвых деревьев) лесов и воздействие ураганов. Под нежелательную хозяйственную деятельность подпадают в том числе строительство дорог и расширение аэропорта. Определённый вред могут принести интродуцированные на острове крысы.

Литература

• Gorman, Gerard. Woodpeckers of the World: The Complete Guide. — Bloomsbury, 2014. — 448 p. — ISBN 978-1408147153.
• Jobling, James А. A Dictionary of Scientific Bird Names. — United States: Oxford University Press, 1992. — ISBN 0198546343.
• Raffaele, Herbert A.; Wiley, James. Wildlife of the Caribbean. — Princeton University Press, 2014. — 304 p. — ISBN 978-0691153827.
• Ridgway, Robert; Friedmann, Herbert. The Birds of North and Middle America: A Descriptive Catalog of the Higher Groups, Genera, Species, and Subspecies of Birds Known to Occur in North America, from the Arctic Lands to the Isthmus of Panama, the West Indies and Other Islands of the Caribbean Sea, and the Galapagos Archipelago. — U.S. Government Printing Office, 1914. — Т. 6.
• Villard, Pascal; Pavis, Claudie. [sora.unm.edu/sites/default/files/journals/jfo/v069n03/p0415-p0418.pdf Diet of Nestling Guadeloupe Woodpeckers (Dieta de los Pichones de Melanerpes herminieri en Guadalupe)] // Journal of Field Ornithology. — 1998. — Vol. 69, no. 3. — P. 415—418.</span>
• Villard, P.; Rousteau, A. [sora.unm.edu/node/119297 Habitats, density, population size, and the future of the Guadeloupe Woodpecker (Melanerpes herminieri)] // Ornitologia Neotropical. — 1998. — Vol. 92, no. 2. — P. 121—128.</span>
• Villard, P; Feldmann, P.; Ferchal, A.; Pavis, C. [onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/j.1557-9263.2010.00283.x/full Population size and habitat associations of the endemic Guadeloupe Woodpecker] // Journal of Field Ornithology. — 2010. — Vol. 81, no. 3. — P. 278—286. — DOI:10.1111/j.1557-9263.2010.00283.x.</span>
• Winkler, Hans; Christie, David; Nurney, David. Woodpeckers: An Identification Guide to the Woodpeckers of the World. — Houghton Mifflin, 1995. — ISBN 0395720435. (англ.)
• Winkler, Hans; Christie, David A. Family Picidae (Woodpeckers) / del Hoyo, J., Elliott, A., & Sargatal, J., eds.. — Handbook of the birds of the world. — Barcelona: Lynx Edicions, 2002. — Т. 7: Jacamars to Woodpeckers. — ISBN 978-8487334375. (англ.)

Отрывок, характеризующий Гваделупский меланерпес

По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.