Формирования реактивной артиллерии Красной армии (1941—1945)
Поделись знанием:
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
(перенаправлено с «Гвардейские миномётные части и соединения»)
Формирования реактивной артиллерии Красной Армии — формирования (воинские части и соединения) реактивной артиллерии Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА, Красная Армия) Вооружённых Сил СССР (ВС СССР) сформированные в период 1941 — 1945 годов.
Первые формирования реактивной артиллерии создавались на основании Постановления Центрального комитета (ЦК) Всероссийской Коммунистической партии (большевиков) (ВКП(б)) «О развертывании серийного производства снарядов М-13, пусковых установок БМ-13 и формировании частей реактивной артиллерии», от 21 июня 1941 года.
Успешное применение частей реактивной артиллерии (РА), в боевых действиях на фронтах, возможности оборонной промышленности и мобилизационной готовности СССР, способствовали тому, что уже к 1 декабря 1941 года в составе Красной Армии имелось семь полков РА и 52 отдельных дивизиона РА.
Значимость частей и соединений РА подчёркивалась тем, что только им при формировании сразу присваивались почётные звания «Гвардейские» (отсюда и их общее название — гвардейские миномётные части и соединения, ГМЧС), а также тем, что командующий ГМЧС являлся Заместителем Народного комиссара обороны СССР и подчинялся непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования.
К концу Великой Отечественной войны реактивная артиллерия ВС СССР имела 40 отдельных дивизионов (38 М-13 и 2 М-8), 115 полков (96 М-13 и 19 М-8), 40 отдельных бригад (27 М-31 и 13 М-31-12) и 7 дивизий — всего 519 дивизионов[1].
В годы Великой Отечественной войны произошёл невиданный количественный рост изготовления вооружения реактивной артиллерии: с июля 1941 года по декабрь 1944 года оборонная промышленность СССР изготовила 10 114 самоходных многозарядных пусковых установок, в том числе 2 086 единиц — БМ-8, 6 844 единиц — БМ-13 и 1 184 единиц — БМ-31-12, а также более 12 570 000 реактивных снарядов всех типов и калибров, из которых было израсходовано в ходе боевых действий более 7 487 000[1].
Приведён перечень формирований реактивной артиллерии Красной Армии, ВС СССР за период с 1941 по 1945 год.
Содержание
Батареи
| Формирование | Командиры | примечания |
|---|---|---|
| Особая батарея РГК (номера не имела) | Командир: капитан Флеров Иван Андреевич | 7 М-13-16 (по штату 9)
Первый залп 13.07.41 г. (по железнодорожному узлу Орша). Второй — по временной переправе через реку Днепр. Третий-пятый — 19.07.41 г. по г. Рудня. 5.08.41 вышла из Смоленского котла. 7.08.41 в 10:00 залп под Пнево. 8.08.41 обращена на формирование 42 оад. Батарея погибла при выходе из окружения 6 октября, попав в засаду у деревни Богатырь при попытке выхода из «Вяземского котла». Все 4 боевые машины были взорваны. |
| Особая батарея РГК (номера не имела) | лейтенант Кун Александр Михайлович | 9 М-13-16 (по штату 9) с 29.07.41 в составе группы Калинина Западного фронта, с 1.08.41 в составе 24А Резервного фронта, 7.8.41 обращена на формирование 42 оад.
Первый залп: 30.07.41 г. Батарея погибла под Богородицком 11 октября 1941 г. при попытке выхода из «Вяземского котла»(взорваны две последние М-13-16). |
| Особая батарея РГК (номера не имела) | лейтенант Денисенко Николай Николаевич | 3 М-13-16 (по штату 9), фактически 1 взвод
с 29.07.41 в составе группы Рокоссовского, затем 16А Западного фронта на 20.09.41 в составе 110сд 31А Резервного фронта Первый залп: 03.08.41 г. |
| Особая батарея РГК (номера не имела) | старший лейтенант Дегтярев Петр Никитич | 6 М-13-16 (по штату 6), фактически 2 взвода
Первый залп: 3.08.41 г. (под Ленинградом) |
| 76-я отдельная батарея | лейтенант Дятченко Николай Федорович | 4 М-13-16 (по штату 4), в составе 24-й и 43-й армий Резервного фронта
отправлена из Москвы 30.07.41 прибыла в Семлево 5.08.41, дополнительные 2 БМ-13 отправленные из Москвы 29.07 в Семлево не прибыли. Батарея обращена на формирование отдельного дивизиона М-13 24А в конце сентября 1941 |
| 16-я батарея МУ РГК | старший лейтенант Денисов Александр Герасимович | 4 М-13-16 (по штату 4), в составе 19-й, затем 22-й армии Западного фронта
прибыла в группу Калинина 4.08.41 |
| 30-я батарея МУ РГК | старший лейтенант Куйбышев Василий Александрович политрук Иноземцев |
4 М-13-16 (по штату 4) в составе 30-й армии Западного фронта (до 17.10.1941), Калининского (17.10-17.11.1941), Западного (17.11-16.12.1941), Калининского (16.12-19.12.1941) Первый залп: после 01.08.41 г. |
| Особая батарея РГК (номера не имела) | старший лейтенант Небоженко Тихон Никитович | 6 М-13-16 (по штату 6) 2-3 августа убыла из Москвы в район Михайловки (43А), прибыла в Екимовичи в 15:00 4 августа. 8 августа убыла в Киев. |
| 19-я батарея МУ РГК | старший лейтенант Черкасов Евгений Александрович/лейтенант Кун Александр Михайлович | 4 М-13-16 (по штату 4), в составе 19 армии Западного фронта
прибыла в группу Калинина 4.08.41 |
| батарея реактивной артиллерии | капитан Гедюк Василий Иванович (пропал без вести 27.09.41), ст. лейтенант Пилипенко Н. И., комиссар: политрук Пеккер А. И., командир взвода управления: лейтенант Зинов И. Ф., командир огневого взвода: лейтенант Назаров В. Ф.. | 2 М-8-36, 2 М-13-16 (по штату 12)
Сформирована 12.09.41 г. в Харькове. Вошла в состав 4 гвардейского миномётного полка. Первый залп: 27.09.41 в полосе 5-й кавалерийской дивизии у деревни Саи Лебединского района Сумской обл. Из 36 ракет сошло только 2.[2] 10.11.41г. все 4 установки переданы в 7 гвардейский миномётный полк |
Дивизионы
| Формирование | Командиры | примечания |
|---|---|---|
| 42-й отдельный артиллерийский дивизион | капитан Смирнов Виктор Абрамович | Установки БМ-13 — 16 машин на момент формирования Сформирован на базе батарей Куна и Флерова Действовал с 7.8.41 на Резервном фронте под Ельней и Рославлем. |
| отдельный артиллерийский дивизион 24-й армии | Установки БМ-13 — 12 машин. Сформирован на базе батарей № 76 Дятченко и Небоженко в конце сентября 1941. Действовал в 24А Резервного фронта
командиры батарей: лейтенант Дятченко Николай Федорович | |
| 1-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Коржов военком политрук Ерошенко начштаба лейтенант Журавлев |
БМ-13, 2 батареи |
| 2-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Франченко Федор Иванович военком |
Установки БМ-13 октябрь 1941, Брянский, затем Западный фронт бывший 2-й дивизион 9-го гмп, в ноябре переименован в 34-й огмд |
| 2-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Козлов/ капитан В.Г.Костерин военком ст.политрук Пилипчук Иван Миронович начштаба ст.лейтенант Костерин Виктор Георгиевич август 1942г. - гв. майор Ясюкас |
Установки БМ-13 октябрь 1941, Западный фронт командиры батарей |
| 2-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | командир майор Черняк Тимофей Федорович | Действовал в Крыму, известно об одном залпе 22.10.42 г. у Воронцовки (под Ишунью) |
| 3-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | капитан Воронов военком ст.политрук Крюковской Николай Александрович начштаба лейтенант Гольдшмидт Марк Петрович |
Установки М-8 на Т-60, октябрь 1941
сформирован в составе: |
| 3-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | командир: майор Кущ-Жарко Дмитрий Данилович (застрелился, чтобы не попасть в плен),
комиссар дивизиона: Ковалев, помощник командира по технической части воентехник 1-го ранга Хайлов, командир взвода разведки лейтенант Емельянов (расстрелян в плену, как Герой Советского Союза) |
Установки БМ-8 на базе ЗИС-6 — 12 машин
сформирован в составе: 1.07.42г. был сделан последний залп, после чего машины были взорваны и сброшены с обрыва. |
| 3-й отдельный гвардейский Карпатский миномётный горный дивизион | капитан Кузьмин зам.ком.по политчасти капитан Филоненко Алексей Васильевич |
4-й Украинский фронт (1944г) |
| 4-й отдельный гвардейский миномётный дивизион моряков | майор/подполковник Кочетков Яков Артёмович военком бат.комиссар Шаинский Леонид Ефимович |
Установки БМ-13 сформирован 23.10.1941 на базе 199 отдельного арт.дивизиона и 282-й батареи морских орудий Особой арт.группы ВМФ Действовал в 49-й армии Западного фронта |
| 4-й гвардейский миномётный дивизион 54-й армии | ст.лейтенант Мещеряков военком ст.политрук Соболев |
ноябрь 1941г 11-я батарея лейтенант Шапорев Василий Иванович |
| 5-й отдельный гвардейский минометный дивизион реактивной артиллерии | капитан Терешонок Фома Фомич/майор Анашкин Иван Николаевич(с января 1942 года) военком ст.политрук Еремин Петр Иванович/ст.политрук Продувной Григорий Павлович начштаба лейтенант Павлов Юрий Андреевич |
БМ-13 сформирован из л/с 3-го дивизиона 1-го гмп в октябре 1941, Западный фронт ноябрь-декабрь 2 батареи |
| 6-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | капитан Ильин военком политрук Пешуров начштаба ст.лейтенант Бабенко |
в составе 4-й армии с 16.11.41 |
| 7-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | капитан Линенко Василий Захарович, прошел всю войну военком политрук Гусаков Василий Павлович |
1-я батарея лейтенант Богословский Вадим Алексеевич |
| 8-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | майор Середняк военком Скобцов |
1-я батарея капитан Анисенко Михаил Андреевич |
| 9-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | Волховский фронт | |
| 11-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | капитан Штоколов Федор Андреевич / капитан Агафонов Николай Иванович военком Уваров Владимир Дмитриевич / бат.комиссар Якименко Иван Денисович |
1-я батарея лейтенант Агафонов Николай Иванович |
| 12-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | капитан Свердлов Андрей Иванович с 27.10.41 военком Хороводников Николай Никитович |
Установки БМ-13-16 на базе СТЗ-5-НАТИ |
| 13-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | капитан военком ст.политрук |
8 установок М-8, на Западный фронт прибыл 7.12.41 |
| 14-й отдельный гвардейский миномётный дивизион моряков | капитан 3-го ранга/капитан-лейтенант Москвин Арсентий Петрович военком бат.комиссар Юровский Евгений Яковлевич |
Сформирован на базе 200-го отдельного арт.дивизиона Особой арт.группы ВМФ Действовал на Северо-Кавказском фронте |
| 15-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Прокопов Иван Григорьевич военком ст.политрук Булгаков Григорий Аркадьевич начштаба ст.лейтенант Кочуланов Александр Петрович |
20-я армия 1-я батарея ст.лейтенант Журавлев Федор Петрович |
| 16-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Чумак Марк Маркович/майор Зырин Василий Ефимович военком Самосадный |
БМ-13 Западный, Северо-Западный фронт переименован из 1-го дивизиона 11-го гмп (I формирования) 1-я батарея лейтенант Скоморохов |
| 17-й отдельный гвардейский миномётный дивизион реактивной артиллерии | капитан Артемьев Алексей Иванович с 15.09.41 нач.штаба ст.лейтенант Жежерук Николай Степанович военком Поляков Аркадий Николаевич |
Западный фронт переименован из 2-го дивизиона 11-го гмп (I формирования) |
| 18-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Лисовский политрук Киселев начштаба лейтенант Шанкин |
переименован из 3-го дивизиона 11-го гмп (I формирования) |
| 19-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Шереметьев Михаил Иванович военком ст.политрук |
|
| 20-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Власенко Михаил Борисович (01.1942) военком ст.политрук Попов Александр Яковлевич (01.1942)/ ст.политрук Мильченко Валентин Афанасьевич (07.1942) |
49А Западного фронта командиры батарей |
| 21-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Крюков Дмитрий Алексеевич / капитан Карась Андрей Григорьевич военком ст.политрук Козин Александр Иванович /ст.политрук Жиленко начштаба ст.лейтенант Карась Андрей Григорьевич |
43-я армия
командиры батарей |
| 22-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Пуховкин Виктор Александрович военком политрук Барышев |
М-13, Западный фронт |
| 23-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Гринкруг Григорий Наумович военком мл.политрук Продувной Григорий Павлович начштаба ст.лейтенант Тернопол Илларион Самсонович |
Западный фронт командиры батарей |
| 24-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Коротун Михаил Назарович военком ст.политрук Марголин Матвей Иосифович начштаба ст.лейтенант Подушкин Константин Иванович |
БМ-13, сформирован на базе 1/3гмп около 2.11.1941, с 7.10.41 Западный, затем Калининский фронт 1-я батарея ст.лейтенант Склеенков Василий Евстафьевич |
| 25-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Гурский военком политрук Волков начштаба ст.лейтенант Мерзлый Григорий Васильевич |
М-8-24 бывший 5/7гмп, переименован в начале ноября 1941 |
| 26-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Романов Алексей Иосифович военком ст.политрук Химич Федор Касьянович |
Западный фронт, Волховский фронт командиры батарей 1-я батарея ст.лейтенант Кульков Николай Андреевич |
| 28-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Бондарев / капитан Сироткин Дмитрий Константинович военком ст.политрук (неразб.)/ бат.комиссар Зайцев и. о.начштаба лейтенант Сироткин Дмитрий Константинович /начштаба капитан Ленчик Николай Дмитриевич |
|
| 29-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Гаврилов Алексей Александрович/ст.лейтенант Лавринович военком политрук Захаров /ст.политрук Коломиец Михаил Маркович начштаба ст.лейтенант Шебаршин Николай Григорьевич |
установки БМ-8, сформирован на базе 1/14гмп не позднее 19.12.1941, Западный, Калининский фронт 2-я батарея лейтенант Присяжнюк Леонид Семенович |
| 30-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Васильков Борис Карнилович |
|
| 31-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | Герой Советского Союза капитан Карсанов Казбек Дрисович военком ст.политрук Ковалев Никифор Макарович |
Брянский фронт с 26.08.41, переименован из 2-го дивизиона 1-го гмп, затем Западный фронт |
| 32-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Колесников Николай Васильевич военком политрук Мамонтов Иван Васильевич |
Калининский фронт переименован из 3-го дивизиона 9-го гмп |
| 33-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Поелов военком стполитрук Луценко |
|
| 34-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант(капитан) Франченко Федор Иванович военком ст.политрук Ковалев Василий Васильевич начштаба ст.лейтенант Малышев Константин Федорович |
Западный фронт переименован из 2-й отдельного гврдейского минометного дивизиона |
| 35-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Богдан Михаил Никитович военком Потапов |
переименован из 1-го дивизиона 9гмп командиры батарей |
| 36-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Панов военком ст.политрук Андреев Михаил Максимович/ бат.комиссар Кузнецов начштаба ст.лейтенант Науменко Михаил Иванович/ ст.лейтенант Николаев Александр Кузьмич |
БМ-13 2-я батарея ст.лейтенант Науменко Михаил Иванович |
| 37-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | замполит майор Быченко Григорий Митрофанович | |
| 39-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Герасимович Александр Степанович военком политрук Иващенко Филипп Никитович |
Калининский фронт c 7.12.1941, вероятно установки БМ-8 |
| 40-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Коротун Михаил Назарович / капитан Медведев Михаил Семенович военком политрук Иващенко Филипп Никитович начштаба ст.лейтенант Подушкин Константин Иванович |
Калининский фронт 1-я батарея ст.лейтенант Большаков Михаил Яковлевич |
| 41-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Кульков ст.политрук Болдырев начштаба ст.лейтенант Веденьев Виктор Дмитриевич |
|
| 43-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант (капитан с января 1942) Куйбышев Василий Александрович | Установки БМ-13 сформирован в составе 2-х батарей на базе батареи № 30 не позднее 19.12.1941 Действовал в 30-й армии Калининского фронта |
| 44-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Гольдих Зейлик Офсеевич военком ст.политрук Момзелев Павел Павлович |
Волховский фронт |
| 46-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Фаготов Владимир Иванович зам.командира по политчасти майор Быченко Григорий Митрофанович |
М-13 |
| 47-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Шеренков Иван Васильевич военком бат.комиссар Демин Федор Николаевич |
с 17.9.41 по 10.10.41 Северо-Западный фронт в составе 3-го гмп, с 11.10.41 Калининский фронт |
| 48-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Кузнецов, сменён перед отбытием на фронт старшим лейтенантом Т. Н. Небоженко (бывший командир 9-й батареи) | 12 установок М-13 |
| 50-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Мещеряков | |
| 65-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Калядин ст.политрук Белянский |
|
| 68-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Тернопол ст.политрук Шевцов |
2-я батарея лейтенант Рубан Иван Васильевич |
| 70-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Миничкин ст.политрук Максимов |
|
| 71-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Поляков ст.политрук Перемолотов |
|
| 72-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Подковыркин ст.политрук Жаденов |
|
| 75-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Иванов ст.политрук Бутузов |
|
| 82-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Залявин Иван Иванович | |
| 85-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Григорьев Михаил Григорьевич | |
| Отдельный гвардейский миномётный дивизион Ленинградского фронта | сформирован на базе 4-й батареи реактивной артиллерии. 12 машин М-13 | |
| Отдельный гвардейский миномётный дивизион 1-го МКАУ | подполковник Белов Николай Порфирьевич | на Западном фронте с 10.10.1941 по 10.11.41, Московское направление |
| 100-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Горячев | |
| 102-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Шевченко военком ст.политрук Мусо… |
|
| 103-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Каморный военком ст.политрук Шириков |
|
| 106-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Ясинский/капитан Мордашев Алексей Степанович начштаба лейтенант Дзгоев Александр Васильевич |
|
| 115-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Волынский | БМ-8-24 на Т-60 |
| 201-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан военком бат.комиссар |
|
| 202-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Лазько военком ст.политрук Мартынов начштаба ст.лейтенант |
нач.разведки лейтенант Иващенко |
| 240-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Денисенко Николай Николаевич |
5-й гв.стр.корпус 3-я Ударная Армия Калининский фронт |
| 307-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Н.Гапич военком ст.политрук Сомов |
2-я батарея ст.лейтенант Ильин Павел Ильич |
| 366-й гвардейский миномётный дивизион | майор Ватанин | |
| 372-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Корж начштаба капитан Пущик |
|
| 410-й отдельный гвардейский миномётный дивизион моряков | Бериашвили Давид Николаевич | |
| 415-й отдельный гвардейский миномётный дивизион моряков | майор Дорохов | |
| 439-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Левин | |
| 501-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Картвелишвили ст.политрук Лютов |
1-я батарея лейтенант Курочкин Константин Георгиевич |
| 504-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Михненко военком ст.политрук Сонник |
2-я батарея лейтенант Угольников Василий Федорович |
| 506-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант Василенко Николай Тимофеевич |
1-я батарея лейтенант Волков Дмитрий Васильевич 2-я батарея лейтенант Емелин Николай Иванович |
| 512-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | майор Грузин Григорий Игнатьевич замполит капитан Бакай Иван Кузьмич |
Волховский фронт |
| 536-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Коробков | |
| 543-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ст.лейтенант | 8-й Армии |
| 545-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Чумак Марк Маркович | М-30, 41А Калининского фронта |
| 546-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Чекрысин (Чекрынин?) | М-30, 41А Калининского фронта |
| 547-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Дюдин(?) | М-30, 41А Калининского фронта |
| 548-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Комаров | М-30, 41А Калининского фронта |
| 549-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | командир ст.политрук Карпенко | М-30, 41А Калининского фронта |
| 550-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан П.Смольянов | М-30, 41А Калининского фронта |
| 551-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Кривошеев | М-30, 41А Калининского фронта 2-я батарея ст.лейтенант Раевский Григорий Герасимович |
| 552-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Карпенко | М-30, 41А Калининского фронта |
| 553-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Мартынкин | М-30, 41А Калининского фронта |
| 554-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан | М-30, 41А Калининского фронта |
| 556-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | капитан Татарчук Василий Семенович |
Полки
| Формирование | Командиры | примечания | ||
|---|---|---|---|---|
| 1-й гвардейский миномётный полк | командир майор В. А. Шмаков комиссар — батальонный комиссар В. А. Клинцов |
48 установок М-13, 4 дивизиона до 11.9.41 36 установок М-13, 3 дивизиона после 11.9.41, так как переформирован в 3-х дивизионный состав согласно Постановлению ГКО № 658[3] | ||
| 2-й гвардейский минометный полк | командир майор И. С. Шенкер начштаба капитан Запорожчук, начштаба капитан (майор) Петр Ильич Окунев 07.43 - 03.45 |
48 установок М-13, 4 дивизиона до 11.9.41 36 установок М-13, 3 дивизиона после 11.9.41, так как переформирован в 3-х дивизионный состав согласно Постановлению ГКО № 658 | ||
| 3-й гвардейский миномётный полк | командир майор Гражданкин В. И.[4] комиссар — старший политрук И. И. Есипенко |
48 установок М-13, 4 дивизиона до 11.9.41 36 установок М-13, 3 дивизиона после 11.9.41, так как переформирован в 3-х дивизионный состав согласно Постановлению ГКО № 658 | ||
| 4-й гвардейский миномётный полк | майор А. И. Нестеренко военком ст.батальонный комиссар Радченко Иван Никифорович |
48 установок М-13, 4 дивизиона до 11.9.41 36 установок М-13, 3 дивизиона после 11.9.41, так как переформирован в 3-х дивизионный состав согласно Постановлению ГКО № 658 | ||
| 5-й гвардейский миномётный полк | командир Герой Советского Союза майор Л. М. Воеводин комиссар — батальонный комиссар И. Н. Ломаковский |
Установки М-8-24 1-й дивизион капитан Кондратенко Семен Тимофеевич | ||
| 6-й гвардейский миномётный полк | подполковник Ф. Г. Королев военком батальонный комиссар М. Д. Смирнов начштаба майор Острейко Константин Николаевич |
Установки М-8 | ||
| 7-й гвардейский миномётный полк | майор Московцев Александр Алексеевич военком батальонный комиссар Губарь Михаил Иванович |
Установки М-8 1-й дивизион | ||
| 8-й гвардейский миномётный полк | командир подполковник A. M. Лобанов (А. Д. Зубанов) начштаба капитан Тарабанов комиссар — старший политрук В. В. Иванов |
Установки М-8 Южный фронт, 1942 г. | ||
| 9-й гвардейский миномётный полк | командир майор И. А. Шамшин военком батальонный комиссар Мельников Павел Алексеевич начштаба капитан Помукчинский Иван Федосеевич |
48 установок М-13, 4 дивизиона до 11.9.41 36 установок М-13, 3 дивизиона после 11.9.41, так как переформирован в 3-х дивизионный состав согласно Постановлению ГКО № 658 | ||
| 10-й гвардейский миномётный полк | начштаба капитан Толстоусов Алексей Петрович | 24 установки М-13, 2 дивизиона, сформирован из четвёртых дивизионов 1-го, 2-го или 9-го гмп согласно Постановлению ГКО № 658 1-й дивизион 29.09.41 направлен в 16А, 1 октября — в 19А Западного фронта, 2-й дивизион 2 октября находился в группе Болдина в Вадине | ||
| курсантский гвардейский миномётный полк 1 МКАУ | установки М-13 был включен в состав войск Московской зоны обороны. Сформирован в октябре 1941г | |||
| 11-й гвардейский миномётный полк (1-го формирования) | установки М-13, Сформирован 15.09.41, на фронте с 4.10.1941г 1-й дивизион майор Чумак Марк Маркович | |||
| 11-й гвардейский миномётный полк реактивной артиллерии (2-го формирования) | командир майор Бархатов Павел Данилович | М-13 | ||
| 12-й гвардейский миномётный полк | Установки М-8-36 на ЗИС-6. На 1.10.43 в составе 4-го гвардейского казачьего кавалерийского корпуса | |||
| 13-й гвардейский миномётный полк | майор Васильев Степан Васильевич военком ст.политрук Наливкин |
М-8-36 сформирован 6.10.41, на Западном фронте с 10.10.41 | ||
| 14-й гвардейский миномётный полк | майор Горохов Михаил Петрович военком бат.комиссар Медведев Александр Александрович |
1-й дивизион 15 установок М-8-24 на Т-60 3 батареи по 5 установок | ||
| 15-й гвардейский миномётный полк | Установки М-13-16 на СТЗ-5
12-й отдельный гвардейский минометный дивизион | |||
| 16-й гвардейский миномётный полк | подполковник Крюков военком бат. комиссар Холодилов начштаба майор Хлопенко |
Установки М-8-24 на Т-60 216-й отдельный гвардейский минометный дивизион | ||
| 17-й гвардейский миномётный полк | подполковник Величенко | Установки М-13-16 на СТЗ-5 219-й гвардейский минометный дивизион | ||
| 18-й гвардейский миномётный полк | подполковник Черняк Тимофей Федорович военком ст.бат комиссар Одинцов Павел Иванович начштаба майор Ковчур Николай Минович |
207-й отдельный гвардейский минометный дивизион | ||
| 19-й гвардейский миномётный полк | Командир - подполковник Ерохин
начштаба майор Петр Ильич Окунев - 03.45-10.45 г. |
110-й отдельный гвардейский минометный дивизион капитан Деркун | ||
| 20-й гвардейский миномётный полк | майор Шапорев Василий Иванович | 26-й Краснознаменный гвардейский минометный дивизион 210-й гвардейский минометный дивизион | ||
| 21-й гвардейский миномётный полк | майор Кондратенко Семен Тимофеевич военком ст.бат.комиссар Смирнов Константин Федорович |
|||
| 22-й гвардейский миномётный полк | полковник Кочетков Яков Артемович/ майор(подполковник) Супрун Василий Яковлевич военком ст.бат комиссар Смирнов Павел Петрович |
Установки БМ-13 4-й отдельный гвардейский миномётный дивизион майор(подполковник) Кочетков Яков Артёмович/ капитан/майор Боровлев Артемий Степанович | ||
| 23-й гвардейский миномётный полк | Герой Советского Союза майор(подполковник) Карсанов Казбек Дрисович/подполковник Шанкин военком ст.бат.комиссар А.Вальдман |
1 гвардейский миномётный дивизион 18 гвардейский миномётный дивизион | ||
| 24-й гвардейский миномётный полк | полковник Апрелкин/ подполковник Дорохов Степан Дмитриевич замполит майор Озерный Дмитрий Наумович начштаба майор Петренко |
42-й гвардейский миномётный дивизион майор Денисенков Александр Илларионович 214-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 25-й гвардейский миномётный полк | Герой Советского Союза майор Родичев Михаил Матвеевич |
|||
| 26-й гвардейский миномётный полк | майор Мишин Василий Васильевич(погиб 20.03.42)/ подполковник Смирнов военком ст.бат комиссар Шапиро Борис Зельманович |
225-й гвардейский миномётный дивизион ст.лейтенант Яковлев 226-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 27-й гвардейский миномётный полк | майор Мартынов / подполковник Малык Иван Федорович военком бат комиссар Руденко |
228-й гвардейский миномётный дивизион лейтенант Петров Петр Петрович/ капитан Самойленко Григорий Федорович 229-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 28-й гвардейский миномётный полк | подполковник Еремеев военком батальонный комиссар Кошкарев |
231-й гвардейский миномётный дивизион капитан Овчинников военком ст.политрук Коржов Иван Павлович 232-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 29-й гвардейский миномётный полк | ||||
| 30-й гвардейский миномётный полк | 237-й гвардейский миномётный дивизион 238-й гвардейский миномётный дивизион | |||
| 31-й гвардейский миномётный полк | майор Прудников военком бат.комиссар Калитин |
|||
| 32-й гвардейский миномётный полк | Отправлен на Дальний Восток | |||
| 33-й гвардейский миномётный полк | командир гвардии майор Панков Сергей Васильевич | Отправлен на Дальний Восток | ||
| 34-й гвардейский миномётный полк | зам.ком.по политчасти ст.батальонный комиссар Митинев Василий Егорович | 41-я армия Калининский фронт | ||
| 35-й гвардейский миномётный полк | зам.ком.по политчасти майор Ракитин Николай Фролович | |||
| 37-й гвардейский миномётный полк | сформирован из трёх отдельных дивизионов Калининского фронта | |||
| 38-й гвардейский миномётный полк | майор Потифоров Иван Алексеевич, начальник штаба Шапиро | 1-й дивизион — капитан Алымов Георгий Иванович; 2-й дивизион — капитан Дегтярев П. Н. | ||
| 39-й гвардейский миномётный полк | Герой Советского союза подполковник Шутов Петр Васильевич военком ст.бат.комиссар Шаинский Леонид Ефимович |
250-й гвардейский миномётный дивизион
251-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 40-й гвардейский миномётный полк | подполковник Карась Андрей Григорьевич начштаба ст.лейтенант Подушкин Константин Иванович |
сформирован из трёх отдельных гвардейских минометных дивизионов Брянского фронта: 24, 29 и 39 февраль 1942 Западный фронт 24-й огмд | ||
| 42-й гвардейский миномётный полк | подполковник Запорожчук военком бат.комиссар Зайцев начштаба майор Борисовский |
256-й отдельный гвардейский миномётный дивизион 257-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ||
| 43-й гвардейский миномётный полк | Командир 260-й ОГМД младший сержант Синяков Гурий Степанович[5] | 48-й отдельный гвардейский минометный дивизион 259-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ||
| 44-й гвардейский миномётный полк | майор Сторожко | 263-й гвардейский миномётный дивизион майор Бобров начштаба ст.лейтенант Подмазов Александр Трофимович | ||
| 45-й гвардейский миномётный полк | капитан Терещенко / майор Лупанов начштаба капитан Сафонов Роман Михайлович |
266-й отдельный гвардейский миномётный дивизион капитан Подопригора Я.Ф. 408-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ||
| 46-й гвардейский миномётный полк | майор Белов Ефим Матвеевич | |||
| 48-й гвардейский миномётный полк | комполка- майор Кулыгин/майор Бреев . нач.политотдела -майор Шутин А. Ш. нач.штаба -капитан Базжин С. П./майор Рыбалевский | М-13 на базе «Форд-Мармон-Хэррингтон».
241-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 49-й гвардейский миномётный полк | командир Сухушин | Южный фронт, 1942 г. | ||
| 50-й гвардейский миномётный полк | Северо-Кавказский фронт
273-й гвардейский миномётный дивизион | |||
| 51-й гвардейский миномётный полк | подполковник Никонов | Южный фронт 275-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 53-й гвардейский миномётный полк | подполковник Автюхов | 1-й вардейский миномётный дивизион 2-й вардейский миномётный дивизион | ||
| 54-й гвардейский миномётный полк | майор(подполковник) Небоженко Тихон Никитович /майор Снытин военком бат.комиисар Ильин вр.начштаба капитан Богородицкий Виталий Васильевич |
22-й гвардейский миномётный дивизион инженер-майор Нежельский Михаил Григорьевич 25-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 59-й гвардейский миномётный полк | подполковник Пуховкин Виктор Александрович/ капитан Агафонов Николай Иванович военком ст.батальонный комиссар Тарасов /ст.политрук Якименко начштаба майор Штоколов Федор Андреевич |
сформирован из трёх отдельных дивизионов Калининского фронта 11-й гвардейский миномётный дивизион капитан Агафонов Николай Иванович | ||
| 60-й гвардейский Режицко-Хинганский ордена Александра Невского миномётный полк | подполковник Богдан Михаил Никитович (до 20.8.42) / гвардии подполковник Черномаз Николай Васильевич (с 20.8.42) военком полковой комиссар Воровицкий |
сформирован из трёх отдельных дивизионов Калининского фронта | ||
| 62-й гвардейский миномётный полк | командир полковник Кислицкий | |||
| 64-й гвардейский миномётный полк | ||||
| 65-й гвардейский миномётный полк | майор Кочуланов Александр Петрович | |||
| 66-й гвардейский миномётный полк | командир Шапиро / полковник Гаврилов | 312-й гвардейский миномётный дивизион капитан Гук Савелий Акимович | ||
| 67-й гвардейский миномётный полк | Южный фронт, 1942 г. | |||
| 68-й гвардейский миномётный полк
(сокращённый) |
Состав: 65, 66, 67, 68 огмд
Западный фронт | |||
| 69-й гвардейский миномётный полк
(сокращённый) |
Состав: 69, 70, 71, 72 отдельные гвардейские минометные дивизионы
Западный фронт | |||
| 70-й гвардейский миномётный полк | подполковник Виниченко /майор Кузьменко начштаба майор Перфильев /майор Лапанец |
Северо-Западный фронт Состав: 7, 330, 339 гвардейские минометные дивизионы | ||
| 72-й гвардейский миномётный полк | Брянский фронт (1942), Донской фронт (1942-1943), МВО (1943-1944), 2-й Прибалтийский фронт (1944-1945), Ленинградский фронт (1945), Дальневосточный фронт (1945) | |||
| 74-й гвардейский миномётный полк | майор Дзаридзе Анатолий Васильевич | 36-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ||
| 75-й гвардейский миномётный полк | майор Гапич | 354-й отдельный гвардейский миномётный дивизион ст.лейтенант Суричев | ||
| 76-й гвардейский минометный полк | полковник Семенов | Сталинградский фронт.
2-й дивизион майор И. Зайцев | ||
| 77-й гвардейский миномётный полк | гв. подполковник Красильников (январь 1943)/гв. майор Елесин (март 1943) |
(январь-март 1943) Калининский фронт 21-й отдельный гвардейский миномётный дивизион | ||
| 80-й гвардейский миномётный полк | майор Самченко начштаба майор Куйбышев Василий Александрович |
БМ-13 июль-декабрь 1942 Сталинград 362-й отдельный гвардейский минометный дивизион | ||
| 81-й гвардейский миномётный полк | Северо-Западный фронт 73-й отдельный гвардейский миномётный дивизион 79-й гвардейский миномётный дивизион | |||
| 82-й гвардейский миномётный полк | полковник Шубный военком бат.комиссар Коровников начштаба капитан Федосеев |
Северо-Западный фронт 80-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 84-й гвардейский миномётный полк | капитан А. Г. Вараксин | Установки М-13 на базе Chevrolet-G7117 | ||
| 85-й гвардейский миномётный полк | майор Васильков замполит майор Гук Петр Петрович |
|||
| [bryanskfront.mybb.ru/viewtopic.php?id=292 86-й гвардейский миномётный полк] | командир подполковник Климов, затем майор Зазирный Павел Ануфриевич (с 3 января 1944 года и до конца войны) | Первый залп 5 августа 1942 года, Сталинградский фронт | ||
| 87-й гвардейский миномётный полк | майор Катков | 366-й гвардейский миномётный дивизион майор Ватанин | ||
| 89-й гвардейский миномётный полк | майор/подполковник Никитин начштаба майор Македон |
372-й отдельный гвардейский минометный дивизион майор Корж | ||
| 90-й гвардейский миномётный полк | подполковник Якушев | 375-й отдельный гвардейский минометный дивизион капитан Миронов Николай Макарович | ||
| 94-й гвардейский миномётный полк | подполковник Коваленко Николай Иванович зам.командира по политчасти майор Смирнов |
Северо-Западный фронт 37-й отдельный гвардейский минометный дивизион | ||
| 95-й гвардейский миномётный полк | майор Шейнин К |
Северо-Западный фронт 403-й отдельный гвардейский минометный дивизион | ||
| 96-й гвардейский миномётный полк | подполковник Потемкин |
|||
| 97-й гвардейский миномётный полк | подполковник Чумак Марк Маркович |
388-й отдельный гвардейский минометный дивизион майор Кравец Николай Дорофеевич | ||
| 99-й гвардейский Полоцкий миномётный полк | подполковник Николаенко/ майор Плотицын(январь 1943) начштаба Лебедев (январь 1943)/ Денисов Александр Герасимович(март 1943), майор Марков |
394огмд (затем 1гмд) 395огмд (затем 2гмд) майор Денисенко Николай Николаевич | ||
| 100-й гвардейский миномётный полк | подполковник Зырин Василий Ефимович начштаба майор Бучельников Василий Николаевич |
16-й гвардейский минометный дивизион капитан/майор Бучельников Василий Николаевич | ||
| 101-й гвардейский миномётный полк | майор Молчанов Михаил Сергеевич | Установки М-13 на базе трактора СТЗ-5-НАТИ. Участвовал в сражении за город Сталиногорск (Новомосковск, Тульск. обл.) в ноябре 1941 г. | ||
| 269-й гвардейский миномётный полк | майор Шадрухин | 2-го танкового корпуса 2-й дивизион ст.лейтенант Дергачев Петр Андреевич | ||
| 301-й гвардейский миномётный полк моряков | майор Митюшев | 33-й гвардейский минометный дивизион капитан Михайлов Валентин Семенович | ||
| 305-й гвардейский миномётный полк моряков | капитан 2-го ранга Москвин Арсений Петрович начштаба майор Большаков Яков Михайлович |
18-я армия 14-й отдельный гвардейский минометный дивизион моряков, затем переименован в 1-й гвардейский минометный дивизион капитан Павлюк Николай Михайлович | ||
| 307-й гвардейский миномётный полк | подполковник Федоров | |||
| 308-й гвардейский миномётный полк | пом.начштаба ст.лейтенант Гук Савелий Акимович | |||
| 309-й гвардейский миномётный полк | майор Денисенков Александр Илларионович | |||
| 310-й гвардейский миномётный полк | Рязанов, Алексей Васильевич | |||
| 311-й гвардейский минометный полк | инженер-полковник Меркулов Иван Дмитриевич
с мая 1944 года заместитель командира полка подполковник Анашкин Иван Николаевич с октября 1944 года командир полка подполковник Анашкин Иван Николаевич |
командиры 1-го дивизиона майор Ю. Веретенников, капитан С.В. Зубарев
командиры 3-го дивизиона майор Т.А. Ткач, майор В.В. Казаков |
||
| 313-й гвардейский миномётный полк | майор Орлов Дмитрий Нилович | |||
| 316-й гвардейский миномётный полк | подполковник Хлопенко | |||
| 317-й гвардейский миномётный полк | майор Орлов | 437-й гвардейский миномётный дивизион начштаба капитан Варакса Евгений Антонович 470-й гвардейский миномётный дивизион | ||
| 318-й гвардейский миномётный полк | подполковник Мещеряков Григорий Никифорович | |||
| 321-й гвардейский миномётный полк | инженер-подполковник Волков Алексей Александрович (август 43)/ майор Соколов замполит майор Фридман |
командир дивизиона (номер неизвестен) Лебеденко, затем майор Кретов, замполит дивизиона Маленко.
1-я батарея: старший лейтенант Игнатьев; | ||
| 323-й гвардейский миномётный полк | майор Артемьев Л.Ф.
начальник штаба майор Анашкин Иван Николаевич |
сформирован в январе 1943 года на базе 5 отдельного гвардейского минометного дивизиона | ||
| 324-й гвардейский миномётный полк | майор Соколов Иван Васильевич (убит 26.7.1943) | Центральный фронт Орловско-Курское направление | ||
| 326-й гвардейский миномётный полк | подполковник Смирнов начштаба майор Кононов |
Полки (конные)
| Формирование | Командиры | примечания |
|---|---|---|
| 1-й гвардейский конный миномётный полк |
Бригады
| Формирование | Командиры | примечания |
|---|---|---|
| 1-я гвардейская миномётная бригада | гв.полковник Родичев Михаил Матвеевич Герой Советского Союза | |
| 2-я гвардейская минометная бригада | полковник Дегтяренко Николай Антонович; гв. полковник Карпачев Сергей Моисеевич; | |
| 7-я гвардейская миномётная бригада | майор/подполковник Григорьев Михаил Григорьевич нач.политотдела подполковник Шапиро Борис Зельманович |
|
| 9-я гвардейская миномётная бригада | полковник Коротун Михаил Назарович начштаба майор Булавацкий Яков Елисеевич |
|
| 10-я гвардейская миномётная бригада | 85-й отдельный гвардейский дивизион капитан/майор Григорьев Михаил Григорьевич | |
| 14-я гвардейская миномётная бригада | полковник Пуховкин Виктор Александрович | |
| 21-я гвардейская миномётная бригада | гв.подполковник Артемьев | 545-й гвардейский миномётный дивизион капитан Чумак Марк Маркович |
| 24-я гвардейская миномётная бригада | подполковник Коротун Михаил Назарович начштаба майор Черненков Василий Степанович |
|
| 25-я гвардейская миномётная бригада | полковник Небоженко Тихон Никитович начштаба майор Меркулов Кондратий Иванович |
|
| 30-я гвардейская миномётная бригада | полковник Черняк Тимофей Федорович |
|
| 37-я гвардейская миномётная бригада | полковник Мякишев замполит подполковник Лисогор |
426-й гвардейский миномётный полк майор Надточий |
Дивизии
| Формирование | Командиры | Состав,
дата сформирования | |
|---|---|---|---|
| 1-я гвардейская миномётная дивизия | командир полковник Гражданкин Виктор Иванович | 1-я тяжёлая гвардейская минометная бригада (М-30); 2-я тяжёлая гвардейская минометная бригада (М-30); |
|
| 2-я гвардейская минометная дивизия | командир полковник Тверецкий Александр Федорович | 4-я тяжёлая гвардейская минометная бригада (М-30) 5-я тяжёлая гвардейская минометная бригада (М-30) 309-й, 310-й, 311-й и 312-й гвардейские миномётные полки М-13 | |
| 3-я гвардейская миномётная дивизия | командир полковник Соловьев Виктор Григорьевич | 6-я тяжёлая гвардейская миномётная бригада (М-30); 7-я тяжёлая гвардейская миномётная бригада (М-30), командир майор Григорьев Михаил Григорьевич ; | |
| 4-я гвардейская миномётная дивизия | командир | ||
| 5-я гвардейская миномётная дивизия | командир | ||
| 6-я гвардейская миномётная дивизия | командир | ||
| 7-я гвардейская миномётная дивизия | командир полковник с 1 марта 1943 года генерал-майор артиллерии К. Д. Карсанов |
Оперативные группы гвардейских минометных частей
| Формирование | Командиры | Состав,
дата формирования |
|---|---|---|
| Южная оперативная группа минометных частей | майор Воеводин Леонид Михайлович Герой Советского Союза | М-13, М-8 сформирована согласно Постановлению ГКО № 643сс от 08.09.1941 |
| Северо-западная оперативная группа минометных частей | подполковник Кулешов П. Н. генерал-майор артиллерии Бажанов Юрий Павлович |
М-13, М-8 3гмп, 1/5гмп сформирована согласно Постановлению ГКО № 648сс от 09.09.1941 |
| Оперативная группа минометных частей Брянского фронта | полковник Скугаревский | Сформирована согласно Постановлению ГКО № 659сс от 11.09.1941 |
| Юго-Западная оперативная группа минометных частей | полковник Зубанов Александр Дмитриевич член военсовета полковой комиссар Жуков Федор Никифорович |
Сформирована согласно Постановлению ГКО № 672сс от 14.09.1941 |
| Ленинградская оперативная группа минометных частей | полковник Дегтярев Михаил Филимонович | Сформирована согласно Постановлению ГКО № 693сс от 20.09.1941 |
| Оперативная группа гвардейских минометных частей Западного фронта | полковник Дегтярев Михаил Филиппович /генерал-майор Ниловский Сергей Федорович член военсовета бриг.комиссар Шумилин Евгений Федорович |
|
| 2-я армейская опергруппа гвардейских минометных частей Западного фронта | подполковник Виниченко Степан Иванович начштаба майор Науменко Михаил Иванович/ капитан Помукчинский Иван Федосеевич |
11-я армия, 4 (четыре) полка М-13 и 2(две) бригады М-30, с 10.05.1943 |
| 3-я армейская опергруппа гвардейских минометных частей Западного фронта | полковник Юсупов военком бат.комиссар Кусков Николай Ипполитович |
|
| Оперативная группа гвардейских минометных частей Калининского фронта | член военсовета полк.комиссар Абрамов Александр Алексеевич |
|
| Оперативная группа гвардейских минометных частей Юго-Западного фронта | генерал-майор артиллерии Зубанов Александр Дмитриевич начштаба подполковник Вознюк Василий Иванович |
|
| Оперативная группа гвардейских минометных частей Волховского фронта | генерал-майор артиллерии Кулешов Павел Николаевич |
|
| Оперативная группа гвардейских минометных частей Северо-Кавказского фронта | генерал-майор артиллерии Дегтярев Михаил Филимонович член Военсовета полковник М.Губарь |
Командование гвардейскими минометными частями
| Командиры | дата формирования |
|---|---|
| генерал-майор артиллерии Аборенков Василий Васильевич член Военсовета при командующем гвардейскими минометными частями Гайдуков Лев Михайлович |
сентябрь 1941 |
Денежное довольствие
На основании приказа Ставки Верховного Главнокомандования о денежном довольствии личного состава гвардейских миномётных частей № 066, от 25 января 1942 года, всему начальствующему (высшему, старшему, среднему и младшему) составу гвардейских миномётных частей с 1 января 1942 года был установлен полуторный, а бойцам двойной оклад содержания, как это было установлено и для гвардейских частей.
См. также
- М-8-24 — установка на шасси танка Т-60
- М-8-36 — установка на шасси грузовика ЗИС-6
- М-13-16 — установка на шасси грузовика ЗИС-6, шасси трактора СТЗ-5
Напишите отзыв о статье "Формирования реактивной артиллерии Красной армии (1941—1945)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.artillery-museum.ru/schema-8.html Сайт ФГУКиИ Военно-исторический Музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Минобороны России, История ракетного вооружения.]
- ↑ ЦАМО фонд 229, опись 161, дело 65, стр. 100—119
- ↑ [www.soldat.ru/doc/gko/gko1941.html Постановление ГКО № 658 от 11.09.41 РГАСПИ, фонд 644, опись 1, д.9, л.47]
- ↑ [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8266 Гражданкин Виктор Иванович]
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?#tab=navHome www.podvignaroda.ru/?#id=27303155&tab=navDetailDocument].
Литература
- Приказ Ставки Верховного Главнокомандования о денежном довольствии личного состава гвардейских минометных частей № 066, от 25 января 1942 года.
- А.Милютин, Статьи «Катюши (БМ-13) на Западном направлении к началу операции „Тайфун“», «Реактивная артиллерия на Западном направлении в лицах (июль-сентябрь 1941)», «Продолжение истории батареи старшего лейтенанта Небоженко», "Первые залпы батарей реактивной артиллерии" (батареи Флерова, Куна, Денисенко, Небоженко)
- Анашкин Иван Николаевич «Гвардейским минометным 60», ООО «Фирма Печатный двор», Москва. 2001 г.
Ссылки
- [www.artillery-museum.ru/schema-8.html Сайт ФГУКиИ Военно-исторический Музей артиллерии, инженерных войск и войск связи Минобороны России, История ракетного вооружения.]
- [aldr-m.livejournal.com Сайт А.Милютина]
- [window.edu.ru/window/library/pdf2txt?p_id=51670&p_page=6 Анашкин И. Н. От солдата до генерала. Воспоминания о войне. т. 10]
- [iremember.ru/memoirs/gmch-katiushi/anashkin-ivan-nikolaevich/ Интервью с Анашкиным И. Н.]
Отрывок, характеризующий Формирования реактивной артиллерии Красной армии (1941—1945)
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
