Дело «Весна»
Поделись знанием:
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
(перенаправлено с «Гвардейское дело»)
Де́ло «Весна́» — репрессии в отношении офицеров Красной армии, служивших ранее в Русской Императорской армии[1], и гражданских лиц, в том числе бывших белых офицеров, организованные в 1930—1931 годах органами ОГПУ. Только в Ленинграде в мае 1931 года по этому делу было расстреляно свыше тысячи человек[1].
Дело
Организатором инициированного дела «Весна» был деятель ОГПУ Израиль Моисеевич Леплевский. При поддержке зампреда ОГПУ Ягоды он раздул масштабы «Весны» до масштабов «дела Промпартии».[2]
Всего было арестовано по некоторым данным более 3000 человек, среди них были А. Е. Снесарев, Александр Людвигович Родендорф , А. А. Свечин, П. П. Сытин, Ф. Ф. Новицкий, А. И. Верховский, В. И. Галкин, Ю. К. Гравицкий, В. А. Ольдерогге, В. А. Яблочкин, Н. Соллогуб, А. А. Балтийский, М. Д. Бонч-Бруевич, Н. А. Морозов, А. Е. Гутор, А. Х. Базаревский, М. С. Матиясевич, В.Ф. Ржечицкий, В. Н. Гатовский и другие [3][4][5][6][7][8] [9]. [10]
Однако необходимо учесть, что далеко не все из арестованных были военнослужащими Красной Армии, более того — не все были и офицерами старой армии. Многие фигуранты (А. А. Свечин и другие) ещё в 1932 году были освобождены и восстановлены на командных постах в РККА.
Историография вопроса
Известность это дело получило с выходом в 2000 году книги украинского историка Ярослава Тинченко «Голгофа русского офицерства», по сути впервые поднявшего эту тему и сделавшего её доступной массовому читателю.
Некоторые документы, касающиеся операции «Весна», были опубликованы в СССР в двухтомном сборнике документов «Из архивов ВЧК, ОГПУ, НКВД», посвящённом данной операции.
В книге А. А. Здановича «Органы государственной безопасности и Красная Армия» одна из глав описывает агентурно-наблюдательное дело (АНД) «Генштабисты» и операцию «Весна», подробно разбирая механизм его раскрутки и реальные причины, обусловившие усиленное внимание к военспецам и репрессии в их отношении.
См. также
Напишите отзыв о статье "Дело «Весна»"
Литература
- Ганин А.В. Повседневная жизнь генштабистов при Ленине и Троцком. М., 2016.
- Ганин А.В. В тени «Весны». Бывшие офицеры под репрессиями начала 1930-х годов // Родина. 2014. № 6. С. 95-101.
- Ганин А.В. Гамбит Монигетти. Невероятные приключения «итальянца» в России // Родина. 2011. № 10. С. 122–125.
- Ганин А.В. Архивно-следственное дело военного ученого А.А. Свечина. 1931-1932 гг. // Вестник архивиста. 2014. № 2 (126). С. 260-272; № 3 (127). С. 261-291.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е.. «Антисоветский заговор» в Военно-морской академии (1930–1932) // Вестник Уральского отделения Российской академии наук. Наука. Общество. Человек. 2012. № 3 (41). С. 118–124.
- Лазарев С. Е. Военно-политическая академия в 1930-е годы // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия «История. Политология. Экономика. Информатика». 2013. № 8 (151). Выпуск 26. С. 140–149.
- Близниченко С. С., Лазарев С. Е.. Репрессии в Военно-морском инженерном училище имени Ф.Э. Дзержинского в 1930-е гг. // Новейшая история России. 2014. № 1 (09). С. 124–139.
Примечания
- ↑ 1 2 [encspb.ru/object/2804021801 «Гвардейское дело»]
- ↑ [archive.is/20120802043138/www.fsb.ru/fsb/history/author/single.htm!id%3D10318170@fsbPublication.html Публикация]
- ↑ Ярослав Тинченко.
- ↑ [www.xxl3.ru/krasnie/tinchenko/tinchenko.htm Голгофа русского офицерства в СССР. 1930—1931 годы]
- ↑ [hr-thulenkov.livejournal.com/73792.html Тухачевский и дело «Весна»]
- ↑ [www.znanie-sila.ru/online/issue2print_2471.html Знание-сила: Операция «Весна»]
- ↑ [www.znanie-sila.ru/online/issue_2473.html Служили два офицера. О книге Я. Тинченко]
- ↑ З архівів ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ. 2002 год, номер 1-2, изд-во «Сфера», Киев.А. А. Зданович.
- ↑ [www.chekist.ru/article/2717 «Органы государственной безопасности и Красная Армия»], глава, посвященная делу «Генштабисты» и операции «Весна»
- ↑ Отрывки из книги: ([eugend.livejournal.com/72199.html часть 1-я]).
Ссылки
- Ярослав Тинченко. [www.xxl3.ru/krasnie/tinchenko/tinchenko.htm Голгофа русского офицерства в СССР. 1930—1931 годы]
- [hr-thulenkov.livejournal.com/73792.html Тухачевский и дело «Весна»]
- [www.znanie-sila.ru/online/issue2print_2471.html Знание-сила: Операция «Весна»]
- [www.znanie-sila.ru/online/issue_2473.html Служили два офицера. О книге Я. Тинченко]
- З архівів ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ. 2002 год, номер 1-2, изд-во «Сфера», Киев.
- А. А. Зданович. [www.chekist.ru/article/2717 «Органы государственной безопасности и Красная Армия»], глава, посвященная делу «Генштабисты» и операции «Весна». Отрывки из книги: ([eugend.livejournal.com/72199.html часть 1-я]) ([eugend.livejournal.com/72695.html часть 2-я])
- Документы:
- [eugend.livejournal.com/46967.html Справка о количестве и составе арестованных в рамках дела «Весна» на Украине]
- [eugend.livejournal.com/46967.html#cutid2 Документы ОГПУ с характеристиками на главного фигуранта «Весны» генерала старой армии В. А. Ольдерроге (1924-25 гг.)]
- [eugend.livejournal.com/48744.html Данные генералом Ольдерроге характеристики служивших в РККА кадровых военных ц.а.]
- [eugend.livejournal.com/48926.html в дополнение — биографические справки на упомянутых выше лиц]
- [eugend.livejournal.com/49172.html Из показаний Сергеева В. В., Ивановского С. С.]
- [eugend.livejournal.com/49610.html Из показаний Бежанова-Сакварелидзе С. Г., Мясоедова П. П., Катанского М. М.]
|
Это заготовка статьи по истории России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Дело «Весна»
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
