Гвардия Людова

	Гвардия Людова; польск. Gwardia Ludowa
	; «пястовский орёл» — эмблема Гвардии Людовой
Годы существования	6 января 1942 - 1 января 1944
Страна	Польша
Подчинение	Польская рабочая партия
Марш	песня «My ze spalonych wsi» ; («Мы из спалённых сёл»)
Участие в	Вторая мировая война

Гва́рдия Людо́ва (Gwardia Ludowa, GL — «народная гвардия») — военная организация Польской рабочей партии, которая была создана в январе 1942 года и в 1942—1943 годах в Генерал-губернаторстве (Третий рейх), то есть на оккупированных Германией польских территориях.

Предыстория

Антифашистская борьба левых и коммунистических сил в начальный период немецкой оккупации Польши была в значительной степени осложнена отсутствием единой организационной структуры (Коммунистическая партия Польши была распущена летом 1938 года по решению Коминтерна — хотя впоследствии это решение было признано необоснованным^[1]), а также в связи с гибелью в сентябре 1939 года ряда активистов, принимавших участие в боях с немецкими войсками (в частности, коммунисты варшавской организации участвовали в обороне столицы в составе рабочей бригады обороны Варшавы и рабочих батальонов^[2]).

Образование подпольных организаций и групп социалистической ориентации началось в 1940—1941 годах (в частности, в начале 1940 года в столице возникли «Общество друзей СССР», организация коммунистов Варшавы «Молот и серп», группа «Бюллетеневцы» и «Рабочая гвардия», в Лодзи в декабре 1940 года был образован «Комитет саботажа»). Несколько позднее, в 1941 году возникли иные подпольные организации: «Пролетарий», «Рабоче-крестьянская боевая организация» («РХОБ»), «Спартакус» и др.

Их консолидация началась в конце сентября — начале октября 1941 года, в конце 1941 года была сформирована организация «Союз освободительной борьбы» (Związek Walki Wyzwoleńczej, ZWW), в руководство которой вошли Ежи Альбрехт, Юзеф Больцежак, Мариан Спыхальский и Францишек Леньчицкий.

При ZWW была создана военная организация, насчитывавшая несколько небольших боевых групп.

В октябре 1941 года ZWW опубликовал декларацию с призывом к началу борьбы с оккупантами и созданию единого антифашистского фронта.

В январе 1942 года, после создания Польской рабочей партии, был опубликован манифест «К рабочим, крестьянам, интеллигенции! Ко всем польским патриотам!» с призывом к активизации борьбы против фашистов.

Организационная структура

Общее руководство партизанскими отрядами и группами осуществляло Главное командование (Dowództwo Główne). Первым военным руководителем, с января по сентябрь 1942 года являлся Мариан Спыхальский, с сентября 1942 по декабрь 1943 года эту должность занимал Францишек Юзвяк («Витольд»).

Руководство основными направлениями деятельности было возложено на отделы главного командования:

I-й отдел (оперативный отдел)
- в подчинении отдела находилось «паспортное бюро», которое занималось сбором, изучением и систематизацией образцов документов оккупационной администрации и немецких военных властей, а также изготовлением поддельных документов.
II-й отдел (отдел информации)
III-й отдел (отдел вооружения и боеприпасов)
- уже летом 1942 года при нем была создана первая подпольная мастерская по ремонту и производству оружия (здесь изготавливали взрывчатку, бутылки с зажигательной смесью, мины и ручные гранаты-«филипинки»)^[3].
IV-й отдел (организационный отдел)
V-й отдел (отдел пропаганды)
- с 1 мая 1942 года им выпускалась газета «Гвардзиста» («Gwardzista»);
- позднее начала вещание подпольная радиостанция им. Т. Костюшко.
VI-й отдел (медицинско-санитарный отдел)

В декабре 1942 года была создана молодёжная организация — «Союз борьбы молодых» (Związek Walki Młodych, ZWM). Руководителем ZWM первоначально была Ганна Савицкая, а после её гибели 18 марта 1943 года — Ян Красицкий.

Структура вооружённых формирований

В зависимости от уровня подготовки, обеспеченности оружием и снаряжением и выполняемых задач, вооружённые формирования Гвардии Людовой подразделялись на несколько категорий:

партизанские отряды
«группы нападения» (grupy wypadowe) — были созданы в основном в сельской местности; в сравнении с партизанскими отрядами, были меньше по численности; члены групп проживали в деревнях под видом крестьян, занимались хозяйством, но время от времени совершали нападения или диверсии^[4].
«специальные группы» (grupy specjalne) — состояли из наиболее подготовленных бойцов, находились в подчинении командования округов либо в прямом подчинении Главного командования; в сравнении с партизанскими отрядами, были меньше по численности; действовали в основном в городах, занимались вооружённым обеспечением конспиративной работы, диверсионной деятельностью, уничтожали полицейских, представителей оккупационной администрации, агентов гестапо и предателей^[5];
«гарнизонные резервы» — организованные в отряды и группы активисты и сторонники Гвардии Людовой, проходившие военную подготовку, но практически не имевшие вооружения.
«форпосты» — сторонники и сочувствующие, находившиеся на легальном положении и не принимавшие активного участия в боевой деятельности; вели разведывательную деятельность, сбор информации, распространяли листовки, обеспечивали снабжение боевых отрядов, размещение и лечение больных и раненых, являлись хозяевами конспиративных квартир, связниками и выполняли иные поручения^[6]

В состав боевых отрядов Гвардии Людовой принимали не только поляков, но также представителей других национальностей (в частности, евреев) и советских военнопленных.

Административно-территориальное деление

В организационном отношении, территория оккупированной Польши была разделена на шесть округов^[7]:

1-й округ (Варшава и Варшавское воеводство);
- состоял из трех районов: «Варшава-город», «Правобережный пригородный» и «Левобережный пригородный»
2-й округ (Люблинское воеводство, часть Львовского воеводства по правому берегу реки Сан, Венгровский, Соколовский и Седлецкий повяты Варшавского воеводства);
- состоял из трех районов: «Люблин», «Янув-Любельский» и «Седльце»
3-й округ (Келецкое воеводство);
- состоял из трех районов
4-й округ (Краковское воеводство, часть Львовского воеводства);
- состоял из шести районов
5-й округ (Домбровский бассейн, Катовице, Бельско-Бяла);
- состоял из четырех районов
6-й округ (Лодзь, Плоцкий округ, Познань, Поморье).
- состоял из четырех районов: «Лодзь-город», «Лодзь пригородный», «Познань» и «Плоцк»

Первичными звеньями подпольной организации являлись ячейки («placówka») — как правило, «тройки» из трёх человек. На местах административные функции выполняли гминные, повятовые (районные) и воеводские (областные) рады народовые.

Печатные издания и иные формы агитации

Руководство Гвардии Людовой придавало большое значение информационному сопровождению своей деятельности и работе с населением — было организовано издание трёх центральных и пяти окружных газет:

газета «Гвардзиста» («Gwardzista») — центральное издание Гвардии Людовой, выпускалась в Варшаве с 1 мая 1942 года, ответственные за выпуск — Малгожата Форнальская и Павел Финдер. С 1 июля 1942 года газета печатала сообщения Главного командования Гвардии Людовой.
газета «Трибуна вольности» — центральное партийное издание Польской рабочей партии, выпускалась с 1 февраля 1942 года, с 1 апреля 1942 года печаталась типографским способом; редактором являлся сначала Зигмунт Ярош, а затем — Анджей Вебер;
газета «Трибуна хлопска» — центральное издание для крестьян, выпускалась с марта 1942 года, распространялась на всей территории Польши, редактором являлся Владислав Ковальский;
- газета «Глос Лодзи» — окружное издание;
- газета «Глос Варшавы» — окружное издание, выпускалась с 20 ноября 1942 года;
- газета «Трибуна Любельска» — окружное издание;
- газета «Трибуна люду» — окружное издание (выпускалась с июля 1942 по апрель 1943, тираж 3 тыс. экз.)^[8]
- газета «Трибуна Заглембья» — окружное издание, выпускалась с 25 мая 1942 года, распространялась в Домбровском бассейне.

Печатным изданием «Союза борьбы молодых» была газета «Walka Młodych».

Кроме того, выпускались местные издания, листовки, воззвания (в общей сложности, в период оккупации было выпущено свыше 165 наименований брошюр, газет, листовок и иных печатных изданий^[9]), широко использовались иные формы наглядной агитации: нарисованные от руки или выполненные с помощью трафарета плакаты и карикатуры; настенные рисунки и лозунги; изменялись лозунги оккупационной администрации, имена нацистских функционеров (например, вместо «Hitler» писали «Hycler» — «живодёр»)^[10].

Важные функции укрепления патриотических идей, воодушевления и консолидации нации выполняли поэзия и музыкальное искусство, особое значение получили уличные песни. Новые тексты сочиняли на популярные мелодии, старинные народные песни, религиозные песнопения, колядки и др. (например, широко известная песня народного куявяка «Отчего же ты, дивчина, стоишь под клёном?» исполнялась со словами «Отчего же ты, Гитлер, стоишь под Москвою?»)^[11].

Применялись также различные формы устной агитации: индивидуальные и групповые беседы, а в некоторых случаях — проведение собраний и митингов (в основном, в сельской местности).

Деятельность

В 1939—1940 годы активисты подполья установили контакты с несколькими партизанскими отрядами и небольшими группами из военнослужащих разбитой польской армии, принявшими решение продолжать вооружённую борьбу против немецких оккупантов, и в дальнейшем обеспечивали их деятельность^[12].

В дальнейшем, одни из этих отрядов были уничтожены немцами, другие распались, а третьи вошли в состав подпольной сети.

В феврале 1942 года варшавская организация Гвардии Людовой установила контакты с еврейским антифашистским подпольем в варшавском гетто, для связи с ним в гетто был направлен Петр Кортин («Анджей Шмидт»), оказана помощь в создании секции ППР, типографии и еврейской боевой группы^[13]. В Кракове было налажено взаимодействие с антифашистским подпольем в краковском гетто, а еврейская боевая группа «Искра» была принята в состав Гвардии Людовой^[14]. В Бродах была установлена связь между Гвардией Людовой и еврейским гетто, в гетто было начато распространение газет «Трибуна вольности» и «Гвардзиста», а позднее - создан еврейский партизанский отряд (который в апреле 1943 года вошёл в состав Гвардии Людовой)^[15].

10 мая 1942 года в Пиотрковских лесах был сформирован первый партизанский отряд Гвардии Людовой — отряд имени Стефана Чернецкого (первоначально — 14 бойцов, командир — Францишек Зубжицкий, «Малый Франек»). Второй отряд, который возглавил Аугуст Ланге, был направлен из Варшавы в Илжанский повят Келецкого воеводства.

В июне 1942 года действовало уже 12 партизанских отрядов, в конце 1942 года — 30 отрядов^[16], в 1943 году — 80 отрядов^[17].

Летом 1942 года ЦК ППР вступил в переговоры с руководством польских социалистов, в ходе которых были достигнуты положительные результаты общего характера (было укреплено сотрудничество на уровне местных организаций в Силезии, установлены связи с левыми крестьянскими группами)^[18]. В 1943 году, после победы советских войск под Сталинградом, в состав Гвардии Людовой вошли активисты ещё двух польских антифашистских организаций: «Ютро» и Военной организации им. генерала Сикорского^[19]. В это же время негласное соглашение о совместных действиях было заключено с демократической организацией синдикалистов, группировавшихся вокруг издания «Справа» (руководство которой не стало предавать гласности факт заключения этого договора, опасаясь давления со стороны антикоммунистических сил)^[20]. Кроме того, к 1943 году были налажены связи с активистами профсоюзного движения: в ноябре 1943 года в Варшаве по инициативе Варшавской секции ППР состоялась подпольная конференция представителей польских профсоюзов, а впоследствии, в начале 1944 года — образован Варшавский совет профсоюзов, в состав которого вошли активисты ППР^[21].

В общей сложности, в 1942—1943 годы был создан 101 боевой отряд Гвардии Людовой, из них 17 были уничтожены в боях с гитлеровцами, жандармерией и полицией, 3 были уничтожены боевиками NSZ, 23 — преобразованы (объединены) в более крупные соединения, 6 — направлены за Буг (с задачей действовать на советской территории) и 52 — вошли в состав Армии Людовой^[22].

На первом этапе активизацию вооружённой борьбы ограничивал недостаток финансов, вооружения и боевого снаряжения; чтобы преодолеть хронический дефицит средств и ресурсов, в сентябре 1942 года был создан «Комитет национального пожертвования» и выпущены облигации для расчётов с населением (на сумму 1 млн злотых для территории «генерал-губернаторства» и на 250 тыс. марок для Силезии). Впоследствии, при развёртывании партизанского движения, достаточно остро встала проблема обеспечения личного состава партизанских отрядов продовольствием: оккупационные власти выкачивали из Польши огромное количество продовольствия, среднее крестьянское хозяйство было обязано сдавать 35-40 пудов хлеба в год, мясо и жиры отбирали практически полностью (весь скот и птица в хозяйствах были поставлены на учёт, получили бирки с номерами, и продать или как-то иначе распоряжаться ими без разрешения оккупационных властей крестьяне не имели права). Как следствие, многие крестьянские хозяйства просто не имели сколько-нибудь значительных продовольственных резервов^[23].

Объём военной помощи от советского командования до 1944 года был незначительным:

в 1941 году в Польшу была переброшена всего одна группа — 11 прошедших военную подготовку польских коммунистов с личным оружием были сброшены с парашютами в ночь с 27 на 28 декабря 1941 года^[24];
20 мая 1942 года была сброшена ещё одна группа - 8 польских коммунистов с личным оружием и радиостанцией^[25]^[26];
первая партия оружия для Гвардии Людовой была сброшена с самолёта в ночь с 8 на 9 июня 1943 года в районе деревни Ямы Любартовского повята, а всего в 1943 году самолётами удалось переправить 117 автоматов ППШ, 125 пистолетов ТТ, боеприпасы к ним, 200 кг взрывчатки и несколько радиопередатчиков^[3];
в августе 1943 года на польскую территорию была направлена третья группа (16 польских коммунистов под командованием т. Касмана и 90 партизан-поляков из советских и польских партизанских отрядов, действовавших на территории Белоруссии) с оружием и радиостанцией. После переправы через Буг, группа разделилась: 7 коммунистов и 42 партизана начали партизанскую деятельность в районе Люблина, а остальные - в Парчевских лесах^[27]. В декабре 1943 года двое связных из состава группы (К. Вырвас и С. Курлянд) были направлены в Варшаву^[28].

Также, по распоряжению советского командования, помощь отрядам Гвардии Людовой оказывали советские партизаны^[29].

так, в сентябре 1943 года советские партизаны из соединения А. Ф. Фёдорова передали партию оружия и боеприпасов отрядам GL Люблинского воеводства^[30].
в декабре 1943 года партизанский отряд под командованием В. П. Чепиги передал действовавшему в Люблинском воеводстве отряду GL советское 14,5-мм противотанковое ружьё (которое стало первым ПТР, поступившим на вооружение GL)^[31]

Ещё одним источником помощи стали бывшие советские военнопленные: всего, в польском движении Сопротивления участвовали 7-8 тысяч советских военнопленных (в том числе 6 тысяч в формированиях Гвардии Людовой и Армии Людовой, 1 тысяча — в Батальонах Хлопских и около 1 тысячи — в АК). В общей сложности, в период с осени 1941 года до весны 1942 года на территории Польши возникли и были созданы 32 партизанских отрядов и групп из бывших советских военнопленных, к весне 1943 года большинство советских граждан перешло из формирований АК в отряды Гвардии Людовой^[32]. Отмечается, что в отрядах Гвардии Людовой советские бойцы занимались военным обучением польских партизан, они нередко становились «военными специалистами», а в некоторых случаях — даже командирами боевых подразделений^[33].

так, бежавший из плена советский офицер Н. И. Слугачев («Тадек Русский») стал одним из заместителей командира партизанского отряда им. Бартоша Гловацкого, действовавшего в Краковском воеводстве, вместе с ним в отряде было еще три советских патриота — «Николай», «Макош» и «Владек Русский»^[34].
советский офицер В. И. Дегтярёв, в январе 1942 года бежавший из концлагеря в Белостокском воеводстве, создал боевую группу, в которую первоначально вошли красноармеец Николай Турков и поляки — Ян Наровский и Адель Наровская. В дальнейшем, группа выросла в партизанский отряд из 150 человек^[35]
в Мазовецком воеводстве первая партизанская группа первоначально состояла из 15 человек (8 активистов Гвардии Людовой и 7 бежавших советских военнопленных, имевших на вооружении 3 винтовки и 2 гранаты), после разгрома нескольких полицейских постов на основе группы был создан партизанский отряд, имевший на вооружении ручной пулемёт, несколько автоматов и другое оружие^[36].
в Люблинском воеводстве, в составе 2-го округа Гвардии Людовой из бывших советских военнопленных был создан русский партизанский отряд «Фёдора»; командиром отряда стал ст. лейтенант РККА Ф. Н. Ковалёв («Теодор Альбрехт»), комиссаром — Яков Письменный. Впоследствии, Ф. Н. Ковалёв стал заместителем командующего 2-го округа Гвардии Людовой^[37].
в Радомском воеводстве, в апреле 1943 года командиром отряда Гвардии Людовой имени Мариана Лянгевича стал ст. лейтенант РККА, лётчик В. П. Войченко («Сашка»)^[38]; позднее он стал командиром отряда «Сокол» из бывших советских военнопленных, затем — начальником оперативного отдела Радомского округа Армии Людовой (погиб в декабре 1944 года)^[39].
лётчик-истребитель А. Кузнецов, бежавший из Лодзинского лагеря военнопленных, стал командиром партизанского отряда, действовавшего в районе Прушкува^[40].

В целом, подразделения Гвардии Людовой провели больше 1400 операций^[41] (в том числе, 237 боёв), ими были уничтожены 71 немецкий офицер, 1355 жандармов и полицейских, 328 немецких агентов; в результате диверсий на железных дорогах они пустили под откос 116 товарных и 11 пассажирских эшелонов, разрушили 9 протяженных участков железных дорог и приостановили движение на 3137 часов; уничтожили и вывели из строя 132 автомашины и 23 локомобиля; разрушили и сожгли 13 мостов, 36 железнодорожных станций, 19 почтовых отделений, 292 волостных управления, 11 фабрик и промышленных предприятий^[42], 4 топливных склада с горючим и нефтепродуктами^[43], 10 лесопилок, 9 пунктов клеймения скота, 145 молокоприемных пунктов^[44], а также ряд иных объектов.

Максимальный размах боевой деятельности Гвардии Людовой был достигнут в Люблинском и Келецком воеводствах, в меньшей степени — в Варшавском, Краковском, Львовском воеводствах, а в Силезии и Лодзи действовать приходилось в основном в форме саботажа.

Боевые операции

Наиболее крупными боями с оккупантами являются:

10 июня 1942 — бой отряда Ф. Зубжицкого с немецкими жандармами между деревнями Полихно и Коло в Пиотрковских лесах;
25 сентября 1942 — отряд Гвардии Людовой, которым командовал Юзеф Рогульский («Вильк») занял и в течение нескольких часов удерживал местечко Джевица, партизаны разгромили жандармский пост и волостную управу и освободили крестьян, арестованных за отказ выполнять продовольственные поставки^[45];
6-8 декабря 1942 — первое сражение в Парчевских лесах, совместная операция польского отряда Ю. Бальцежака и советского отряда «Фёдора» (Теодора Альбрехта), 80 партизан отбили атаки карательного отряда и с боем прорвались из окружения^[34];
17 декабря 1942 — отряд им. Бема занял и некоторое время удерживал местечко Остров Любельский;
30 декабря 1942 — бой под Войдой, проведенный отрядом гвардейцев совместно с отрядом «Батальонов хлопских»;
2 февраля 1943 — бой под Заборечнем, проведенный отрядом гвардейцев совместно с отрядом «Батальонов хлопских»;
22-24 апреля 1943 — второе сражение в Парчевских лесах. Немецкое командование предприняло попытку окружить и уничтожить советские и польские партизанские отряды в этом районе, в облаве участвовало до 7 тыс. солдат, жандармов и полицейских при поддержке 20 самолётов. Партизаны понесли потери, но сумели выйти из окружения^[46];
в деревне Чекай партизаны разгромили и сожгли полицейский участок, захватили 15 винтовок, 3 пистолета и несколько комплектов полицейской униформы^[47].
12 мая 1943 — отряд им. Бартоша Гловацкого разгромил отряд жандармов и временно занял местечко Жарновец. Партизаны захватили полицейский участок (здесь были захвачены 11 винтовок и 3 револьвера), разгромили волостную управу и под контролем жандармов осталось только здание почтамта. Однако поскольку партизаны совершили ошибку (не перерезали телефонные провода), блокированные в здании жандармы вызвали подкрепление из районного центра. При подходе подкрепления партизаны обстреляли первую автомашину с жандармами и отступили^[48].
1 июня 1943 — отряд им. Т. Костюшко совместно с отрядом «Батальонов хлопских» и советским партизанским отрядом им. Котовского под командованием капитана Михаила Атаманова ("Мишки Татара") занял город Билгорай^[49];
1 июня 1943 — отряды GL заняли город Юзефов в Люблинском воеводстве^[50];
18 июня 1943 - обстрел немецких военных эшелонов на перегоне Красноброд - Звежинец, уничтожено несколько гитлеровцев;
июнь 1943 — захват и удержание в течение четырёх часов местечка Буск;
июнь 1943 — захват местечка Радомско;
7 июля 1943 — бой в Свентокшижских лесах у подножия Оленьей горы, в котором отряд имени Мариана Лангевича нанес поражение немецкому отряду;
7 августа 1943 — сражение в Скерневицких лесах;
19 октября 1943 — 12-часовой бой в лесу у деревни Добец в Илжском повяте, в котором отряды GL имени Совинского и имени Чеховского нанесли поражение немецкому отряду;
23-24 октября 1943 — бой при Дяблей Гуже в Пиотрковских лесах, в котором отряд имени Бема разгромил немецкий отряд, гитлеровцы потеряли 30 солдат убитыми и 10 ранеными; в дальнейшем, отряд им. Бема был окружён на Дьяволовой горе, но отбил три атаки гитлеровцев и выдержал бомбардировку. 29 октября 1943 года, разделившись на группы, отряд вышел из окружения^[51];

Диверсии и другие вооружённые акции

1942^{[уточнить]} - налёт на железнодорожную станцию Хоршница (Люблинское воеводство), пятеро партизан застрелили 3 немецких военнослужащих, разгромили узел связи (перерезали линии связи и разбили аппараты) и экспроприировали денежные средства из кассы^[52];
22 июня 1942 — в Варшаве, в районе Саска-Кемпа были убиты три агента гестапо^[53]
27 июня 1942 — налёт на каменоломни «Кристино» в Тенчинке, 30 партизан из отряда GL имени Людвика Варыньского атаковали охрану шахты, заперли шахтеров в здании склада и захватили почти полтонны динамита^[54] (20 ящиков по 25 кг), одним из которых взорвали ствол шахты, а остальные сумели вынести в расположение отряда^[55].
9 октября 1942 — отряд им. Т. Костюшко захватил здание тюрьмы в местечке Красник, откуда были освобождены 45 арестованных^[56], одновременно было атаковано местечко Тшидник;
24 октября 1942 — операция специальной группы Главного штаба GL, были произведены взрывы в столичном кафе-клубе «Café Club» для немецких офицеров^[57], в ресторане «Митропа» на Главном вокзале и в типографии газеты «Новый Варшавский курьер», издававшейся оккупационными властями^[58];
22 ноября 1942 - в городе Радом в кинотеатр "Apollo" брошены гранаты, убито 7 и ранено ещё несколько гитлеровцев^[59]
30 ноября 1942 — совместная операция специальной группы Главного штаба GL и трех боевых групп варшавской организации, налёт на столичное отделение Сберегательного банка (Komunalną Kasę Oszczędności) на пересечении улиц Чацкого и Траугутта, в котором участвовали 19 бойцов. Общее руководство операцией осуществлял Ф. Юзвяк. Похищены денежные средства (1 052 433 злотых), собранные оккупационными властями с жителей Варшавы в качестве контрибуции;
15 декабря 1942 - на несколько дней выведена из строя единственная в Польше шахта по добыче пирита, командование операцией осуществлял Игнаций Робб ("Narbutt").
22 декабря 1942 — «рождественская акция» в Кракове. План операции предусматривал одновременную атаку трех объектов, в которых проходили праздничные мероприятия для немцев (кафе «Циганерия», ресторана «Бизанк» и кинотеатра «Скала»). На практике, выполнить задание удалось двум группам — гранаты были брошены в кафе «Циганерия» (здесь действовала еврейская боевая группа «Искра», которой командовал Идек Либера) и в ресторан «Бизанк». В это же время в центре города подпольщики положили букеты красных роз на постаменты разрушенных немцами памятников Адаму Мицкевичу на Главном рынке, Владиславу Ягелло на площади им. Матейки и Тадеушу Костюшко на Вавеле (на лентах, перевязывающих букеты было написано «То, чему ты присягал, выполним мы»), а на улице Батория повесили национальный бело-красный флаг^[60].
10 января 1943 (Варшава) — подожжены вагоны на Главном вокзале;
15 января 1943 (Варшава) — налёт на страховые кассы Bank «Społem», похищены денежные средства;
17 января 1943 (Варшава) — налёты на кинотеатры «Аполло», «Гельголанд», «Каммершпиле» и второй налёт на Главный вокзал;
февраль 1943 (Варшава) — взорван тоннель; брошена граната в кафе на Бродне;
28 февраля 1943 (Варшава) - налёт на здание печатного двора (Państwową Wytwórnię Papierów Wartościowych), в котором участвовали бойцы специальной группы главного командования GL (Ян Стшешевский, Францишек Бартошек и Эдвард Бониславский) - убиты 2 охранника и захвачено их оружие.
5 марта 1943 (Варшава) - в собственной квартире повешен комендант «синей полиции» в Варшаве Рощиньский (эта акция оказала деморализующее влияние на других служащих «синей полиции»)^[61]
18 марта 1943 (Варшава) — в перестрелке с агентами гестапо и полицейскими убит агент гестапо, погибли Ганка Савицкая и Тадеуш Олшевский («Завиша»)^[62].
20 апреля 1943 (Лодзь) - в центре города, в день рождения Адольфа Гитлера отряд Гвардии Людовой "Promieniści" совершил нападение на оружейный магазин по ул. Пиотрковской, 83^[63]
23 апреля 1943 (Варшава) — на улице Фрета забросали ручными гранатами автомашину с жандармами;
11 июля 1943 (Варшава) — три боевые группы забросали гранатами столичное кафе-клуб «Café Club» для немецких офицеров и обстреляли трамвай с немецкими военнослужащими на площади у Железных ворот;
15 июля 1943 — в центре Варшавы, на Уяздовских аллеях забросали ручными гранатами колонну СА, убито и ранено 30 гитлеровцев;
23 октября 1943 (Варшава) — атака на ресторан «Бар Подляский» («Bar Podlaski»), предназначенный «только для членов СС и сотрудников полиции»;
диверсии на железных дорогах (так, в ночь на 8 октября 1942 были произведены взрывы железнодорожного полотна на главных магистралях Варшавского ж.-д. узла)^[64]
систематическое разрушение линий связи и ЛЭП (в частности, регулярные диверсии на линиях подачи электроэнергии в шахты и на металлургические предприятия в Силезии).

Помощь населению и иные формы деятельности

бойцы Гвардии Людовой освободили значительное количество арестованных и военнопленных из полицейских участков, тюрем и лагерей: свыше 600 человек в течение 1942 года^[65], и около 1500 человек в 1943 году^[66];
при нападении на полицейские участки, волостные управления и представителей оккупационной администрации уничтожались «чёрные списки» неблагонадёжных лиц; списки лиц, подлежавших направлению на принудительные работы в Германию, документы о невыполнении крестьянами продовольственных поставок, списки задолжников по налогам и др.
среди населения распределяли продовольствие и товары с захваченных продовольственных складов и магазинов (в общей сложности, крестьянам было возвращено почти 100 вагонов зерна, картофеля и др. сельскохозяйственной продукции)^[44]…

Помощь партизанам Чехословакии

В течение 1943 года на территорию Польши в районах деятельности партизан Гвардии Людовой были сброшены с парашютами несколько прошедших подготовку в СССР чехословацких партизан^[67]:

в марте 1943 года в районе города Вышкув был сброшен связной Рудольф Ветшина;
22 июня 1943 года - связной Карол Шмидке;
10 сентября 1943 года в районе города Островец - организаторы партизанских групп Рудольф Пешл и Рудольф Прохазка.

Парашютисты были встречены партизанами Гвардии Людовой, которые обеспечили их продуктами питания, предоставили сопровождение, проводников и вывели к территории Чехословакии.

Взаимоотношения и столкновения с иными польскими силами

С момента активизации действий, Гвардия Людова столкнулась с враждебным отношением со стороны националистической организации NSZ (Narodowe Siły Zbrojne), сопровождавшимся вооружённым противостоянием:

в 1943 году в лагере отряда им. Бартоша Гловацкого в Хороберских лесах вступивший в отряд агент NSZ Мундек Добай бросил гранату в землянку, где проходило совещание командиров отряда. В результате взрыва погибли 2 и были ранены 3 партизана, террорист скрылся^[68].
22.01.1943 - в местечке Джевица при нападении отряда GL "Львы" на фабрику "Gerlach" были убиты пять активистов NSZ, а также владелец предприятия А. Кобыляньский и фармацевт (возможно, связанные с NSZ или NOW-AK). По некоторым сведениям, нападение было совершено в ответ на убийство нескольких бойцов GL, ранее совершенное NSZ^[69];
22.07.1943 — в Присуских лесах у деревни Стефанув (Опочинский уезд) отряд NSZ "Сосна" атаковал отряд GL имени Людвика Варыньского, были убиты 7 бойцов GL^[70]. Командиром отряда NSZ являлся Губерт Юра (псевдоним "Том"), поддерживавший связь с радомским гестапо^[71].
31.07.1943 газета «Велька Польска» (печатный орган партии «Стронництво народове», вооружёнными формированиями которой являлись отряды NSZ) призвала активистов NSZ начать уничтожение "коммунистических партизанских отрядов и банд"^[72]
09.08.1943 — у деревни Боров (под Красником) отряд NSZ уничтожил отряд GL имени Яна Килиньского, были убиты 26 бойцов Гвардии Людовой;
26.08.1943 — у лесничества Фаниславице (Смоховские леса), отряды NSZ под командованием «Жбика» и «Вилька» силой разоружили отряд GL из 35 человек, при этом один из бойцов Гвардии Людовой был убит и ещё один — тяжело ранен…
27.10.1943 газета «Велька Польска» (печатный орган партии «Стронництво народове», вооружёнными формированиями которой являлись отряды NSZ) призвала своих сторонников «немедленно приступить к беспощадной борьбе, преследующей цель уничтожить коммунистические организации в Польше»^[73]

Отношения с Армией Крайовой были не вполне однозначными: с одной стороны, руководство АК резко реагировало на случаи перехода своих бойцов в ряды Гвардии Людовой (особенно — с оружием), это рассматривалось как «дезертирство». Кроме того, уже в 1942 году была замечена слежка контрразведки АК за активистами Гвардии Людовой^[74].

С другой стороны, известны случаи взаимодействия бойцов и подразделений AK и GL в борьбе с немецкими оккупантами.

А 18, 22 и 25 февраля 1943 года делегация ППР и Гвардии Людовой провела переговоры с представителями Делегатуры о урегулировании отношений, активизации и координации боевых действий, создании единого антифашистского фронта.

Тем не менее, к концу 1943 года отношения между АК и Гвардии Людовой начинают ухудшаться.

07.10.1943 — во Влощовском уезде Келецкого воеводства отряд АК «Орёл» убил шесть активистов ППР, семь бойцов Гвардии Людовой, одного активиста «Батальонов хлопских» и трех солдат АК, «сотрудничавших с коммунистами»^[70]
17.10.1943 — в деревне Каргове отряд АК «Орёл» окружил и атаковал отряд Гвардии Людовой имени Бартоша Гловацкого. Партизаны Гвардии Людовой с боем прорвались из окружения, но потери составили 11 бойцов убитыми, позднее скончались еще трое раненых, в результате общие потери составили 14 бойцов убитыми и умершими от ран^[70].
07.12.1943 в Опатовском уезде боевой группой АК были убиты шесть бойцов из отряда Гвардии Людовой имени Завиши Чёрного^[70]
в течение декабря 1943 года в северной части Люблинского воеводства боевой группой АК были убиты командир отряда АК Ян Дадун («Януш») - сторонник союза с ППР и 8 бывших солдат АК, перешедших в отряды Гвардии Людовой^[70]

1 января 1944 года Крайова Рада Народова приняла решение о расформировании Гвардии Людовой, которая вошла в состав Армии Людовой^[75].

См. также

Напишите отзыв о статье "Гвардия Людова"

Примечания

↑ Владислав Гомулка. Статьи и речи (пер. с польск.). М., 1959. стр.366
↑ Антифашистское движение Сопротивления в странах Европы в годы второй мировой войны. М., изд-во Соцэкгиз, 1962. стр.45
↑ ¹ ² Боевое содружество польских и советских партизан. / ред. П. П. Вершигора. М., Соцэкгиз. 1959. стр.64-65
↑ А. Ф. Федоров. Последняя зима. М., «Советский писатель», 1981. стр.103
↑ Збигнев Залуский. Пропуск в историю. М., «Прогресс», 1967. стр.304
↑ Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.136
↑ Мариан Яниц. Идут партизаны. М., Воениздат. 1965. стр.6
↑ Т. Ю. Григорьянц. Оккупационная политика фашистской Германии в Польше (1939—1945 гг.) М., «Наука», 1979. стр.172
↑ История Второй мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 8. М., Воениздат, 1977. стр.197
↑ Л. И. Танаева. Художники сражающейся Польши // Искусство Центральной и Юго-Восточной Европы в борьбе с фашизмом, 1939—1945. Сб. ст., редколл., отв. ред. Н. М. Вагапова и В. Г. Клюев. М., «Наука», 1986. стр.195-207
↑ И. И. Никольская. Польские музыканты в рядах Сопротивления // Искусство Центральной и Юго-Восточной Европы в борьбе с фашизмом, 1939—1945. Сб. ст., редколл., отв. ред. Н. М. Вагапова и В. Г. Клюев. М., «Наука», 1986. стр.114-122
↑ В. И. Клоков. Борьба народов славянских стран против фашистских поработителей. Киев, изд-во Академии Наук УССР, 1961. стр.24
↑ Мария Руткевич. Граница бытия. М., «Молодая гвардия», 1966. стр.150
↑ Юзеф Зайонц. Шли бои. М., Воениздат, 1968. стр.27
↑ Ю.А. Шульмейстер. Гитлеризм в истории евреев. Киев, Политиздат Украины, 1990. стр.177
↑ Армии стран Варшавского договора. (справочник) / А. Д. Вербицкий и др. М., Воениздат, 1985. стр.102-105
↑ Ф. Г. Зуев. Польский народ в борьбе против фашизма. М., «Наука», 1967. стр.71
↑ В. С. Парсаданова. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., «Наука», 1982. стр.106
↑ Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.26
↑ Боевое содружество советского и польского народов. / редкол., гл.ред. П. А. Жилин. М., «Мысль», 1973. стр.69
↑ История Второй мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 7. М., Воениздат, 1976. стр.421
↑ Збигнев Залуский. Пропуск в историю. М., «Прогресс», 1967. стр.305
↑ А. Ф. Федоров. Последняя зима. М., «Советский писатель», 1981. стр.102
↑ Мария Руткевич. Граница бытия. М., «Молодая гвардия», 1966. стр.139
↑ Мария Руткевич. Граница бытия. М., «Молодая гвардия», 1966. стр.153
↑ Документы стойкости и героизма / ред. В.С. Рыкин. М., Политиздат, 1986. стр.97
↑ Справка сотрудника секретариата ИККИ об особой группе, направленной в Польшу в 1943 г. для организации связи с Москвой. Москва, 29 февраля 1944 г. Совершенно секретно (Печ. по: РЦХИДНИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 434. Л. 34–36. Подлинник.)
[militera.lib.ru/docs/da/terra_poland/02.html Русский архив: Великая Отечественная. Том 14 (3-1). СССР и Польша. – М.: ТЕРРА, 1994.]
↑ В. С. Парсаданова. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., «Наука», 1982. стр.150
↑ Вавилон — «Гражданская война в Северной Америке» / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — С. 495-496. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 2).</span>
↑ В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.798
↑ М. Мочар. Цвета борьбы. М., издательство иностранной литературы, 1963. стр.145
↑ В. С. Парсаданова. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., «Наука», 1982. стр.104-105
↑ Советские военнопленные и движение Сопротивления на польских землях в годы Второй мировой войны. / сб. статей, отв. ред. Ю. С. Новопашин. М.: ИСМ, 1991. стр.97-99 — ISBN 5-201-00722-8
↑ ¹ ² В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.775
↑ А. Луковец. На польской земле // Не знавшие страха / сб., сост. С. А. Лесневский. М., Воениздат, 1972. стр.37-39
↑ Януш Пшимановский, Ханна Прокопчук, Роман Мурани. Память. (в 2-х частях). Часть I. Варшава. "Интерпресс", 1987. стр.16
↑ А. Ф. Федоров. Последняя зима. М., «Советский писатель», 1981. стр.91-92
↑ И. Ф. Золотарь. Друзья познаются в беде. М., «Советская Россия», 1973. стр.51-52
↑ Антифашистская солидарность в годы второй мировой войны, 1939—1945 / редколл., А. Н. Шлепаков, В. А. Вродий и др. Киев, «Наукова думка», 1987. стр.148
↑ Антифашистская солидарность в годы второй мировой войны, 1939—1945 / редколл., А. Н. Шлепаков, В. А. Вродий и др. Киев, «Наукова думка», 1987. стр.149
↑ В. С. Парсаданова. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., «Наука», 1982. стр.118
↑ Боевое содружество польских и советских партизан. / ред. П. П. Вершигора. М., Соцэкгиз. 1959. стр.16-17
↑ Антифашистская солидарность в годы второй мировой войны / колл. авторов, редколл., отв. ред. А. Н. Шлепаков. Киев, «Наукова думка», 1987. стр.104
↑ ¹ ² Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.289
↑ Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.203
↑ В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.785
↑ И.М. Шевцов. Тадеуш Русский. М., Воениздат, 1969. стр.26
↑ Владислав Махеек. Хлопцы из леса // Январское наступление: польские писатели о событиях Второй мировой войны 1939—1945 / сб., сост. Вл. Бурич. М., «Молодая гвардия», 1985. стр.178-185
↑ Януш Пшимановский, Ханна Прокопчук, Роман Мурани. Память. (в 2-х частях). Часть I. Варшава. "Интерпресс", 1987. стр.18
↑ Л.Н. Бычков. Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны в 1941-1945 (краткий очерк). М., "Мысль", 1965. стр.378
↑ Януш Пшимановский, Ханна Прокопчук, Роман Мурани. Память. (в 2-х частях). Часть I. Варшава. "Интерпресс", 1987. стр.22
↑ И.М. Шевцов. Тадеуш Русский. М., Воениздат, 1969. стр.11
↑ Józef Bolesław Garas. Oddziały Gwardii Ludowej i Armii Ludowej 1942—1945: (Wydanie 2. poprawione i uzupełnione). Warszawa, Wydawn. Ministerstwa Obrony Narodowej, 1971. str. 62
↑ Е. С. Березняк. Пароль «Dum spiro…» / лит. запись Б. Н. Хандроса. Киев, Политиздат Украины, 1987. стр.81-82
↑ Юзеф Зайонц. Шли бои. М., Воениздат, 1968. стр.86-90
↑ Waldemar Tuszyński. Ruch oporu w Polsce 1939-1943. Krajowa Agencja Wydawn. RSW Prasa - Ksia̜żka - Ruch, 1985. str.55
↑ Богдан Чешко. Нападение на «Кафе-Клуб» // Январское наступление: польские писатели о событиях Второй мировой войны 1939—1945 / сб., сост. Вл. Бурич. М., «Молодая гвардия», 1985. стр.120-127
↑ Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.208
↑ Waldemar Tuszyński. Ruch oporu w Polsce 1939-1943. Warszawa, Krajowa Agencja Wydawnicza, 1985. str. 55
↑ Юзеф Зайонц. Шли бои. М., Воениздат, 1968. стр.28-30
↑ Ryszard Nazarewicz. Armii Ludowej dylematy i dramaty. Warszawa, Oficyna Drukarska, 1998. str.138 ISBN 83-909166-0-6
↑ Ганка // Герои Сопротивления. / сб., сост. А. Я. Манусевич, Ф. А. Молок. 2-е изд., испр. и доп. М., «Просвещение», 1977. стр.97-114
↑ Stanisław Gajek. Młodzi z garnizonu Łódź. "Promeniści". Wyd. 3, uzup. Warszawa 1972, ss. 155-159.
↑ Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.23
↑ [militera.lib.ru/h/samsonov-sample/09.html А. М. Самсонов. Крах фашистской агрессии 1939—1945. — М.: Наука, 1980]
↑ [militera.lib.ru/h/samsonov-sample/14.html А. М. Самсонов. Крах фашистской агрессии 1939—1945. — М.: Наука, 1980]
↑ Честмир Аморт. СССР и освобождение Чехословакии. М., "Прогресс", 1976. стр. 73
↑ И.М. Шевцов. Тадеуш Русский. М., Воениздат, 1969. стр.29-30
↑ Czesław Brzoza, Andrzej L. Sowa. Historia Polski 1918-1945. Wydawnictwo Literackie, 2006. str.633
↑ ¹ ² ³ ⁴ ⁵ Р. Назаревич. Некоторые проблемы взаимоотношений между различными группировками в польском движении Сопротивления // Вторая мировая война. Материалы научной конференции, посвященной 20-й годовщине победы над фашистской Германией (14-16 апреля 1965 г.). Книга 3. Движение сопротивления в Европе. М., «Наука», 1966. стр.241-257
↑ Marek Jan Chodakiewicz, Piotr Gontarczyk, Leszek Żebrowski "Tajne oblicze GL-AL i PPR. Dokumenty". Tom 2. Warszawa, Burchard Edition, 1999. стр. 10. ISBN 83-87654-03-5
↑ "...koniecznością dnia dzisiejszego jest również czyn, którego naczelnym zadaniem jest przed wybuchem powszechnego powstania, oczyszczenie terenu Polski ze stanowiących „drugą okupację” partyzanckich oddziałów i band komunistycznych. ... Zadanie to – zniszczenie oddziałów i band komunistycznych – przypada naszym własnym, polskim oddziałom partyzanckim, zorganizowanym przez Narodowe Siły Zbrojne"
газета "Wielka Polska", № 29, 31.07.1943
↑ Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.32
↑ Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.189
↑ Гвардия Людова // Большая Советская Энциклопедия. / под ред. А. М. Прохорова. 3-е изд. Т.6. М., «Советская энциклопедия», 1971. стр.153

</ol>

Литература

[военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/Г/Гвардия-Людова Гвардия Людова] // Вавилон — «Гражданская война в Северной Америке» / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 2).</span>
Ф. Юзьвяк. Польская рабочая партия в борьбе за национальное освобождение. М., 1953.
Мечислав Мочар. Цвета борьбы. М., изд-во иностранной литературы, 1963—200 стр.
Мариан Яниц. Идут партизаны (воспоминания). М., Воениздат, 1965.
Тадеуш Петчак. Подпольный фронт. М., Политиздат. 1966 — 160 стр.
Янина Бальцежак. Мои двадцать лет. М., 1967.
Станислав Валах. Партизанские ночи. М., «Молодая гвардия», 1974.
[militera.lib.ru/docs/da/terra_poland/index.html Русский архив: Великая Отечественная. Том 14 (3-1). СССР и Польша. — М.: ТЕРРА, 1994. — 492 стр.]
Rozkazy i odezwy Dowództwa Glównego Gwardii Ludowej (1942—1944). Lódź, 1946.
«W dziesiątą rocznicę powstania Polskiej Partii Robotniczej. Materiały i dokumenty». Warszawa, 1952.
Edwin Rozłubirski. Wspomnienia partizanta. Warszawa, 1954 — 82 s.
Zgineli w walce: sylwetki bojownikow AL i GL / red. I. Nowakowska (przedmova W. Machejka). Warszawa, Ksiaska i Wiedza, 1957 — 316 s.
Jerzy Klechta. Z walk GL i AL w Warszawie 1942-1944. Warszawa, WMON, 1968.
Józef B. Garas. Oddziały Gwardii Ludowej i Armii Ludowej 1942—1945. Warszawa, 1971.
Tadeusz Czaika. Cherwone punkty. Lublin, Wydo-wo Lubelskie, 1983

Ссылки

[michalw.narod.ru/index-GL42.html Гвардия Людова в 1942 г.] (англ.)
[michalw.narod.ru/index-GL.html Гвардия Людова] (англ.)
[archive.is/20121221145000/victory.mil.ru/war/1943/world/03_01.html Рост и активизация сил движения Сопротивления в Европе]

Отрывок, характеризующий Гвардия Людова

– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.

В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.
«Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухого и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безухим и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории, и что он уехал в Петербург очень сконфуженный. Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безухим и владельцем одного из лучших состояний России, – я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери невесты, и самих барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным. Так как уже два года все забавляются тем, чтобы приискивать мне женихов, которых я большею частью не знаю, то брачная хроника Москвы делает меня графинею Безуховой. Но вы понимаете, что я нисколько этого не желаю. Кстати о браках. Знаете ли вы, что недавно всеобщая тетушка Анна Михайловна доверила мне, под величайшим секретом, замысел устроить ваше супружество. Это ни более ни менее как сын князя Василья, Анатоль, которого хотят пристроить, женив его на богатой и знатной девице, и на вас пал выбор родителей. Я не знаю, как вы посмотрите на это дело, но я сочла своим долгом предуведомить вас. Он, говорят, очень хорош и большой повеса. Вот всё, что я могла узнать о нем.
Но будет болтать. Кончаю мой второй листок, а маменька прислала за мной, чтобы ехать обедать к Апраксиным.
Прочитайте мистическую книгу, которую я вам посылаю; она имеет у нас огромный успех. Хотя в ней есть вещи, которые трудно понять слабому уму человеческому, но это превосходная книга; чтение ее успокоивает и возвышает душу. Прощайте. Мое почтение вашему батюшке и мои приветствия m lle Бурьен. Обнимаю вас от всего сердца. Юлия.
PS. Известите меня о вашем брате и о его прелестной жене.]
Княжна подумала, задумчиво улыбаясь (при чем лицо ее, освещенное ее лучистыми глазами, совершенно преобразилось), и, вдруг поднявшись, тяжело ступая, перешла к столу. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней. Так писала она в ответ:
«Chere et excellente ami. Votre lettre du 13 m'a cause une grande joie. Vous m'aimez donc toujours, ma poetique Julie.
L'absence, dont vous dites tant de mal, n'a donc pas eu son influenсе habituelle sur vous. Vous vous plaignez de l'absence – que devrai je dire moi, si j'osais me plaindre, privee de tous ceux qui me sont chers? Ah l si nous n'avions pas la religion pour nous consoler, la vie serait bien triste. Pourquoi me supposez vous un regard severe, quand vous me parlez de votre affection pour le jeune homme? Sous ce rapport je ne suis rigide que pour moi. Je comprends ces sentiments chez les autres et si je ne puis approuver ne les ayant jamais ressentis, je ne les condamiene pas. Me parait seulement que l'amour chretien, l'amour du prochain, l'amour pour ses ennemis est plus meritoire, plus doux et plus beau, que ne le sont les sentiments que peuvent inspire les beaux yeux d'un jeune homme a une jeune fille poetique et aimante comme vous.
«La nouvelle de la mort du comte Безухой nous est parvenue avant votre lettre, et mon pere en a ete tres affecte. Il dit que c'etait avant derienier representant du grand siecle, et qu'a present c'est son tour; mais qu'il fera son possible pour que son tour vienne le plus tard possible. Que Dieu nous garde de ce terrible malheur! Je ne puis partager votre opinion sur Pierre que j'ai connu enfant. Il me paraissait toujours avoir un coeur excellent, et c'est la qualite que j'estime le plus dans les gens. Quant a son heritage et au role qu'y a joue le prince Basile, c'est bien triste pour tous les deux. Ah! chere amie, la parole de notre divin Sauveur qu'il est plus aise a un hameau de passer par le trou d'une aiguille, qu'il ne l'est a un riche d'entrer dans le royaume de Dieu, cette parole est terriblement vraie; je plains le prince Basile et je regrette encore davantage Pierre. Si jeune et accable de cette richesse, que de tentations n'aura t il pas a subir! Si on me demandait ce que je desirerais le plus au monde, ce serait d'etre plus pauvre que le plus pauvre des mendiants. Mille graces, chere amie, pour l'ouvrage que vous m'envoyez, et qui fait si grande fureur chez vous. Cependant, puisque vous me dites qu'au milieu de plusurs bonnes choses il y en a d'autres que la faible conception humaine ne peut atteindre, il me parait assez inutile de s'occuper d'une lecture inintelligible, qui par la meme ne pourrait etre d'aucun fruit. Je n'ai jamais pu comprendre la passion qu'ont certaines personnes de s'embrouiller l'entendement, en s'attachant a des livres mystiques, qui n'elevent que des doutes dans leurs esprits, exaltant leur imagination et leur donnent un caractere d'exageration tout a fait contraire a la simplicite chretnne. Lisons les Apotres et l'Evangile. Ne cherchons pas a penetrer ce que ceux la renferment de mysterux, car, comment oserions nous, miserables pecheurs que nous sommes, pretendre a nous initier dans les secrets terribles et sacres de la Providence, tant que nous portons cette depouille charienelle, qui eleve entre nous et l'Eterienel un voile impenetrable? Borienons nous donc a etudr les principes sublimes que notre divin Sauveur nous a laisse pour notre conduite ici bas; cherchons a nous y conformer et a les suivre, persuadons nous que moins nous donnons d'essor a notre faible esprit humain et plus il est agreable a Dieu, Qui rejette toute science ne venant pas de Lui;que moins nous cherchons a approfondir ce qu'il Lui a plu de derober a notre connaissance,et plutot II nous en accordera la decouverte par Son divin esprit.
«Mon pere ne m'a pas parle du pretendant, mais il m'a dit seulement qu'il a recu une lettre et attendait une visite du prince Basile. Pour ce qui est du projet de Marieiage qui me regarde, je vous dirai, chere et excellente amie, que le Marieiage, selon moi,est une institution divine a laquelle il faut se conformer. Quelque penible que cela soit pour moi, si le Tout Puissant m'impose jamais les devoirs d'epouse et de mere, je tacherai de les remplir aussi fidelement que je le pourrai, sans m'inquieter de l'examen de mes sentiments a l'egard de celui qu'il me donnera pour epoux. J'ai recu une lettre de mon frere, qui m'annonce son arrivee a Лысые Горы avec sa femme. Ce sera une joie de courte duree, puisqu'il nous quitte pour prendre part a cette malheureuse guerre, a laquelle nous sommes entraines Dieu sait, comment et pourquoi. Non seulement chez vous au centre des affaires et du monde on ne parle que de guerre, mais ici, au milieu de ces travaux champetres et de ce calme de la nature, que les citadins se representent ordinairement a la campagne, les bruits de la guerre se font entendre et sentir peniblement. Mon pere ne parle que Marieche et contreMarieche, choses auxquelles je ne comprends rien; et avant hier en faisant ma promenade habituelle dans la rue du village, je fus temoin d'une scene dechirante… C'etait un convoi des recrues enroles chez nous et expedies pour l'armee… Il fallait voir l'etat dans lequel se trouvant les meres, les femmes, les enfants des hommes qui partaient et entendre les sanglots des uns et des autres!
On dirait que l'humanite a oublie les lois de son divin Sauveur, Qui prechait l'amour et le pardon des offenses, et qu'elle fait consister son plus grand merite dans l'art de s'entretuer.
«Adieu, chere et bonne amie, que notre divin Sauveur et Sa tres Sainte Mere vous aient en Leur sainte et puissante garde. Marieie».
[Милый и бесценный друг. Ваше письмо от 13 го доставило мне большую радость. Вы всё еще меня любите, моя поэтическая Юлия. Разлука, о которой вы говорите так много дурного, видно, не имела на вас своего обычного влияния. Вы жалуетесь на разлуку, что же я должна была бы сказать, если бы смела, – я, лишенная всех тех, кто мне дорог? Ах, ежели бы не было у нас религии для утешения, жизнь была бы очень печальна. Почему приписываете вы мне строгий взгляд, когда говорите о вашей склонности к молодому человеку? В этом отношении я строга только к себе. Я понимаю эти чувства у других, и если не могу одобрять их, никогда не испытавши, то и не осуждаю их. Мне кажется только, что христианская любовь, любовь к ближнему, любовь к врагам, достойнее, слаще и лучше, чем те чувства, которые могут внушить прекрасные глаза молодого человека молодой девушке, поэтической и любящей, как вы.
Известие о смерти графа Безухова дошло до нас прежде вашего письма, и мой отец был очень тронут им. Он говорит, что это был предпоследний представитель великого века, и что теперь черед за ним, но что он сделает все, зависящее от него, чтобы черед этот пришел как можно позже. Избави нас Боже от этого несчастия.
Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти в иглиное ухо, чем богатому войти в царствие Божие, – эти слова страшно справедливы. Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Такому молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы, путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской.
Будем читать лучше Апостолов и Евангелие. Не будем пытаться проникнуть то, что в этих книгах есть таинственного, ибо как можем мы, жалкие грешники, познать страшные и священные тайны Провидения до тех пор, пока носим на себе ту плотскую оболочку, которая воздвигает между нами и Вечным непроницаемую завесу? Ограничимся лучше изучением великих правил, которые наш Божественный Спаситель оставил нам для нашего руководства здесь, на земле; будем стараться следовать им и постараемся убедиться в том, что чем меньше мы будем давать разгула нашему уму, тем мы будем приятнее Богу, Который отвергает всякое знание, исходящее не от Него, и что чем меньше мы углубляемся в то, что Ему угодно было скрыть от нас, тем скорее даст Он нам это открытие Своим божественным разумом.
Отец мне ничего не говорил о женихе, но сказал только, что получил письмо и ждет посещения князя Василия; что касается до плана супружества относительно меня, я вам скажу, милый и бесценный друг, что брак, по моему, есть божественное установление, которому нужно подчиняться. Как бы то ни было тяжело для меня, но если Всемогущему угодно будет наложить на меня обязанности супруги и матери, я буду стараться исполнять их так верно, как могу, не заботясь об изучении своих чувств в отношении того, кого Он мне даст супругом.
Я получила письмо от брата, который мне объявляет о своем приезде с женой в Лысые Горы. Радость эта будет непродолжительна, так как он оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой войне, в которую мы втянуты Бог знает как и зачем. Не только у вас, в центре дел и света, но и здесь, среди этих полевых работ и этой тишины, какую горожане обыкновенно представляют себе в деревне, отголоски войны слышны и дают себя тяжело чувствовать. Отец мой только и говорит, что о походах и переходах, в чем я ничего не понимаю, и третьего дня, делая мою обычную прогулку по улице деревни, я видела раздирающую душу сцену.
Это была партия рекрут, набранных у нас и посылаемых в армию. Надо было видеть состояние, в котором находились матери, жены и дети тех, которые уходили, и слышать рыдания тех и других. Подумаешь, что человечество забыло законы своего Божественного Спасителя, учившего нас любви и прощению обид, и что оно полагает главное достоинство свое в искусстве убивать друг друга.
Прощайте, милый и добрый друг. Да сохранит вас наш Божественный Спаситель и его Пресвятая Матерь под Своим святым и могущественным покровом. Мария.]
– Ah, vous expediez le courier, princesse, moi j'ai deja expedie le mien. J'ai ecris а ma pauvre mere, [А, вы отправляете письмо, я уж отправила свое. Я писала моей бедной матери,] – заговорила быстро приятным, сочным голоском улыбающаяся m lle Bourienne, картавя на р и внося с собой в сосредоточенную, грустную и пасмурную атмосферу княжны Марьи совсем другой, легкомысленно веселый и самодовольный мир.
– Princesse, il faut que je vous previenne, – прибавила она, понижая голос, – le prince a eu une altercation, – altercation, – сказала она, особенно грассируя и с удовольствием слушая себя, – une altercation avec Michel Ivanoff. Il est de tres mauvaise humeur, tres morose. Soyez prevenue, vous savez… [Надо предупредить вас, княжна, что князь разбранился с Михайлом Иванычем. Он очень не в духе, такой угрюмый. Предупреждаю вас, знаете…]
– Ah l chere amie, – отвечала княжна Марья, – je vous ai prie de ne jamais me prevenir de l'humeur dans laquelle se trouve mon pere. Je ne me permets pas de le juger, et je ne voudrais pas que les autres le fassent. [Ах, милый друг мой! Я просила вас никогда не говорить мне, в каком расположении духа батюшка. Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и другие судили.]
Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между 12 и 2 часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.

Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.

[1] Владислав Гомулка. Статьи и речи (пер. с польск.). М., 1959. стр.366

[2] Антифашистское движение Сопротивления в странах Европы в годы второй мировой войны. М., изд-во Соцэкгиз, 1962. стр.45

[ReferenceA-3] ¹ ² Боевое содружество польских и советских партизан. / ред. П. П. Вершигора. М., Соцэкгиз. 1959. стр.64-65

[4] А. Ф. Федоров. Последняя зима. М., «Советский писатель», 1981. стр.103

[5] Збигнев Залуский. Пропуск в историю. М., «Прогресс», 1967. стр.304

[6] Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.136

[7] Мариан Яниц. Идут партизаны. М., Воениздат. 1965. стр.6

[8] Т. Ю. Григорьянц. Оккупационная политика фашистской Германии в Польше (1939—1945 гг.) М., «Наука», 1979. стр.172

[9] История Второй мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 8. М., Воениздат, 1977. стр.197

[10] Л. И. Танаева. Художники сражающейся Польши // Искусство Центральной и Юго-Восточной Европы в борьбе с фашизмом, 1939—1945. Сб. ст., редколл., отв. ред. Н. М. Вагапова и В. Г. Клюев. М., «Наука», 1986. стр.195-207

[11] И. И. Никольская. Польские музыканты в рядах Сопротивления // Искусство Центральной и Юго-Восточной Европы в борьбе с фашизмом, 1939—1945. Сб. ст., редколл., отв. ред. Н. М. Вагапова и В. Г. Клюев. М., «Наука», 1986. стр.114-122

[12] В. И. Клоков. Борьба народов славянских стран против фашистских поработителей. Киев, изд-во Академии Наук УССР, 1961. стр.24

[13] Мария Руткевич. Граница бытия. М., «Молодая гвардия», 1966. стр.150

[14] Юзеф Зайонц. Шли бои. М., Воениздат, 1968. стр.27

[15] Ю.А. Шульмейстер. Гитлеризм в истории евреев. Киев, Политиздат Украины, 1990. стр.177

[16] Армии стран Варшавского договора. (справочник) / А. Д. Вербицкий и др. М., Воениздат, 1985. стр.102-105

[17] Ф. Г. Зуев. Польский народ в борьбе против фашизма. М., «Наука», 1967. стр.71

[18] В. С. Парсаданова. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., «Наука», 1982. стр.106

[19] Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.26

[20] Боевое содружество советского и польского народов. / редкол., гл.ред. П. А. Жилин. М., «Мысль», 1973. стр.69

[21] История Второй мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 7. М., Воениздат, 1976. стр.421

[22] Збигнев Залуский. Пропуск в историю. М., «Прогресс», 1967. стр.305

[23] А. Ф. Федоров. Последняя зима. М., «Советский писатель», 1981. стр.102

[24] Мария Руткевич. Граница бытия. М., «Молодая гвардия», 1966. стр.139

[25] Мария Руткевич. Граница бытия. М., «Молодая гвардия», 1966. стр.153

[26] Документы стойкости и героизма / ред. В.С. Рыкин. М., Политиздат, 1986. стр.97

[27] Справка сотрудника секретариата ИККИ об особой группе, направленной в Польшу в 1943 г. для организации связи с Москвой. Москва, 29 февраля 1944 г. Совершенно секретно (Печ. по: РЦХИДНИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 434. Л. 34–36. Подлинник.)
[militera.lib.ru/docs/da/terra_poland/02.html Русский архив: Великая Отечественная. Том 14 (3-1). СССР и Польша. – М.: ТЕРРА, 1994.]

[28] В. С. Парсаданова. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., «Наука», 1982. стр.150

[29] Вавилон — «Гражданская война в Северной Америке» / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — С. 495-496. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 2).</span>

[30] В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.798

[31] М. Мочар. Цвета борьбы. М., издательство иностранной литературы, 1963. стр.145

[32] В. С. Парсаданова. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., «Наука», 1982. стр.104-105

[33] Советские военнопленные и движение Сопротивления на польских землях в годы Второй мировой войны. / сб. статей, отв. ред. Ю. С. Новопашин. М.: ИСМ, 1991. стр.97-99 — ISBN 5-201-00722-8

[autogenerated2-34] ¹ ² В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.775

[35] А. Луковец. На польской земле // Не знавшие страха / сб., сост. С. А. Лесневский. М., Воениздат, 1972. стр.37-39

[36] Януш Пшимановский, Ханна Прокопчук, Роман Мурани. Память. (в 2-х частях). Часть I. Варшава. "Интерпресс", 1987. стр.16

[37] А. Ф. Федоров. Последняя зима. М., «Советский писатель», 1981. стр.91-92

[38] И. Ф. Золотарь. Друзья познаются в беде. М., «Советская Россия», 1973. стр.51-52

[39] Антифашистская солидарность в годы второй мировой войны, 1939—1945 / редколл., А. Н. Шлепаков, В. А. Вродий и др. Киев, «Наукова думка», 1987. стр.148

[40] Антифашистская солидарность в годы второй мировой войны, 1939—1945 / редколл., А. Н. Шлепаков, В. А. Вродий и др. Киев, «Наукова думка», 1987. стр.149

[41] В. С. Парсаданова. Советско-польские отношения в годы Великой Отечественной войны. М., «Наука», 1982. стр.118

[42] Боевое содружество польских и советских партизан. / ред. П. П. Вершигора. М., Соцэкгиз. 1959. стр.16-17

[43] Антифашистская солидарность в годы второй мировой войны / колл. авторов, редколл., отв. ред. А. Н. Шлепаков. Киев, «Наукова думка», 1987. стр.104

[autogenerated1-44] ¹ ² Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.289

[45] Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.203

[46] В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.785

[47] И.М. Шевцов. Тадеуш Русский. М., Воениздат, 1969. стр.26

[48] Владислав Махеек. Хлопцы из леса // Январское наступление: польские писатели о событиях Второй мировой войны 1939—1945 / сб., сост. Вл. Бурич. М., «Молодая гвардия», 1985. стр.178-185

[49] Януш Пшимановский, Ханна Прокопчук, Роман Мурани. Память. (в 2-х частях). Часть I. Варшава. "Интерпресс", 1987. стр.18

[50] Л.Н. Бычков. Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны в 1941-1945 (краткий очерк). М., "Мысль", 1965. стр.378

[51] Януш Пшимановский, Ханна Прокопчук, Роман Мурани. Память. (в 2-х частях). Часть I. Варшава. "Интерпресс", 1987. стр.22

[52] И.М. Шевцов. Тадеуш Русский. М., Воениздат, 1969. стр.11

[53] Józef Bolesław Garas. Oddziały Gwardii Ludowej i Armii Ludowej 1942—1945: (Wydanie 2. poprawione i uzupełnione). Warszawa, Wydawn. Ministerstwa Obrony Narodowej, 1971. str. 62

[54] Е. С. Березняк. Пароль «Dum spiro…» / лит. запись Б. Н. Хандроса. Киев, Политиздат Украины, 1987. стр.81-82

[55] Юзеф Зайонц. Шли бои. М., Воениздат, 1968. стр.86-90

[56] Waldemar Tuszyński. Ruch oporu w Polsce 1939-1943. Krajowa Agencja Wydawn. RSW Prasa - Ksia̜żka - Ruch, 1985. str.55

[57] Богдан Чешко. Нападение на «Кафе-Клуб» // Январское наступление: польские писатели о событиях Второй мировой войны 1939—1945 / сб., сост. Вл. Бурич. М., «Молодая гвардия», 1985. стр.120-127

[58] Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.208

[59] Waldemar Tuszyński. Ruch oporu w Polsce 1939-1943. Warszawa, Krajowa Agencja Wydawnicza, 1985. str. 55

[60] Юзеф Зайонц. Шли бои. М., Воениздат, 1968. стр.28-30

[61] Ryszard Nazarewicz. Armii Ludowej dylematy i dramaty. Warszawa, Oficyna Drukarska, 1998. str.138 ISBN 83-909166-0-6

[62] Ганка // Герои Сопротивления. / сб., сост. А. Я. Манусевич, Ф. А. Молок. 2-е изд., испр. и доп. М., «Просвещение», 1977. стр.97-114

[63] Stanisław Gajek. Młodzi z garnizonu Łódź. "Promeniści". Wyd. 3, uzup. Warszawa 1972, ss. 155-159.

[64] Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.23

[65] [militera.lib.ru/h/samsonov-sample/09.html А. М. Самсонов. Крах фашистской агрессии 1939—1945. — М.: Наука, 1980]

[66] [militera.lib.ru/h/samsonov-sample/14.html А. М. Самсонов. Крах фашистской агрессии 1939—1945. — М.: Наука, 1980]

[67] Честмир Аморт. СССР и освобождение Чехословакии. М., "Прогресс", 1976. стр. 73

[68] И.М. Шевцов. Тадеуш Русский. М., Воениздат, 1969. стр.29-30

[69] Czesław Brzoza, Andrzej L. Sowa. Historia Polski 1918-1945. Wydawnictwo Literackie, 2006. str.633

[autogenerated4-70] ¹ ² ³ ⁴ ⁵ Р. Назаревич. Некоторые проблемы взаимоотношений между различными группировками в польском движении Сопротивления // Вторая мировая война. Материалы научной конференции, посвященной 20-й годовщине победы над фашистской Германией (14-16 апреля 1965 г.). Книга 3. Движение сопротивления в Европе. М., «Наука», 1966. стр.241-257

[71] Marek Jan Chodakiewicz, Piotr Gontarczyk, Leszek Żebrowski "Tajne oblicze GL-AL i PPR. Dokumenty". Tom 2. Warszawa, Burchard Edition, 1999. стр. 10. ISBN 83-87654-03-5

[72] "...koniecznością dnia dzisiejszego jest również czyn, którego naczelnym zadaniem jest przed wybuchem powszechnego powstania, oczyszczenie terenu Polski ze stanowiących „drugą okupację” partyzanckich oddziałów i band komunistycznych. ... Zadanie to – zniszczenie oddziałów i band komunistycznych – przypada naszym własnym, polskim oddziałom partyzanckim, zorganizowanym przez Narodowe Siły Zbrojne"
газета "Wielka Polska", № 29, 31.07.1943

[73] Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.32

[74] Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.189

[75] Гвардия Людова // Большая Советская Энциклопедия. / под ред. А. М. Прохорова. 3-е изд. Т.6. М., «Советская энциклопедия», 1971. стр.153

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]

[11]

[12]

[13]

[14]

[15]

[16]

[17]

[18]

[19]

[20]

[21]

[22]

[23]

[24]

[25]

[26]

[27]

[28]

[29]

[30]

[31]

[32]

[33]

[34]

[35]

[36]

[37]

[38]

[39]

[40]

[41]

[42]

[43]

[44]

[45]

[46]

[47]

[48]

[49]

[50]

[51]

[52]

[53]

[54]

[55]

[56]

[57]

[58]

[59]

[60]

[61]

[62]

[63]

[64]

[65]

[66]

[67]

[68]

[69]

[70]

[71]

[72]

[73]

[74]

[75]