Гверрацци, Франческо Доменико

Франческо Доменико Гверрацци (итал. Francesco Domenico Guerrazzi; 12 августа 1804, Ливорно — 25 сентября 1873, Сесина) — итальянский политический деятель эпохи Рисорджименто и писатель, видный представитель веризма.

Биография

Активный участник итальянской революции 1848—1849 годов, по политическим взглядам был умеренным буржуазным демократом. Многочисленные романы Гверрацци, проникнутые духом патриотизма, содействовали развитию борьбы за освобождение и объединение Италии.

Во время революции Гверрацци с октября 1848 года — министр тосканского правительства, после свержения монархии в Тоскане (8 февраля 1849 года) — член триумвирата (Гверрацци, Монтанелли, Маццони). 28 марта 1849 года Учредительным собранием Тосканы провозглашён диктатором, в период своего правления придерживался умеренного курса.

Власть Гверрацци была свергнута в результате контрреволюционного мятежа 11-12 апреля 1849 года. Он был заключён в крепость, а затем выслан из Тосканы. Вернувшись на родину через 10 лет после победы восстания 1859 года, писатель играет видную роль в деятельности мадзинистских рабочих обществ Тосканы.

Сочинения

• Apologia della vita politica, Firenze 1851 (в русском переводе: «Беатриса Ченчи», СПБ 1890; «Осада Флоренции», т.1-2 Москва-Ленинград 1934-35.
• [www.gutenberg.org/author/Guerrazzi+Francesco+Domenico Работы Francesco Domenico Guerrazzi] в проекте «Гутенберг»

Литература

• Bosio F., Opere — vita di F.D.Guerrazzi, Milan 1877.

Отрывок, характеризующий Гверрацци, Франческо Доменико

– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.