Гвизарма

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Гвизарма (гизарма, гизарда, итал. guisarme) — вид алебарды с длинным узким, слегка изогнутым наконечником, имеющим прямое, заостренное на конце ответвление. Первый клинок, прямой и длинный, служил для поражения врага, а вторым искривленным клинком перерезали сухожилия у лошади противника или стягивали его с лошади.

Произошло от сельскохозяйственного косаря (секатора) крестьян в Англии. Окончательный внешний вид оформился в конце XIV века. В зависимости от народа, использовавшего это оружие, имело в нижней части первого клинка длинный шип, расположенный перпендикулярно клинку. В Италии XVI века была распространена гвизарма, имеющая длинный трёхгранный шип (как у алебарды) и более увесистый, по сравнению с английскими гвизармами, крюк, заточенный по внутренней стороне. Имеет также другие названия: биль, ронкон, россшиндер.

Напишите отзыв о статье "Гвизарма"



Ссылки

  • [www.nasled.org/vitaz/galerea_oryj/gvizarmi.htm Гвизармы]
  • [www.tforum.info/forum/index.php?showtopic=17684&hl=гвизармы]

Отрывок, характеризующий Гвизарма

В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?