Залесский, Гдаль

Гдаль Залесский
Дата рождения	11 декабря 1888(1888-12-11)
Место рождения	Киев, Российская империя
Дата смерти	8 октября 1966(1966-10-08) (77 лет)
Место смерти	Лос-Анджелес, США
Страна	Российская империя Российская империя, США США
Профессии	виолончелист, композитор, публицист
Инструменты	виолончель
Коллективы	Гевандхауз-оркестр, Нью-Йоркский симфонический оркестр, Симфонический оркестр NBC

Гдаль Залесский (англ. Gdal Saleski; 11 декабря 1888 года, Киев — 8 октября 1966 года, Лос-Анджелес) — американский виолончелист, композитор и публицист российского происхождения.

Биография

Играл в лейпцигском Гевандхауз-оркестре. После начала Первой мировой войны перебрался в Норвегию, где жил и выступал в 1915—1921 гг., в том числе в составе квартета Арве Арвесена. Затем уехал в США. Играл в Нью-Йоркском симфоническом оркестре, затем в 1937—1948 гг. в Симфоническом оркестре NBC, выступал с различными другими музыкальными коллективами. С 1951 г. жил в Лос-Анджелесе. Автор ряда камерных пьес, одна из которых, «Посвящение» (англ. Dedication), была записана Григорием Пятигорским; среди других сочинений Залесского — Маленькая сюита в старинном стиле для виолончели соло, Фантазия для скрипки и фортепиано на норвежские темы «Эрвик», Рапсодия на темы венгерских песен.

Наиболее известен как автор-составитель книги «Знаменитые музыканты странствующего народа» (англ. Famous musicians of a wandering race; 1927) — сборника кратких биографий музыкантов еврейского происхождения. В предисловии Залесский пояснял, что не имеет в виду ни религиозной принадлежности, ни национальной идентичности, а лишь то, что «в жилах у этих людей тот же огонь, которому еврейские пророки давали голос во времена славы Иерусалима» (англ. all of them have in their veins that fire to which the Jewish prophets gave utterance in the time of Jerusalem's glory). Сборник вызвал иронический отзыв журнала Time, отмечавшего, что он призван служить доказательством тому, что в доказательстве не нуждается (то есть многочисленному вкладу еврейского народа в профессиональное сообщество музыкантов), а сами биографические очерки сухи по стилю, переполнены избыточными восхвалениями и давно известными историями. В 1949 году, однако, вышло заметно расширенное издание книги под названием «Знаменитые музыканты еврейского происхождения» (англ. Famous Musicians of Jewish Origin), с вынесенными в особое приложение музыкантами Израиля; книга также была перепечатана в 2006 году.

Ссылки

• [www.archive.org/details/famousmusicianso001708mbp Gdal Saleski. Famous musicians of a wandering race] — Bloch Publishing Company, 1927.

Отрывок, характеризующий Залесский, Гдаль

Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.