Где третий король?

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Где третий король?
Gdzie jest trzeci król
Жанр

детектив

Режиссёр

Рышард Бер (польск.)

Автор
сценария

Джо Алекс

В главных
ролях

Анджей Лапицкий
Калина Ендрусик
Алиса Вышиньская (польск.)
Венчислав Глинский
Францишек Печка
Тадеуш Кондрат
Рышард Петруский

Оператор

Яцек Корцелли

Композитор

Адам Валачиньский (польск.)

Кинокомпания

Творческое объединение «Студио»

Длительность

79 мин

Страна

Польша Польша

Язык

польский

Год

1967

IMDb

ID 61699

К:Фильмы 1967 года

«Где третий король?» — польский фильм, снятый в 1967 году Рышардом Бером (польск.) по одноимённой повести автора сценария. Фильм снят в интерьерах замка (польск.) в Курнике.





В ролях

Сюжет

В Польшу приезжает комиссар Дидо из Интерпола, занимающийся разработкой так называемого «Синдиката» — международной банды похитителей картин, шефом которой является некий Грубер. По его сведениям, очередной целью «Синдиката» является представляющая большую ценность картина, находящаяся в музее в замке в Борах, на которой изображен средневековый король.

Чтобы воспрепятствовать похищению, в Боры инкогнито выезжают сотрудники Главного управления Гражданской милиции капитан Стефан Берент и поручник Катажина Рогальская. Им дано задание подменить оригинал картины копией и тем самым сорвать планы преступников. Вместе с ними в замок прибывает профессор истории искусств Гавронский.

На месте выясняется, что в музее работают шесть человек: хранитель музея Янас, его заместитель Вилчкевич, помешанный на старинных арбалетах, секретарша Янаса Щенсняк и трое реставраторов — Марчак, Зентара и Садецкая.

За ужином Янас читает старинную легенду, которая гласит, что непосредственно перед смертью владельца замка начинают звенеть колокольчики, изображённые на портрете короля. Ночью Берент и Рогальская успешно производят подмену.

Однако сразу же выясняется, что кто-то уже заменил картину, а позже окажется, что и эта подмена была не первой! А тут ещё ночную тишину нарушает звон колокольчиков, за которым следует крик Садецкой: на полу рядом с картиной лежит хранитель Янас, убитый стрелой из арбалета.

Берент приступает к расследованию преступления. Ещё до наступления утра ему удаётся разоблачить убийцу и найти картину, а по ходу дела спасти от покушения жизнь своей напарницы Катажины Рогальской…

Дубляж

Фильм дублирован на киностудии им. М. Горького в 1967 году.
Режиссёр дубляжа Э. Волк, звукооператор Р. Карлюченко. Автор русского текста Р. Гришаев, редактор П. Павлов.

В титрах «Роли исполняют и дублируют» указаны (с сохранением орфографии титров):

Интересные факты

Джо Алекс, указанный в титрах автором сценария — псевдоним польского писателя Мацея Сломчинского, который снискал под ним известность как автор детективов про частного сыщика Джо Алекса. Однако повесть «Где третий король?», ставшая литературным первоисточником фильма, вышла под псевдонимом Казимеж Квасьневский.

Напишите отзыв о статье "Где третий король?"

Ссылки

  • [www.filmpolski.pl/fp/index.php/121824 Gdzie jest trzeci król на FilmPolski.pl]

Отрывок, характеризующий Где третий король?

Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.