Гдовский кремль
Гдовский кремль известен с XIV века.
Содержание
Строительство кремля
Небольшой город Гдов с крепостью находился на холме на берегу реки Гдовки и первоначально, по-видимому, имел лишь деревянно-земляные укрепления (он был впервые упомянут в 1322 году в тексте Псковской первой летописи (Тихоновский список))[1].
«В лето 6831. Приеха князь великий Георгий с Низу во Псков, и прияша его псковичи с честию от всего сердца. Toe же осени избиша немцы пскович на миру, и гостей во озере, и ловцов на Норове реце; а берег весь и городок Гдову, Череместь взяша; и послаша псковичи к Давыду князю в Литву, и Давыд князь приеха на сыропустной недели в четверток, а князь Георгий еще бяше в Пскове; и еха князь со псковичи за Нерову и плени землю немецкую до Колываня; а князь великий Георгий поеха изо Пскова в Новгород.»
В 1431 году была отстроена юго-восточная каменная стена, защищавшая наиболее уязвимую сторону крепости. Об этом свидетельствуют Псковские летописи. Например, Псковская вторая летопись (Синодальный список).
«В лето 6939. […] Того же лета на весноу князь псковскыи Александр Ростовскыи, и посадник Яким Павлович, и Феодосии Феофилович, и Стефан наяша 300 человек и заложиша город на береге на реке на Гдове, на 5 недели по велике дни; а на гдовскых земцах, в кого тамо отчина, взяша 300 рублеи в камену стену.»
Псковская третья летопись (Строевский список) упоминает дату окончания строительства — начало ноября. [2]
«В лето 6939. […] Того же лета на весноу наяше псковичи 300 моуж, а заложиша город нов на Вдове, на береге, камену стеноу, князь Дмитреи Олександрович, Яким посадник и вси посадники псковскии; а земци березкии дахоут тогды триста роублев Пскову в каменоу стену; а единого лета доспеше с пристоупа, а по иным сторонам и деревяноу стену, а кончаша месяца ноября в 1 день.»
Впоследствии (согласно тому же списку, в 1434 году) каменная стена была усилена.
«И по том, в лето 6942, […] А того лета псковичи новыи городы оукрепише стену, и привали к стене привалише одному на береге ва Гдове, […]»
Со временем и все остальные деревянные укрепления были заменены на каменные, сложенные из валунных камней и плитняка. Стены были толстыми (3,5-5 м) и высокими (7,5-8 м).
В старину кремль имел шесть боевых башен и трое проездных ворот. С двух сторон укрепление обтекала река Гдовка, с третьей — ручей (в древности река) Старица. Перед четвёртой, юго-восточной стороной, был сооружен ров шириной 14 м и глубиной не менее 3,5 м.
В середине XV века возле Псковских и Кушельских ворот Гдовского кремля были выстроены захабы длиной 30 и 22 метра, которые затрудняли подход к воротам: прежде чем войти в крепость, теперь нужно было, делая крутые повороты, пройти двое ворот и коридорный проход, который простреливался сверху.
В 1520—1530 годах в кремле построен большой каменный Собор Дмитрия Солунского.
Опись Гдовского кремля в 1584/1585 гг
К 1584—1585 годам относится подробное описание строений кремля в «Книге псковского пригорода Гдова письма и меры Ивана Васильевича Дровнина с товарыщи»:
Длина города 124 сажени, а поперег города 70 сажен с полусаженью. В высоту городные стены 4 сажени, а поперег стены 2 сажени. А мера стене круг всего города 392 сажени с полусаженью. Трои ворота. Ворота Псковские деревянные, збиваны в 2 доски, да у ворот решетка деревянная. Перед вороты башня отводная каменная, вдоль полодинатцати сажени, а поперег три сажени, а на ней роскат, а на раскате верхнево бою 9 окон, да нижнего бою 3 окна. Да у ворот по обе стороны в стене нижнего бою 6 окон, да возле стены у ворот окно. Да из отводные башни за город ворота деревянные, збиваны в 2 доски. А около тое отводные башни рубленые тарасы деревянные, а окладены дерном, а длина около отводные башни 40 сажен, а поперег 2 сажени. У тех же ворот на угле башня круглая, вдоль и поперег 2 сажени, верхнево бою 4 окна, середнего 3 окна, а нижнего 2 окна. А около башни рубленые тарасы деревянные и дерном окладены. Да подле тое ж башни изнутри города слух. От ноугольные от Круглые башни до Середине да Таиницкие [башни] вдоль по стене 61 сажень. К стене верхнего бою 17 окон, а подошевного окно. Башня Середняя над тайником, каменная, окладена дерном, вдоль и поперег 2 сажени с локтем по середней бой, а в нем 4 окна. В верхнем бою по пяти окон, а в середнем и в подошевном бою по 3 окна. [Из] города тайник, в глубину по леснице 8 сажен [с локтем], а поперег полтретью сажени, а в нем колодез. Да ис тайника ... 3 окна боевых. От Середние башни до Малых ворот [вдоль по стене] 39 сажен. А из города верхнево бою 13 окон, да подошевного бою окно. Ворота Малые древяные, збиваны в две доски, а у ворот решотка древяная. А над вороты башенка малая, а из башни верхнево бою одно окно над вороты, да подошевного бою 2 окна. У Малых же ворот башня отводная деревянная, рублена в две стены, окладена дерном, в длину 8 сажен, а поперег 3 сажени [верхнего] бою 8 окон, а подошовного 6 окон. У тех же ворот изнутри города раскат деревянной, вдоль полпяты сажени, а поперег 3 сажени. От раската Малых ворот до Кушеского до науголного роскату вдоль стене 61 сажен из города верхнего бою 19 окон, подошевного б окон. Ворота Кушелские древяные, збиваны в 2 доски, у ворот решотка деревя-ная. Перед вороты башня отводная каменна, вдоль 11 сажен, а поперег 4 сажени, а на башни роскат, а подошевного бою из башни 2 окна, а из загородья окладена дерном. Да у тое ж отводные башня отводная деревянная за город, на углу, рублена 2 стены, окладено дерном, вдоль 7 сажен с локтем, а поперег 4 сажени. А в ней верхнего бою окно над вороты, да подошевного бою 6 окон. Да с тое ж башни ворота за город деревянные. У Кушеских же ворот на углу роскат деревянной, вдоль 5 сажен, а поперег 4 сажени. У того же роскату слух за город возле стены. От Кушеского от наугольного роскату да Пятелинские башни вдоль по стене 60 сажен. А из города верхнево бою 14 окон подошевного 3 окна. Башня круглая Пятелинская [с Загородья] окладена дерном и землею по середний бой. Вдоль и поперег 2 сажени с локтем. А из неё верхнего бою 6 окон, середнего и подошевного по пяти окон. Да у тое ж башни слух за город ....башни. От Пятелинские от круглые башни до наугольного раскату вдоль по стене 57 сажен, а из города верхнего бою 13 окон, да подошевного 3 окна на углу от костра. Изнутри города роскат, вдоль 5 сажен, а поперег 4 сажени. На том же углу башня отводная деревяная за город, рублена в 2 стены, окладена дерном и землею, вдоль 7 сажен, а поперег 3 сажени, а на ней роскат. А из ней середнего бою 7 окон, да подошевного 7 окон. Да ис тое ж башни ворота тайные во рвы. Да под нею ж слух за город и в город приход. Да ворота ис середнево бою в город. Да под тою ж башнею башня отводная во рвы, и вдоль и поперег 3 сажени, а от ней подошевного бою по рвом 3 окна. От науголного роскату да науголные башни, что у Псковских ворот, вдоль по стене 68 сажен, а из города верхнего бою 20 окон, подошевного 2 окна. Да изнутри города всия городовые стены рублены тарасы, поперег 3 сажени без локти, а вверх дву сажен, а проходу меж городовые стены сажень с локтем. Да за городом у Кушелских ворот по глухому застенью и до науголные башни рву 127 сажен. Да от Кушелских же ворот по другую сторону до Псковских ворот обошла река Гдова. А от Псковских ворот до наугольные башни ручей обошел. На городе: пищаль грановитая, а у ней ядер железных 156 ядер, а весом ядро по 8 гривенок, 4 пищали полуторных, а у них 930 ядер железных, пищаль волконет, а у ней 100 ядер железных, 3 пищали полковых, а у них 4150 ядер железных, 7 пищалей девятипядных, а у них 2170 ядер железных, 5 пищалей скорострелных, а у них 1000 ядер железных, 2 тюфяки, а у них 5 пуд дробу железного, 90 пищалей затинных, а у них сорок две тысячи ядер железных, пищаль сороковая, а у ней 200 ядер железных. А зелья ко всему наряду 246 пуд и 11 гривенок, да 47 пуд свинцу. В городе ж церковь каменна соборная великомученик Христов Дмитрей Селунский, да церковь Успения Пречистые Богородицы, да церковь архангела Михаила, обе каменны, да колоколница каменна, а поставлены те храмы Успения Пречистые и архангел Михаил и колоколница после писма. А церковное строение и на колоколнице колокола писаны в церковном строении. Да в городе ж царя и великого князя 5 житниц, в них сыплют государев хлеб привозной и запас, сухари и толокно и крупы, а ведает те житницы губной староста Семейка Пустошкин, да целовальники. Да 8 мест пусты. Двор намеснич, а во дворе хором: горница получетверты сажени, да повалуша полутретья сажени. Да у ворот изба четырех сажен, перед нею сени дву сажен, клеть дву сажен, а над ледником клеть дву сажен, погреб с напогребницею полутретьи сажени. Поварня в яме полутретья сажени. Изба поваренная полутретью сажени, перед нею сени дву сажен. Житница дву сажен, сенник трех сажен, конюшня - 2 стены четырех сажен, а две полуторы сажени. Все хоромы ветчаны. |
Дальнейшая судьба кремля
Гдовский кремль занимал исключительно важное фортификационное положение на берегу Чудского озера, разделявшего Русь и Ливонию. Находясь на важнейшей сухопутной дороге к Пскову, Гдов прикрывал его с севера. За время своего существования кремль Гдова неоднократно подвергался нападениям (например, в 1323, 1480, 1613 годах). С 1614 по 1621 годы в городе властвовали шведы.
Особенно сильным разрушениям кремль, видимо, подвергся в XVII веке: к этому времени относятся разломы в кладке, следы взрывов и найденные археологами снаряды (9 обломков железных ядер и одно целое каменное ядро диаметром 9 см и весом 7,6 кг ). В 1686 году кремль пострадал от опустошительного пожара.
В 1706 году Гдов посетил царь Пётр I. Он приказал присыпать стены землёй для их лучшего усиления. Сейчас на месте каменных башен сохранились земляные холмы, насыпанные в XIX веке при устройстве городского парка. В XVIII веке часть стен крепости была разобрана. В 1781 году повелением Екатерины II ломка крепости на время прекратилась.
В феврале 1944 года Гдовский кремль был почти полностью разрушен. Был взорван Дмитриевский собор в кремле, однако уцелели крепостные стены. Собор был восстановлен в 1990—1991 годах.
Сохранившиеся сооружения
- Фрагменты стен: ныне сохранилось три стены крепости (Юго-Западная, Юго-Восточная и Северо-Восточная) и земляные холмы на месте разрушенных башен и ворот высотой 4-6 метров.
- Собор в честь иконы Державной Божией Матери, построенный на фундаменте собора Дмитрия Солунского (1520—1530), разрушенного в годы Великой Отечественной войны.
Напишите отзыв о статье "Гдовский кремль"
Примечания
См. также
Ссылки
- [www.travel-spb.ru/nevsky/gdov.htm Описание кремля в «Книге псковского пригорода Гдова писма и меры Ивана Васильевича Дровнина с товарыщи» (Сборник Московского архива Министерства юстиции. Т. 6. М., 1914. С. 307—312).]
- [culture.pskov.ru/ru/objects/object/45 Гдовская крепость]
Литература
- И. О. Сурмина; Самые знаменитые крепости России. М.: Вече, 2002.
Координаты: 58°44′24″ с. ш. 27°49′12″ в. д. / 58.74000° с. ш. 27.82000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.74000&mlon=27.82000&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Гдовский кремль
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.