Гебридские острова

Гебридские островаГебридские острова

</tt>

</tt>

Гебри́дские острова́ англ. Hebrides, гэльск. Innse Gall
Гебридские острова. Розовый цвет — Внутренние, оранжевый — Внешние Гебриды
57° с. ш. 7° з. д.57° с. ш. 7° з. д. / 57; -7
Акватория	Атлантический океан
Количество островов	около 500
Крупнейший остров	Льюис-энд-Гаррис
Общая площадь	7200 км²
Наивысшая точка	1009 м
Страна	Великобритания Великобритания
АЕ первого уровня	Шотландия
Гебри́дские острова́
Гебри́дские острова́
Население (2001 год)	44 759 чел.
Плотность населения	6,217 чел./км²

Гебри́дские острова́ (англ. Hebrides [ˈhɛbrɨˌdiːz], гэльск. Innse Gall) — архипелаг в Атлантическом океане у западных берегов Шотландии. Входит в группу Британских островов. Две островные цепи архипелага — Внутренние и Внешние Гебриды, разделёны проливами Литл-Минч и Норт-Минч, а также внутренним Гебридским морем.

Описание

Гебридские острова представляют собой широко разбросанную группу из около 500 скалистых, по большей части высоких островов, из них населено около 100. Поверхность — около 7,2 тыс. км², из которых около 1,6 тыс. км² занято озёрами. Большая часть поверхности — каменистые или заболоченные равнины (торфяники). Имеются низкогорья высотой до 1009 м (гора Куллин-Хилс на острове Скай), а также лавовые поля и следы древнего оледенения (троги, карры).

Влажный морской климат, средняя температура января составляет 4—6 °С, июля — 12—14 °C. Осадков много, до 2000 мм в год. Из растительности — луга на дерново-грубогумусных и дерново-торфянистых почвах, верещатники, изредка рощи из низкорослой берёзы. Повышенная влажность поспособствовала формированию ландшафтов островов, где озёра чередуются с заболоченными лугами и торфяниками, а прибрежными скалы, веками обдуваемые ветрами и шлифуемые океанскими водами, отличаются причудливыми формами и очертаниями.

Внутренние Гебридские острова

К Внутренним Гебридам относятся острова Скай, Малл, Айлей, Джура, Рам и др. Северные острова входят в состав области Хайленд, южные — в состав области Аргайл и Бьют.

Внешние Гебридские острова

К Внешним Гебридам относятся острова Льюис-энд-Гаррис (состоящий из двух исторических частей Льюис и Гаррис, часто называемых «островами»), Норт-Уист, Бенбекьюла, Саут-Уист, Барра и др. Внешние Гебриды административно образуют область Уэстерн-Айлс.

История

Самыми первыми из обитателей этих островов были, по-видимому, пикты, которые с 843 года считались подданными шотландских королей, а к XII веку были практически ассимилированы скоттами. В течение долгих веков острова в действительности находились под властью шотландских старшин. Парламентский акт 1748 года лишил этих последних их прав, но ещё и в настоящее время большая часть земли составляет собственность начальников шотландских племен (кланов).

Экономика

Жители в основном занимаются рыболовством и животноводством. Налажено производство шерстяных тканей (твид); туризм. Крупнейший город — Сторновей на Льюисе.

Отрывок, характеризующий Гебридские острова

– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.