Гевелий, Эльжбета
| Эльжбета Гевелий | |
| Elisabeth Hevelius | |
 Ян и Эльжбета Гевелий наблюдают звезды с помощью секстантов, изобретенных и построенных самим Гевелием. Гравюра — первое известное изображение женщины-астронома за работой. Гравюры Яна Гевелия из его трактата «Machina Coelestis» («Небесное строение»), 1673 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
22 декабря 1693 (46 лет) |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: |
астрономия |
Катерина Эльжбета (Елизавета) Гевелий (Elisabeth Hevelius), урожденная Коопман (1647—1693) — одна из первых известных в истории женщин-астрономов и одна из первых женщин, деятельность которых на поприще науки признали современники. Эльжбета и её муж, выдающийся польский астроном Ян Гевелий (1611—1687), представляли собою гармоничный союз двух астрономов, союз, в итоге оставивший немалый след в науке.
Эльжбета Коопман родилась 17 января 1647 в богатой купеческой семье города Гданьска (Данцига). Её отец Николас Коопман (в др. транскрипциях: Кауфман, Кооперман — нем. «купец») (1601—1672) активно торговал в составе Ганзейского союза; из не менее почтенной семьи ганзейских купцов происходила его супруга Иоганна, в девичестве Меннингс (1602—1679)[1].
Источники гласят, что их дочь Эльжбета, с детства увлеченная звездами, ещё ребёнком познакомилась с самым знаменитым уроженцем родного Гданьска — астрономом, купцом, отцом города Яном Гевелием. Обсерватория Гевелия, занимавшая три здания в Гданьске, признавалась в то время лучшей в мире. Гевелий лично пообещал Эльжбете показать «чудеса небес», когда она станет постарше.
Первая жена Гевелия, Катарина, скончалась в 1662 году, и вскоре пятнадцатилетняя Эльжбета напомнила вдовцу о его обещании. В следующем, 1663, году они обвенчались[2].
Невесте было 16, жениху — 52, и им предстояло прожить вместе почти 25 лет и четырежды стать родителями (от первого брака детей у Гевелия не было).
Гевелии имели сына, умершего в младенчестве, и трех дочерей[3] (Катерина Эльжбета, Джулия Рената и Флора Константин), доживших до преклонных лет и наградивших Гевелиев внуками. Старшую дочь звали Катериной Эльжбетой в честь матери.
Как установлено из книг самого Гевелия, Эльжбета начала работать вместе с ним в обсерватории начиная с 1664 г. Гевелий хвалит в книгах её математические способности и усердие астронома, приводит результаты научных наблюдений Эльжбеты в письмах коллегам. Например, Гевелий приводит сделанные Эльжбетой замеры угловых расстояний между компонентами двойных звезд в письме английскому астроному Джону Флемстиду, с которым он обменивался результатами исследований.
Сама Эльжбета впервые фигурирует в трактате мужа «Machina Coelestis», где приводятся эти же замеры от 2 мая 1665 г.
До самой смерти Яна Гевелия Эльжбета была верной и деятельной помощницей во всех его начинаниях. Она принимала участие в наблюдениях, вела вычисления, поддерживала отношения с зарубежными друзьями Гевелия и вела с ними научную переписку (на латинском языке, который, как и математику, предположительно изучила в замужестве с помощью Гевелия), а после смерти мужа довела до конца и издала три его сочинения: Catalogus stellarum fixarum ad annum 1660(1687) («Каталог неподвижных звезд на эпоху 1660 г.), Firmamentum Sobiescianum sive Uranographia etc. (1690) и Prodromus Astronomiae (1690)».
Из зарубежных друзей Гевелиев стоит упомянуть Эдмунда Галлея, который специально приезжал в Гданьск для встречи с четой астрономов в 1679 году и два месяца вел вместе с ними наблюдения в обсерватории — в том числе, вместе с Эльжбетой.
Prodromus Astronomiae («Предвестник астрономии») считается одним из главных достижений Гевелия. Трактат включает звездный каталог с описанием 1564 звезд, видимых над горизонтом в Гданьске. Это последний (и самый точный) звездный каталог, созданный в эпоху наблюдений за небом без помощи телескопа. В нём впервые приведены не только эклиптикальные, но и экваториальные координаты для каждой звезды.
Firmamentum Sobiescianum sive Uranographia etc. («Уранография») — это атлас неба, состоящий из 54 карт для каждого созвездия и двух полусфер для всего неба. Гевелий выделил 11 новых созвездий, некоторые введенные им названия созвездий (Гончие Псы, Жираф, Ящерица, Малый Лев, Секстант, Единорог, Лисичка, Щит) сохранились до наших дней.
Через три года после публикации Prodromus Astronomiae, в декабре 1693, Эльжбета Гевелий скончалась и была похоронена в могиле мужа. На тот момент ей было всего 46 лет.
В честь Эльжбеты Гевелий названы малая планета 12625 Коопман и кратер Корпман на Венере.
В 2006 г. Элизабет Вальц написала романтизированную биографию Эльжбеты Гевелий — The Star Huntress («Охотница на звезды»).
Источники
- ↑ Hockey Thomas. [www.springerreference.com/docs/html/chapterdbid/58622.html The Biographical Encyclopedia of Astronomers]. — Springer Publishing, 2009. — ISBN 978-0-387-31022-0.
- ↑ Stories of Women Stargazers Dr. Dora Musielak March 30, 2009 [buhlplanetarium2.tripod.com/bio/heveliuse/Stories_of_Women_Stargazers.pdf]
- ↑ Gotthilf Löschin: Geschichte Danzigs von der ältesten bis zur neuesten Zeit: mit beständiger Rücksicht auf Cultur der Sitten, Wissenschaften, Künste, Gewerbe und Handelszweige, Volume 1, 1828 [books.google.com/books?id=yP8AAAAAcAAJ&pg=PA87&dq=Koopmann+Hevelius&lr=&as_brr=1&cd=2#v=onepage&q=Koopmann%20Hevelius&f=false]
- Oglive, M. B. 1986. Women in Science. The MIT Press. ISBN 0-262-15031-X
- Walz, E. 2006. The Star Huntress. Random House/Bertelsmann. ISBN 978-3-442-36523-4
- [www.heweliuszfestiwal.pl/index_eng.php?id=3 Hevelius beer festival website]
- [www.ncbi.nlm.nih.gov/entrez/query.fcgi?cmd=Retrieve&db=PubMed&list_uids=10824438&dopt=Abstract Johann and Elizabeth Hevelius, astronomers of Danzig]
- [www-history.mcs.st-and.ac.uk/Biographies/Hevelius_Koopman.html Catherina Elisabetha Koopman Hevelius] (англ.). Проверено 7 апреля 2013. [www.webcitation.org/6G285vcnH Архивировано из первоисточника 21 апреля 2013].
Напишите отзыв о статье "Гевелий, Эльжбета"
Отрывок, характеризующий Гевелий, Эльжбета
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
