Гедимин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гедимин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Гравюра из «Описания Европейской Сарматии», 1578. Эта же гравюра использовалась как портрет Казимира Великого</td></tr>

Великий князь литовский
1316 — 1341
Предшественник: Витень
Преемник: Евнутий
 
Рождение: ок. 1275
Смерть: 1341(1341)
Род: Гедиминовичи
Отец: Пукувер Будивид или Витень
Дети: сыновья;
Наримунт,
Монтвид,
Ольгерд,
Кориат,
Любарт, Кейстут, Явнут,
дочери Альдона и Айгуста

Гедими́н (лат. Gedeminne[1], Gedeminnus[2], Godeminnus[3] ок. 1275 — декабрь 1341) — великий князь литовский с 1316 по 1341 год, основатель династии Гедиминовичей.





Происхождение

В легендарной части литовских летописей и во всей донаучной литовской историографии Гедимин представлен как сын великого князя литовского Витеня. С конца XIX века в историографии долго было принято мнение, основанное на письме одного из членов рижского магистрата самому Гедимину (в котором Витень назван в качестве «брата и предшественника» Гедимина), что он был братом Витеня и сыном великого князя литовского Будивида.

Сведения из «Бархатной книги»:

А Витеневъ сынъ Едиманъ Князь Великий. А Едимановы дети …

В конце XX века некоторые историки, основываясь на свидетельствах двух сыновей Ольгерда, в древнерусской поэме «Задонщина»[4], об их происхождении от отца или тестя Гедимина «Сколоменда», и принимая во внимание, что слово «брат» в ВКЛ имело более широкое значение, чем в наше время, начали популяризировать альтернативную версию о происхождении Гедимина. По их гипотезе, Гедимин являлся сыном или зятем Сколоменда.

Правление

Известно, что изначально Гедимин правил замком в земле Паграуде близ Кведарны и Шилале, где некоторыми исследователями локализируется его вотчина[5][6][7][8]. Гедимин вёл ожесточённую борьбу с немецкими рыцарями, нанёс им ряд поражений. В 1322 году заключил союз с князем Мазовии, а в 1325 году — с королём польским Владиславом Локотком, скрепив последний выдав свою дочь Альдону замуж за сына Владислава, Казимира.

Как и его предшественники, Гедимин продолжал присоединение западнорусских земель. Под его власть мирно перешли древнерусские земли с городами Полоцк (1307), Гродно (по другой версии город был присоединён ранее) и Берестье (1315), Витебск (1320), Минск (1326), Туров и Пинск (1336) и другие. Вассалами Гедимина стали минский, лукомский, друцкий, берестейский, дрогичинский князья. Кроме того, он имел большое влияние в Жемайтии, которая не входила в государство Гедимина, имея сильные традиции автономии. На Волыни с 1340 года княжил его сын Любарт, зять последнего волынского князя из династии Романовичей.

Поздняя традиция считает Гедимина основателем столицы в Вильне (современный Вильнюс), которая впервые упоминается в его письмах 1323 года: не позднее 1323 года заложил деревянный замок при впадении Вильни в Вилию (Нерис) и перенёс свою резиденцию в Вильну, ставший таким образом столицей Великого княжества Литовского. В письмах Папе Римскому Иоанну XXII, ганзейским городам, францисканцам и доминиканцам (13231324) заявлял о своём желании принять христианскую веру и приглашал в Литву рыцарей, ремесленников, купцов, земледельцев, священников. Гедимин вторым стал титуловать себя «королём литовцев и русских» (первым, признанным папой римским, был Миндовг, но его преемники называли себяК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3264 дня] великими князьями из-за тяготения к язычеству). Из семи сыновей Гедимина пятеро были христианами, все его дочери также были выданы замуж за христиан.

Гедимин боролся против Московского княжества за влияние во Пскове и Новгороде. В этой борьбе он опирался на союз с Тверью, скреплённый браком дочери Гедимина Марии с князем Дмитрием Михайловичем Грозные Очи (1320).

Походы на Волынь и Киев

Гедимин двинулся в 1324 г. на Русь. Заняв Овруч и Житомир, он столкнулся с коалицией киевского, переяславского, черниговского и брянского князей под общим командованием Станислава Киевского. Коалиция была разгромлена, а Гедимин занял Киев.

Принцип государственного правления при Гедимине стал следующим: «Не разрушать старины, не вводить новизны». Это означало уважительное отношение к землям феодалов и сохранение исторических традиций населения ВКЛ , преемственность в политической и общественной жизни.

Смерть

Убит при осаде крепости рыцарей-крестоносцев Байербург выстрелом из огнестрельного оружия.

Сыновья

Гедимин был трижды женат и от трёх браков оставил семь сыновей и шесть дочерей. По летописям, он ещё при жизни разделил свои владения между сыновьями:

Потомство Монтвида, Кейстута, Кориата и Любарта угасло во втором или третьем поколении. Потомство Наримунта, Ольгерда и Евнутия образовало роды, которые принято называть Гедиминовичами.

Дочери

  • Мария (ум. 1349), с 1320 года жена Дмитрия Михайловича Грозные Очи, великого князя Тверского и Владимирскогo;
  • Эльжбета (Елизавета) (около 1302—1364), с 1316 года жена Вацлава, князя плоцкого;
  • Офка (Евфремия) (около 1310 — 5 февраля 1342) — с 1331 жена Юрия II Болеслава, князя галицко-волынского;
  • Альдона (Анна) (1311 — 25 мая 1339), с 1325 жена короля польского Казимира III;
  • Неизвестная (Елена?) (около 1315/1319 — июня 1339), жена Андрея Козельского;
  • Айгуста, в крещении Анастасия (около 1316/1321 — 11 марта 1345), с 1333 жена Симеона Ивановича Гордого, князя московского и великого князя владимирского, князя новгородского.

См. также

Напишите отзыв о статье "Гедимин"

Примечания

  1. [www.epaveldas.lt/recordText/LNB/C1B0002960629/Gedimino_laiskai.html?exId=315462&seqNr=4#toc_marker-7-38 Послание Гедимина в Любек, 1323.VII.18;]
  2. [www.epaveldas.lt/recordText/LNB/C1B0002960629/Gedimino_laiskai.html?exId=315462&seqNr=4#toc_marker-7-121 Послание Гедимина к ливонцам от 2 марта 1326 г.]
  3. [bookucheba.com/stran-sng-istoriya/prilojenie-1324-poslanie-korolya-gedimina-36800.html Послание Гедимина епископам Дерптскому, Эзельскому, Датскому наместнику Ревельской земли и Совету г. Риги, отправленное после 22 сентября 1324 г.]
  4. Молвяше Андреи Олгордович своему брату: «Брате Дмитреи, сами есмя собе два браты, с(ы)н(о)ве Олгордовы, а внуки мы Доментовы, а правнуки есми Сколомендовы…»; Кирилло-Белозерский список: Молвяше Андреи к своему брату Дмитрею: «Сама есмя два брата, дети Вольярдовы, внучата Едиментовы, правнучата Сколдимеровы»
  5. [www.vostlit.info/Texts/rus6/Dusburg/frametext33.htm 289. ОБ ОПУСТОШЕНИИ ВОЛОСТИ ПОГРАУДЫ И ГАРТЫ (...) А на третий день после этого тот брат Гебхард со своим войском, как ему повелел магистр, внезапно вошел в волость Литвы, называемую Пограуда, и почти всю ее разорил огнем и мечом. Но отряд братьев со знаменем стоял с утра до полудня на горе напротив замка Гедимина (...); 332. О СОЖЖЕНИИ ПРЕДМЕСТЬЯ ЗАМКА ГЕДИМИНА И ПРОЧИХ (...) В том году, летом, в канун праздника Рождества святого Иоанна Крестителя, когда этот маршал с братьями и людьми из Самбии пришел к волости Пограуде (...) должен был незаметно подойти и взять замок Гедимина (...); 351. О СОЖЖЕНИИ ПРЕДМЕСТЬЯ ЗАМКА ГЕДИМИНА (...) брат Дитрих фон Альтенбург, комтур Раганиты, и 44 брата с 400 воинами из Самбии и Наттангии неожиданно напали на рассвете на предместье замка Гедимина и спалили его и убили в нем всех, кого нашли, кроме тех, кто смог убежать в замок (...)]
  6. Gediminaičių dinastijos vaidmuo organizuojant karo veikslus Lietuvos Didžiojoje Kunigaikštystėje XIV a., Vytas Jankauskas, Vytauto Didžiojo universitetas
  7. [www.archeologijosdraugija.lt/itvirtinimai/piliakalnis.php?piliakalnis_id=38 Археологическое Товарищество; Замок Гедимина(са), Замчище Кведарна  (лит.)]
  8. [www.baltai.lt/?p=3671 Vytenis Almonaitis, Junona Almonaitienė, Замок Гедимина(са) (...)  (лит.)]

Литература

  • Послания Гедимина. — Вильнюс, 1966.
  • Никитский А. И. Кто был Гедимин? // «Русская старина». — 1871. — Кн. 8. — Т. 4.
  • Пашуто В. Т.. Образование литовского государства. — М., 1959.
  • Антонович В. Б. Монографии по истории западной и юго-западной России. — 1885.
  • Prochaska А. О prawdziwości listow Gedymina. — Kr.: Rozprawy (Sprawozdailia) Akademii umiejtności, Wydz. historyczno-filozoficzny, 1895. — Ser, 2. — Т. 7.

Отрывок, характеризующий Гедимин

Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.