Геер, Герхард Якоб де

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Герхард Якоб де Геер
Gerard Jacob De Geer
Научная сфера:

Четвертичная геология

Место работы:

Стокгольмский университет

Альма-матер:

Уппсальский университет

Известные ученики:

Эрнст Антвес[sv], Рагнар Лиден[sv]

Известен как:

автор варвохронологического метода

Награды и премии:

Медаль Волластона

Подпись:

Барон Герхард Якоб де Геер (швед. Gerard Jacob De Geer, 2 октября 1858, Стокгольм — 23 июля 1943, Стокгольм) — шведский геолог и географ, полярный исследователь. Один из пионеров четвертичной геологии. Среди крупнейших достижений раннего периода называют доказательство изостатического поднятия Скандинавского полуострова, а также работы в области геоморфологии ледниковых отложений и палеогеографии Балтийского моря в четвертичном периоде. Наиболее известен как автор варвохронологического метода определения возраста отложений приледниковых водоёмов, основанного на подсчёте количества пар слоёв ленточных глин. Благодаря применению этого метода де Геер смог восстановить хронологию дегляциации южной и центральной Швеции и построить так называемую Шведскую геохронологическую шкалу, позволяющую датировать с высокой точностью основные события позднего плейстоцена и раннего голоцена Северной Европы.





Биография

Барон Герхард Якоб де Геер происходит из известного шведского аристократического рода брабантского происхождения. Его отец Луи и старший брат Герхард Луи[sv] занимали пост премьер-министра Швеции[1].

Герхард Якоб родился 2 октября 1858 в Стокгольме в семье барона Луи Герхарда де Геера, на тот момент первого министра юстиции в правительстве Швеции, и Каролины де Геер, урождённой графини Вахтмейстер. С 1869 года учился в начальной школе, а с 1873 года — в Стокгольмской гимназии. В 1877 году де Геер поступает в университет Уппсалы. В мае 1879 года получает степень бакалавра искусств[2][3].

В 1878 году Де Геер становится сотрудником Шведской геологической службы[sv], первоначально внештатным[2], затем, с 1882 года, — ассистентом геолога, а с 1885 года — штатным геологом[4]. В 1897 году он оставил работу в геологической службе ради места профессора общей и исторической геологии Стокгольмского университета[5].

В 1882 году, по рекомендации Отто Торелля, де Геер участвует в шведской экспедиции на Шпицберген в рамках первого международного полярного года в качестве штатного геолога[4]. Это кладёт начало многолетней работе по исследованию современного покровного оледенения архипелага Шпицберген: всего в период с 1882 по 1910 год он принял участие в шести экспедициях на Шпицберген[К 1][7]

Герхард де Геер оставался преподавателем на кафедре геологии университета Стокгольма с 1897 по 1924 год[1]. В университете он занимал посты ректора (1902—1910) и вице-канцлера с (1911—1924)[7]. Кроме того, де Геер был депутатом парламента Швеции в период с 1900 по 1905 год[7].

Вершиной научной карьеры де Геера можно считать получение поста президента X Международного геологического конгресса, прошедшего в Стокгольме в 1910 году. Сначала он принимал участие в подготовке конгресса как вице-председатель подготовительного комитета, а с мая 1907 года — в качестве председателя исполнительного комитета. В рамках конгресса им была прочитана ставшая классической лекция «Геохронология последних 12 000 лет»[8]. Кроме того, перед началом конгресса Де Геер провёл экскурсию для 65 делегатов из 14 стран, в рамках которой был проведён осмотр Диксонфьорда на Шпицбергене[9].

После 1924 года де Геер сосредоточился исключительно на геохронологических исследованиях и оставил преподавательскую работу ради места руководителя основанного им Института Геохронологии при Стокгольмском университете[10].

Герхард де Геер умер в Стокгольме 24 июля 1943 года.

Личная жизнь

В 1884—1907 годах Герхард де Геер был женат на Марии Элизабет Эрскин швед. Mary Elisabet Erskine (1861—1922), от этого брака имел сына Стена де Геера[sv] — известного географа и этнографа, преподававшего в университете Гётеборга[11][3].

В 1908 году Герхард де Геер вступает в брак с Эббе Хальт[sv] (1882—1969), которая была одной из его студенток[12]. Эбба стала его секретарём и ассистентом, она сопровождала мужа в экспедициях на Шпицберген (1910 год) и в Северную Америку (1920 год)[13], а после его смерти возглавила Институт Геохронологии и продолжала публиковать самостоятельные исследования.

Основные направления исследований

В 1880 году по заданию Торелля[4] де Геер посещает Аландские острова, где занимается изучением коренных кристаллических пород. Он выявил характерные отличия большинства горных пород, встречающихся на островах, от аналогичных пород Финляндии и Швеции. Это, по его мнению, позволяло выявлять эрратические валуны происходящие с островов и использовать их для определения направлений и границ ледниковых потоков, обеспечивших их разнос[14]. В 1884 году де Геером на основании находок аландской эрратики была опубликована одна из первых реконструкций ледниковых потоков последнего оледенения[15][14][16].

Де Геер выполнил первые измерения направления ледниковых шрамов на Шпицбергене, на основании которых заключил, что во время последней ледниковой эпохи Шпицберген не являлся самостоятельным центром оледенения, а находился на периферии ледникового щита, центр которого располагался к востоку от архипелага[17][К 2].

Изучение гляциоизостазии

Наблюдения прекрасно сохранившихся четверичных береговых линий на Шпицбергене в ходе экспедиции 1882 года подтолкнуло де Геера к поиску аналогичных образований на территории Скандинавии. В 1883 году он проводил исследования четвертичных приподнятых береговых линий на севере полуострова Сконе. Благодаря серии тщательных измерений ему удалось доказать, что в Скандинавии высота послеледниковых береговых линий относительно современного уровня моря снижается по мере продвижения от внутренних районов к побережью. Подобное наблюдение впервые было сделано Огюстом Браве в ходе исследований в Алта-фьорде в 1835 году, но до того времени считалось сомнительным. «Правило Браве-Де Геера», как обозначил его впоследствии Вильгельм Рамзай, явилось первым решительным доказательством изостатического поднятия Скандинавского полуострова в послеледниковую эпоху[19]. Результаты исследований были обобщены в публикациях «Об изменениях уровня моря в Скандинавии в четвертичный период» (1888 год) и «Четвертичные изменения уровня моря в Скандинавии» (1891 год), где была предложена оценка величины гляциоизостатического поднятия в послеледниковое время её распределение для разных районов Фенноскандии[К 3]. Аналогичные исследования для Северной Америки, которую де Геер посетил в 1891 году, были опубликованы им в работе «Плейстоценовые изменения уровня моря на востоке Североамериканского континента» 1892 году[19][20].

Изучение побережий Финского залива

В 1893 году де Геер предпринимает поездку в Финляндию, Россию и Эстонию с целью изучения положения древних береговых линий на побережьях восточной части Балтийского моря на примере Финского залива[К 4], а также выяснения вопроса о существовании пролива между Балтийским и Белым морем в послеледниковую эпоху (так называемый Ловенов пролив). В ходе полевых исследований были выявлены береговые линии принадлежащие приледниковому водному бассейну, Анциловому озеру и Литоиновому морю, измерена их высота и выполнены оценки гляциоизостатического поднятия для побережий Карельского перешейка в послеледниковое время. Кроме того, были обследованы террасы в бассейне Вуоксы[14].

Основываясь на результатах своих исследований Де Геер выдвинул гипотезу о появлении Невы в результате «опрокидывания» котловины Ладожского озера вследствие гляциоизостатического поднятия земной коры в районе северных побережий озера[21][22]. Ему же принадлежит гипотеза о существовании в послеледниковую эпоху пролива между Ладожским озером и Финским заливом на севере современного Карельского перешейка (известен как Хейниокский пролив). Де Геер принял и поддержал гипотезу о существовании пролива между Балтийским и Белым морями в позднеледниковую эпоху[23][К 5].

Морены де Геера

В 1889 году де Геер изучает скопления небольших субпаралельных моренных гряд, которые встречаются в изобилии в районе Стокгольма с интервалом 200—300 метров. Он предположил, что они являются напорными моренами и сформировались в ходе сезонных (зимних) наступлений отступающего ледника. Де Геер назвал эти гряды годичными моренами (швед. årsmoräner)[25]. Благодаря сезонному характеру образования эти гряды могли, по его мнению, использоваться для оценки скорости отступления ледника и создания хронологической шкалы к северу от границы распространения ленточных глин[26].

В 1948 году Гуннар Хоппе[sv] путём сопоставлений числа годичных морен и варвохронологических данных продемонстрировал, что в течение одного года может сформироваться более одной гряды. Поскольку название «годичные морены» более не отражало природы изучаемого явления, он же в 1959 году предложил для них название морены де Геера[fi] (англ. De Geer moraines)[25][27].

Исследования озов

В 1897 году де Геер публикует большую серию измерений и наблюдений, демонстрирующих, что ядра озов представляют собой последовательность маргинальных образований (субмаргинальных дельт) подлёдных потоков (рек), накапливающихся по мере отступления фронта ледника. Кроме того, было показано, что отложения на периферии оза, если он расположен в области распространения ленточных глин, плавно переходят в отложения самого раннего сезонного слоя[26]. На этом основании была выдвинута гипотезу, согласно которой отложение материала, формирующего тело озов происходит не по всей длине потока, а только в устьевой части (так называемая «дельтовая теория происхождения Озов»)[28][29].

Исследования ленточных глин и создание шведской геохронологической шкалы

В 1882 году де Геер впервые высказал гипотезу, согласно которой ленточные глины демонстрируют сезонные изменения в характере осадконакопления и каждая пара слоёв соответствует одному году. В 1884 году он публикует работу в которой приводит данные полученные для трёх разрезов, содержащих 16 годичных слоёв, и демонстрирует принципиальную возможность сопоставления последовательностей, полученных в разных разрезах. Тогда же он постулирует возможность создания на базе подобных сопоставлений непрерывной геохронологической шкалы, но его первоначальная оценка масштабов этой работы предполагала труд нескольких поколений геологов и на следующие 20 лет де Геер оставляет исследования в этой области[30]. В 1904 году де Геер обнаружил последовательность ленточных слоёв поразительно похожую на те, которые он описывал двадцатью годами ранее, хотя расстояние между разрезами составляло 3 километра. Ленточные глины, которые описывал де Геер, были сформированы в условиях приледникового водоёма, существовавшего в период деградации последнего оледенения во впадине Балтийского моря и прилегающих территориях[32]. Проведя серию измерений, де Геер убедился, что при движении с юга на север вслед за предполагаемым отступлением фронта ледника он терял шаг за шагом слои из основания в остальном идентичных разрезов, всего 12 слоёв на 4 километра. Это позволило установить, что фронт ледника в исследуемом районе отступил на 4 километра за 12 лет. В 1905 де Геер организует масштабное исследование с привлечением студентов Упсальского и Стокгольмского университетов, в ходе которого был построен профиль слоёв ленточных глин на дистанции 500 километров от Стокгольма до Емтланда, который охватывал 1073 года. Изучение ленточных глин позволило точно установить скорость дегляциации на всей территории центральной Швеции, но не давало абсолютных оценок возраста событий. В 1909 году Де Геер предпринял первую и, как вскоре выяснилось, неудачную[К 6] попытку дать абсолютную оценку возраста приледниковых ленточных глин, исследуя отложения спущенного в 1796 году озера Рогунда[sv]. Привязка шведской геохронологической шкалы к абсолютной хронологии была выполнена в 1913 году многолетним ассистентом де Геера Рагнаром Лиденом[sv] при изучении постгляциальных слоистых отложений в долине реки Онгерманэльвен[32].

Популяризации варврхронологических исследований способствовала лекция «Геохронология последних 12000 лет», прочитанная де Геером в 1910 году в рамках международного геологического конгресса и опубликованная затем в виде статьи[34]. Помимо описания метода исследований, в этой работе он предложил периодизацию дегляциации Фенноскандии, выделив три субэпохи:

  • Данигляциал (20000—13000 лет назад) — полуостров Ютландия и южное побережье Балтийского моря освобождается от ледникового покрова;
  • Готигляциал (13000—10000 лет назад) — граница ледникового покрова на территории Швеции отступает к южным побережьям озёр Веттерн и Венерн, а на востоке — к северному побережью Финского залива;
  • Финигляциал (10000—8000 лет назад) — финальная стадия оледенения, граница ледникового покрова отступает к конечно-моренным грядам в провинции Емтланд.

Эта периодизация продолжает использоваться до настоящего времени[35][36][37]. После изучения отложений в долине реки Далэльвен в 1915 году, где им были обнаружены идентичные последовательности слоёв на расстоянии более 85 километров, де Геер становится значительно менее консервативен в подходе к сопоставлению удалённых друг от друга разрезов. Исходя из глобального характера климатических колебаний, которые определили параметры годичных слоёв, он предполагает, что выявление идентичных последовательностей позволяет синхронизировать между собой различные хронологические шкалы независимо от расстояния между ними. С этого момента он ставит своей целью поиск телекорреляций (отдалённых корреляций), которые позволят построить единую глобальную геохронологическую шкалу на основе выявления корреляции между последовательностями донных отложений. В 1920 года де Геер предпринимает поездку в Северную Америку и утверждает, что ему удалось убедительно сопоставить последовательности слоёв, полученных на реке Гудзон и в окрестностях Стокгольма. Его сотрудники предприняли ряд экспедиций с целью изучения донных отложений в различных регионах мира: Северной Америке, Гималаях, в Южной Африке и Патагонии, Новой Зеландии. Для координации этих исследований в 1924 году де Геер оставил кафедру геологии Стокгольмского университета и стал директором основанного им на средства от частных пожертвований «Института геохронологии». Результаты этих исследований де Геер обобщил в большой итоговой работе Geochronologia Suecica, Principles (1940), изданной им незадолго до смерти[38].

Концепция телекорреляций подвергалась критике и не была принята научным сообществом[7]. Вскоре после издания «Geochronologia Suecica, Principles» благодаря работам Карла Кальдениуса[en] стала очевидна необходимость ревизии Шведской геохронологической шкалы[39]. Эти обстоятельства отчасти способствовало снижению доверия к методам варвохронологии в целом на протяжении нескольких последующих десятилетий[7][37]. Начиная с 1970-х годов, интерес к хронологии донных отложений возрождается, расширяется круг объектов исследований и арсенал применяемых методов[40].

Значение в истории науки

В настоящее время Герхард де Геер известен прежде всего как автор варвохронологического метода, его ранние пионерские работы оказались в тени последующих достижений. Открытие методов датирования относительного возраста геологических событий с точностью до одного года навсегда изменило представление о возможностях геохронологии[40]. Методы варвохронологии, особенно в комбинации с другими методиками (когда выполняется анализ материала, содержащегося в конкретном сезонном слое методами палинологии, анализа видового состава диатомовой флоры, радиоизотопного датирования и др.) находят широкое применение для палеогеографических и палеоклиматических реконструкций как в районах распространения классических ленточных глин приледниковых водоёмов, так и на материале донных отложений континентальных водоёмов с сезонной слоистостью. Важной заслугой де Геера было установление хронологических и генетических связей между такими формами рельефа как озы и конечноморенные гряды и слоистыми донными отложениями окружающей местности[41]. Созданная де Геером Шведская геохронологическая шкала неоднократно подвергалась ревизиям и продолжает использоваться в настоящее время[42]. Исследования ленточных глин на территории Скандинавии и Северной Америки по сей день являются ключевыми при изучении истории климата и хронологии дегляциации.

Признание и награды

Членство в организациях:

Награды:

Память

Именем де Геера назван ряд географических объектов на Шпицбергене: мыс (норв. Kapp De Geer), долина (норв. De Geerdalen), река (норв. De Geerelva), гора (норв. De Geerfjellet), ледник (норв. De Geerfonna), бухта (норв. De Geerbukta)[6].

Зона тектонических нарушений (Трансформный разлом) между Северо-Американской и Евразийской литосферными плитами на дне Норвежского и Гренландского морей между Гренландией и Шпицбергеном известен как зона де Геера или линия де Геера[45].

Для обозначения морской трансгрессии в эпоху, предшествовавшую последнему оледенению на побережьях залива Мэн, в 1953 году был предложен термин Море де Геера[46].

Труды

  • De Geer, G. Några ord om bergarterna på Åland och flyttblocken derifrån (швед.) // Geologiska Föreningens i Stockholm Förhandlingar. — 1881. — Vol. 5. — P. 469—484.
  • De Geer, G. Om en postglacial landsänkning i södra och mellersta Sverige (швед.) // Geologiska Foereningan i Stockholm Foerhandlingar. — 1882. — Vol. 6(4). — P. 149—162.
  • De Geer, G. Om den skandinaviska landisens andra utbredning (швед.) // Sveriges geologiska undersökning. Ser.C:N:o 86. — 1884.
  • De Geer, G. Om möjligheten av att införa en kronologi för istiden (швед.) // Geologiska Föreningens i Stockholm Förhandlingar. — 1884. — Vol. 7. — P. 1—3.
  • De Geer, G. Om isdelarens läge under Skandinaviens begge nedisningar (швед.) // Geologiska Föreningen i Stockholm Förhandlingar. — 1888. — Vol. 10. — P. 195—210.
  • De Geer, G. Om Skandinaviens nivåförändringar under qvartär-perioden (швед.) // Geologiska Föreningens i Stockholm Förhandlingar. — 1888 & 1890. — Vol. 10 & 12. — P. 366—379 & 61—111.
  • De Geer, G. Quaternary changes of level in Scandinavia (англ.) // Bull. Geol. Soc. Am.. — 1891. — Vol. 3. — P. 65—68.
  • De Geer, G. On pleistocene changes of level in eastern North America (англ.) // Proceedings of the Boston Society of Natural History. — 1892. — Vol. 25. — P. 454—477.
  • De Geer, G. Om Strandliniens förskjutning vid vara insjöar (швед.) // Sver. geol. Unders. Afh. ser. C. — 1894. — Vol. 141(1). — P. 1—15.
  • De Geer, G. Om kvartära nivaförändringar vid Finska Viken (швед.) // Sver. geol. Unders. Afh. ser. C. — 1894. — Vol. 141(2). — P. 1—17.
  • De Geer, G. Om Skandinaviens geografiska utveckling efter istiden. — Stockholm, 1896. — 160 p.
  • De Geer, G. Om rullstensåsarnas bildningssätt (швед.) // Geologiska Föreningens i Stockholm Förhandlingar. — 1897. — Vol. 19. — P. 366—388.
  • De Geer, G. Bidrag till istidens kronologi och klimatlära (швед.) // Geologiska Föreningens i Stockholm Förhandlingar. — 1905. — Vol. 27. — P. 219—222.
  • De Geer, G. Dals Ed. Some stationary Ice-borders of the last Glaciation (англ.) // Geologiska Föreningens i Stockholm Förhandlingar. — 1909. — Vol. 31.
  • De Geer, G. [link.springer.com/chapter/10.1007%2F978-3-662-08763-3_8#page-1 A geochronology of the last 12 000 years] (англ.) // Congrès Géologique International, 11:e session. — 1912. — P. 241—253.
  • De Geer, G. Förhistoriska tidsbestämningar (швед.) // Ymer. — 1925. — Vol. 45. — P. 1—34.
  • De Geer, G. Correlation of late glacial annual clay-varves in North America with the Swedish time scale (англ.) // Geologiska Foreningens i Stockholm Forhandlingar : журнал. — 1921. — Vol. 43. — P. 70—73.
  • De Geer, G. On the solar curve as dating the ice age, the New York moraine, and Niagara Falls through the Swedish timescale (англ.) // Geografiska Annaler : журнал. — 1926. — Vol. 8. — P. 252—284.
  • De Geer, G. Late glacial clay varves in Argentina measured by Dr. Carl Caldenius, dated and connected with the solar curve through the Swedish timescale (англ.) // Geografiska Annaler : журнал. — 1927. — Vol. 9. — P. 1—8.
  • De Geer, G. Gotiglacial clay-varves in southern Chile measured by Dr. Carl Caldenius, identified with synchronous varves in Sweden, Finland, and U.S.A (англ.) // Geografiska Annaler : журнал. — 1929. — Vol. 11. — P. 247—256.
  • De Geer, G. The Finiglacial subepcoch in Sweden, Finland and the new world (англ.) // Geografiska Annaler : журнал. — 1930. — Vol. 12. — P. 101—111.
  • De Geer, G. Equatorial Palaeolithic varves in East Africa measured in 1929 and 1933 by Erik Nilsson, teleconnected with the Swedish time scale (англ.) // Geografiska Annaler : журнал. — 1934. — Vol. 16. — P. 75—96.
  • De Geer, G. Geology and geochronology (англ.) // Geografiska Annaler : журнал. — 1934. — Vol. 16. — P. 1—52.
  • De Geer, G. Geochronologia Suecica. Principles.. — Stockholm: Almqvist & Wiksell, 1940. — 367 p. — (Kgl. Svenska Vet. Akad. (III) 18, N° 6,).

Напишите отзыв о статье "Геер, Герхард Якоб де"

Комментарии

  1. 1882, 1896, 1899, 1901, 1908 и 1910 годы[6]
  2. Эта гипотеза оставалась предметом дискуссий на протяжении всего XX века и в настоящее время не является общепринятой[17]
  3. Эта модель сохраняла актуальность на протяжении следующих 40 лет до публикации Саурамо в 1938 году[20]
  4. выбор района исследований определялся доступностью качественных топографических карт и возможностью консультаций с ведущими местными специалистами: Якобом Седерхольмом, Федосием Николаевичем Чернышёвым, Фёдором Богдановичем Шмидтом[14]
  5. в настоящее время эта гипотеза признана несостоятельной подавляющим большинством исследователей[24]
  6. предварительные результаты были обнародованы на проходившем в 1910 году Международном геологическом конгрессе, а в 1911 году де Геер при повторном обследовании обнаружил свою ошибку[33]

Примечания

  1. 1 2 3 Bailey, 1943, p. 475.
  2. 1 2 Madsen, 1943, p. 281.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Шведский биографический словарь.
  4. 1 2 3 Madsen, 1943, p. 283.
  5. 1 2 3 Madsen, 1943, p. 286.
  6. 1 2 [stadnamn.npolar.no/stadnamn?q=de+geer Place names in Norwegian polar areas] (англ.). placenames.npolar.no. Норвежский Полярный Институт. Проверено 26 февраля 2015.
  7. 1 2 3 4 5 Cato, 2011, p. 2.
  8. Sundquist, B., Nordlund, C. Science and Honour: The 11th International Geological Congress in Stockholm 1910 (англ.) // Episodes. — 2004. — Vol. 27. — P. 284–292.
  9. Madsen, 1943, p. 288.
  10. Bailey, 1943, p. 480.
  11. Madsen, 1943, p. 287.
  12. Hulbe, C. L., Wang, W, Ommanney, S [www.igsoc.org/awards/honorary/j10j211.pdf W omen in glaciology , an historical perspective] (англ.) // Journal of Glaciology. — 2010. — Vol. 56. — P. 944—964.
  13. Bailey, 1943, p. 481.
  14. 1 2 3 4 De Geer, E.H. [www.geo.lt/geo/fileadmin/Failai/Baltica_25_1_/01_Cato-Stevens.pdf G.De Geer's part in exploring the history of the Baltic sea] (англ.) // Baltica. — Vilnos, 1963. — P. 15—33.
  15. Zeise, O.. [books.google.ru/books?id=HcCLla1WDXAC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Beitrag zur Kenntnis der Ausbreitung, sowie besonders der Bewegungsrichtlinien des nordeuropäischen Inlandeises in diluvialer Zeit Salzwasser] : [нем.]. — 1889. — P. 14.</span>
  16. Kesling, R. V., Wagner, P. L. [deepblue.lib.umich.edu/bitstream/handle/2027.42/48302/ID142.pdf?sequence=2 Silurian Ostracods collected by Dr. Carl Ludwig Rominger from Glacial. Deposits in Germany]. — Ann Arbor: Museun of paleontology University of Michigan, 1956. — P. 37-39. — 79 p.
  17. 1 2 Гроссвальд М. Г. [ice.tsu.ru/files/paul/Grosswald_2009.pdf Оледенение Русского Севера и Северо-Востока в эпоху последнего великого похолодания]. — Материалы гляциологических исследований Выпуск 106. — М.: Наука, 2009. — С. 55. — 152 с.
  18. Geer, 1888 & 1890.
  19. 1 2 Madsen, 1943, p. 284.
  20. 1 2 Emery, K.O., Aubrey, D.G. [web.whoi.edu/seagrant/wp-content/uploads/sites/24/2015/01/WHOI-R-85-012-Emery-K.O.-D.G.-Aubre.pdf Glacial rebound and relative sea levels in Europe from tide-gauge records.] (англ.) // Tectonophysics. — Elsiver, 1985. — Vol. 120. — P. 240—241.
  21. Шитов М.В., Бискэ Ю.С., Носов Е.Н., Плешивцева Э.С. [evgengusev.narod.ru/spb/shitov-2004.pdf Природная среда и человек нижнего поволховья на финальной стадии ладожской трансгрессии] // Вестник СПбГУ Сер. 7. : журнал. — 2004. — Вып. 3. — С. 3-15.
  22. Субетто Д.А. [cyberleninka.ru/article/n/istoriya-formirovaniya-ladozhskogo-ozera-i-ego-soedineniya-s-baltiyskim-morem История формирования Ладожского озера и его соединения с Балтийским морем] // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). Научно-теоретический журнал. : Журнал. — СПб.: Астерион, 2007. — № 1. — С. 111—120. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1997-5996&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1997-5996].
  23. 1 2 Апухтин Н.И., Экман И.М., Яковлева С.В. [evgengusev.narod.ru/spb/apuhtin-1965.html Новые доказательства существования позднеледникового Беломоро-Балтийского морского пролива на Онежско-Ладожском перешейке] // Baltica. — Vilnos, 1965. — P. 94—114.
  24. Наумов А.Д. [www.ecologybook.ru/stranitsa-157 Двустворчатые моллюски Белого моря. Опыт эколого-фаунистического анализа]. — СПб.: Зоологический институт РАН, 2006. — С. 157—158. — 367 с. — ISBN 5-98092-010-2.
  25. 1 2 Linden, M, Möller, P [www.geol.lu.se/personal/prm/eng/PDF_papers%20full%20text/JQS_2006_degeer.pdf Marginal formation of De Geer moraines and their implications to the dynamics of grounding-line recession] (англ.) // Journal of Quaternary Science. — 2005. — Vol. 20. — P. 113—133. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0267-8179&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0267-8179].
  26. 1 2 Bailey, 1943, p. 476.
  27. [www.vsegei.ru/ru/info/geodictionary/article.php?ELEMENT_ID=80366 Геологический словарь. В трех томах.] / Гл. ред. О.В. Петров. — 3-е изд.. — СПб: Издательство ВСЕГЕИ, 2011. — Т. 2. — 480 с. — ISBN 978-5-93761-174-1.
  28. 1 2 Апухтин Н.И. [resources.krc.karelia.ru/library/doc/abstracts/4-1953.pdf Геоморфологический очерк центральной части западной Карелии] // Известия Карело-Финского филиала Академии наук СССР. — М.: ГОСГЕОЛИЗДАТ, 1953. — Вып. 4. — С. 101—122.
  29. статья «ГЕР, Де Йер» / Гл.ред. Григорьев А.А.. — Краткая географическая энциклопедия. — М.: Советсвкая энциклопедия, 1966. — Т. 5. — 544 с.
  30. Bailey, 1943, p. 477.
  31. Sauramo, M. [tupa.gtk.fi/julkaisu/bulletin/bt_060.pdf Studies on the Quarternary varve sediments in southern Finland]. — Helsinki-Helsingfors, 1923. — 149 p. — (Bulletin de la commission géologique de Finlande, 60).
  32. 1 2 Morner, 2014, p. 78.
  33. Bailey, 1943, p. 479.
  34. 1 2 Geer, 1912.
  35. Раукас А.В., Серебрянный Л.Р. О геологии позднего плейстоцена Русской платформы в связи с эволюцией материкового оледенения // Международный геологический конгресс XXIV сессия Доклады советских геологов. — Москва: Наука, 1972. — С. 76—80.
  36. Raukas A. [books.google.ru/books?id=jVIjECjQMfEC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Evolution of the theory of continental glaciation in northern and eastern Europe] (англ.) // Geological Society, London, Special Publications, 301. — London, 2008. — P. 79—86.
  37. 1 2 Wohlfarth, B., Possnert, G. [people.geo.su.se/barbara/pdf/Wohlfarth%20&%20Possnert_2000_Radiocarbon.pdf AMS radiocarbon measurements from the Swedish varved clays] (англ.) // Radiocarbon. — 2000. — Vol. 42. — P. 323–333. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0033-8222&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0033-8222].
  38. Bailey, 1943, pp. 480—481.
  39. Ringberg B. [www.univeur.org/cuebc/downloads/Pubblicazioni%20scaricabili/PAct%2041/04%20Ringberg.pdf The Swedish Clay Varve Chronology] (англ.) // PACT. — Conseil de l'Europe, Assemblée parlementaire, 1994. — Vol. 41. — P. 25–34.
  40. 1 2 Zolitschka, B. [www.climategeology.ethz.ch/education/limnogeology/Zolitschka_2007.pdf Varved lake sedments] // Encyclopedia of Quaternary Science / Под ред.Elias S., Mosk C.. — 2-е изд. — Elsevier, 2007. — P. 3105–3114. — 3888 p. — ISBN 9780444536426.
  41. Morner, 2014, p. 80.
  42. Donner, J [www.geologinenseura.fi/bulletin/Volume82/Donner_2010.pdf The Younger Dryas age of the Salpausselka moraines in Finland] (англ.) // Bulletin of the Geological Society of Finland : сборник. — Quaternary Research, 2010. — P. 69—80.
  43. The Geological Society of London. [archive.org/details/quarterlyjourna761920geol The Quarterly journal of the Geological Society of London]. — London, 1920. — Vol. 76. — P. 616.
  44. [www.geolsoc.org.uk/About/History/Award-Winners-Since-1831/Wollaston-Medal The Geological Society of London Wollaston Medal Award Winners Since 1831] (англ.). www.geolsoc.org.uk/ (2012). Проверено 2 марта 2015.
  45. Håkansson, E, Pedersen, S.A.S. [2dgf.dk/xpdf/bull48-2-149-158.pdf The Wandel Hav Strike-Slip Mobile Belt – A Mesozoic plate boundary in North Greenland] (англ.) // Bulletin of the Geological Society of Denmark. — 2001. — Vol. 48. — P. 149—158.
  46. Grant, D.R. [www.erudit.org/revue/gpq/1977/v31/n3-4/1000276ar.pdf Glacial style and ice limits, the Quaternary stratigraphic record, and changes of land and ocean level in the Atlantic Provinces, Canada] (англ.) // Géographie physique et Quaternaire. — 1977. — Vol. 31. — P. 247—260.
  47. </ol>

Литература

  • Bailey, E. B. [rsbm.royalsocietypublishing.org/content/royobits/4/12/475 Gerard Jacob de Geer (некролог)] (англ.) // Obituary Notices of Fellows of the Royal Society. — 1943. — P. 475—481.
  • Cato, I., Stevens, R.L. [www.geo.lt/geo/fileadmin/Failai/Baltica_25_1_/01_Cato-Stevens.pdf Gerard De Geer – a pioneer in Quaternary geology in Scandinavia] (англ.) // Baltica. — Vilnos, 2011. — P. 1—22. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0067–3064&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0067–3064].
  • Madsen, V. [2dgf.dk/xpdf/bull-1943-10-3-280-300.pdf Gerard Jakob De Geer (некролог)] (датск.) // Medd. fra Dansk Geol. Forening.. — København, 1943.
  • Mörner, N.-A. [www.intechopen.com/books/geochronology-methods-and-case-studies/varve-chronology Varve Chronology] // Geochronology — Methods and Case Studies / Под ред.Mörner N.-A.. — 2014. — 204 p. — ISBN 9789535116431.

Ссылки

  • Lennart von Post. [sok.riksarkivet.se/sbl/Presentation.aspx?id=17350 Страница Шведского биографического словаря, посвящённая Герхарду де Гееру] (швед.). sok.riksarkivet.se/SBL/Start.aspx. Проверено 22 ноября 2015.
  • Ridge, J.C.. [eos.tufts.edu/varves/History/history1.asp History of Glacial Varve Chronology: Gerard De Geer and the Swedish Time Scale] (англ.). eos.tufts.edu/varves. The North American Glacial Varve Project (2015). Проверено 2 марта 2015.
  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50033.ln-ru Профиль Герхарда Якоба де Геера] на официальном сайте РАН


Отрывок, характеризующий Геер, Герхард Якоб де

Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.