Тольди, Геза

Геза Тольди
Общая информация
Родился	11 февраля 1909(1909-02-11) Будапешт, Австро-Венгрия
Умер	16 августа 1985(1985-08-16) (76 лет) Будапешт, Венгрия
Гражданство	Венгрия
Рост	188 см
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1927—1939	Ференцварош	215 (205)
1939—1941	Гамма (Будапешт)	36 (22)
1941—1942	Сегед	30 (23)
1942—1943	Ференцварош	11 (10)
1943—1946	МАДИС (Зугло)	35 (13)
1927—1946	Всего за карьеру	327 (273)
Национальная сборная**
1929—1940	Венгрия	46 (25)
Тренерская карьера
1945	МАДИС (Зугло)	игр. тр.
1948—1949	Ваасан Паллосеура
1951—1953	Оденсе
1954—1955	Орхус
1956—1957	Замалек
1957	Флюсер
1957—1958	Бельгия
1958—1960	Берхем Спорт
1960—1964	Орхус
1965—1967	Вибю
1967—1969	Б-1909
1970—1971	Скоубаккен
1972—1975	Бредструп
Международные медали
Чемпионат мира
Серебро	Франция 1938
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ге́за То́льди (венг. Toldi Géza; 11 февраля 1909, Будапешт — 16 августа 1985, там же), урождённый Ге́за Ту́нигольд (венг. Tunigold Géza) — венгерский футболист, нападающий, игрок сборной Венгрии с 1929 по 1940 год.

Карьера

Клубная

Выступал за венгерские клубы «Ференцварош», «Гамма Будафок», «Сегед», «Зуглои МАДИС». В период с 1928 по 1939 и с 1942 по 1943 годы провёл за «Ференцварош» 459 матчей и забил 430 голов (в том числе в чемпионатах Венгрии 229 матчей и 212 голов). Всего в чемпионатах Венгрии провёл 324 матча, забил 271 гол. Стал лучшим футболистом Венгрии 1938 года. Стал чемпионом Венгрии 1928, 1932, 1934 и 1938 годов в составе «Ференцвароша». Обладатель Кубка Венгрии 1928, 1933, 1935, 1943 годов. Победитель Кубка Митропы 1928, 1937 в составе «Ференцвароша».

В сборной

Выступал за сборную Венгрии, в 1936 году был её капитаном. Принимал участие в чемпионатах мира 1934 и 1938 годов. Дважды отличился на полях Италии в 1934 году, на чемпионате мира 1938 года во Франции забил один мяч. Всего провёл за сборную Венгрии 46 матчей, забил 25 голов.

Тренерская

После окончания карьеры игрока стал тренером. Тренировал клубы Финляндии, Дании, Венгрии, Бельгии. В период работы Тольди с 1955 по 1957 год датский клуб «Орхус» трижды становился чемпионом Дании. Геза Тольди также был помощником тренера в сборной Венгрии в 1954 году, а с 1957 по 1958 год возглавлял национальную сборную Бельгии. В период с 27 октября 1957 по 26 мая 1958 года под его руководством сборная Бельгии провела 6 матчей.

Статистика выступлений

Обзор карьеры

Обзор карьеры

Команда	Период	Официальные матчи		Неофициальные матчи		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Ференцварош	1927—1939 1942—1943	289	263	166	167	455	430
Гамма (Будапешт)	1939—1941	36+	22+	?	?	36+	22+
Сегед	1941—1942	30+	23+	?	?	30+	23+
МАДИС (Зугло)	1943—1946	35	13	?	?	35+	13+
Венгрия	1929—1940	46	25	11	9	57	34
Сборная Будапешта	1932—1940	10	8	1	1	11	9
Прочие	1929—1936	-	-	6	5	6	5
Всего за карьеру		446+	354+	184+	182+	630+	536+

Клубная карьера

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Кубок Венгрии		Кубок Митропы		Итого		Товарищеские матчи		Всего
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Ференцварош	1927/28	2	0	3	2	0	0	5	2	0	0	5	2
	1928/29	12	7	-	-	0	0	12	7	9	5	21	12
	1929/30	16	12	2	0	4	2	22	14	23	14	45	28
	1930/31	18	11	3	5	0	0	21	16	15	11	36	27
	1931/32	18	25	5	4	2	0	25	29	17	22	42	51
	1932/33	16	15	4	1	0	0	20	16	18	20	38	36
	1933/34	22	27	0	0	6	4	28	31	23	22	51	53
	1934/35	19	9	3	6	8	6	30	21	15	21	45	42
	1935/36	24	28	-	-	2	0	26	28	13	18	39	46
	1936/37	25	28	-	-	9	8	34	36	11	6	45	44
	1937/38	22	27	-	-	8	5	30	32	11	18	41	50
	1938/39	21	16	-	-	3	4	24	20	9	7	33	27
	Итого	215	205	20	18	42	29	277	252	164	166	441	418
Гамма (Будапешт)	1939/40	19	15	-	-	-	-	19	15	?	?	?	?
	1940/41	17	7	?	?	-	-	?	?	?	?	?	?
	Итого	36	22	?	?	0	0	36+	22+	?	?	36+	22+
Сегед	1941/42	30	23	?	?	-	-	?	?	?	?	?	?
	Итого	30	23	?	?	0	0	30+	23+	?	?	30+	23+
Ференцварош	1942/43	11	10	1	1	-	-	12	11	2	1	14	12
	Итого	11	10	1	1	0	0	12	11	2	1	14	12
Всего за «Ференцварош»		226	215	21	19	42	29	289	263	166	167	455	430
МАДИС (Зугло)	1945	7	1	-	-	-	-	7	1	?	?	?	?
	1945/46	28	12	-	-	-	-	28	12	?	?	?	?
	Итого	35	13	0	0	0	0	35	13	?	?	35+	13+
Всего за карьеру		327	273	21+	19+	42	29	390+	321+	166+	167+	556+	488+

Ссылки

• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=59017 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
• [www.footballplayers.ru/player/1804.html Профиль на Footballplayers.ru]
• [www.worldfootball.net/spieler_profil/geza-toldi/ Профиль на Worldfootball.net]
• [www.ceroacero.es/jogador.php?id=21154&epoca_id=0/?edicao_id=33 Профиль на сайте Ceroacero]
• [www.eu-football.info/_player.php?id=21134 Матчи за сборную на сайте European Football]
• [www.sport-express.ru/newspaper/1997-09-18/13_2/ «Спорт-Экспресс»: 100 лучших бомбардиров в истории футбола - №58]

Отрывок, характеризующий Тольди, Геза

[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]