Гезелле, Гвидо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гвидо Гизелле
Guido Gezelle

Памятник Гвидо Гезелле в Брюгге
Место рождения:

Брюгге, Бельгия

Место смерти:

Брюгге, Бельгия

Род деятельности:

поэт, филолог, фольклорист, лирик

Направление:

ранний натурализм

Жанр:

свободный стих

Язык произведений:

западнофламандский

Гвидо Гезелле (нидерл. Guido Gezelle, МФА: [ˈɣidoː ɣəˈzɛlə]) (1 мая 1830, Брюгге в Бельгии — 27 ноября 1899, там же) — фламандский поэт, филолог, фольклорист, лирик, член Королевской фламандской академии языка и литературы; сын городского садовника и крестьянки, по профессии католический священник. Владел 15 языками и считался одним из лучших знатоков древнегерманских текстов.

Поэзия Гезелле произвела революцию во фламандской литературе: он в период господства романтизма писал свободным стихом. Гезелле предвосхитил все требования ставшего популярным лишь через 30 лет раннего натурализма.

Знаменитые сборники стихов Гезелле — «Dichtoefningen» (1858), «Kerkhofblommen» (1858) и «Gedichten, Gesangen en Gebeden» (1861). Основное их содержание — идиллические сцены из жизни крестьян, натуралистические, фиксирующие мельчайшие детали, картинки из жизни животных и природы, написанные яркими, кричащими красками. Современная Гезелле критика резко осудила его за разрушение традиционной поэтической формы, и Гезелле в течение 30 лет ничего не писал. И лишь в 1880-х гг., когда в Нидерландах возникло движение «De Nieuwe Gids», a во Фландрии выступила группа «Van Nu en Straks» (1893), Гезелле был признан литературным вождём и новатором. Произведения свои Гезелле писал на нидерландском языке, но с сильным влиянием родного западно-фламандского наречия, так как был противником использования единого с нидерландцами литературного языка. Его произведения оказали влияние на развитие литературы на западно-фламандском наречии.

Тогда он выпустил ещё два тома стихов: «Tijdkrans» (1893) и «Rijmsnoer» (1897) на старые темы. Гезелле создал школу фламандских поэтов, в которой наиболее талантливым был Веррист (Hugo Verriest, 18401922).

Гезелле изображен на бельгийской почтовой марке 1949 года.



Библиография

  • Dichtwerken, 3 тт., Amsterdam.
  • Herwerden C. A. B., van, Guido Gezelle, Haarlem, 1903.
  • Vermeylen A., Guido Gezelle, «Revue de Belgique», июль 1906.
  • Rudder May, de, Guido Gezelle, Turnhont, 1919.
  • Gezelle Caesar, Voor onze misprezen moedertaal, Amsterdam, 1923.
  • Walgrave A., Het leven van Guido Gezelle, Amsterdam, 1923.
  • Kloos W., Guido Gezelle, Nieuwere Litteraturgeschichte, IV, 16.

Переводы на русский язык

  • Если сердце слышит: Стихи, проза/ Guido Gezelle. Als de ziele luistert: Gedichten en Proza. Пер. с голл. И. Михайловой и А. Пурина. СПб.: «Филол. фак-т СПбГУ», 2006.

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Напишите отзыв о статье "Гезелле, Гвидо"

Отрывок, характеризующий Гезелле, Гвидо

– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…