Гейм, Иван Андреевич
Иван Андреевич Гейм | |
von Heim Bernhard Andreas | |
Род деятельности: | |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: |
Гейм Иван Андреевич (нем. von Heim Bernhard Andreas (1759 — 16 октября 1821) — российский учёный, профессор словесности, истории и географии, библиотекарь, ректор Московского университета, автор работ по экономике, географии, лингвистике.
Содержание
Биография
Родился в семье придворного врача герцога Брауншвейгского. Проходил курсы истории, политических наук, философии и иностранных языков в университетах Гельмштеда и Гёттингена.
По приглашению А. А. Лопухина в 1779 году переезжает в Россию и первое время служит в качестве гувернёра при сыне последнего[1].
С 1781 года лектор немецкого языка и классических древностей в Московском университете.
Один из людей, участвовавших в судьбе и воспитании Алексея Петровича Ермолова .
С 1809 по 1819 год, при поддержке графа А. К. Разумовского занимал пост ректора Московского университета. Во время Отечественной войны 1812 года — в эвакуации в Нижнем Новгороде. Читал курс статистики в Московском училище колоновожатых.
Автор множества работ, среди которых учебник русского языка для немцев («Russische Sprachlehre für Deutsche», 1789), русско-французско-немецкий словарь (1799—1802), и другие. В 1811—1812 гг. являлся редактором газеты московской немецкой общины «Moskowische Zeitung». Умер 16 октября 1821 г. в Москве, похоронен на Введенском кладбище.
Личная библиотека
Книжное собрание И.А. Гейма было передано в Московский университет по завещанию владельца в 1821 г. Сегодня библиотека ученого хранится в Отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ имени М. В. Ломоносова и содержит около 1100 томов книг по истории, географии, издания античных авторов, русскую и западноевропейскую литературу XVIII-начала XIX вв., словари.[2]
Избранная библиография
- Географическая таблица Европы, М., 1787.
- Учение русского языка для немцев. Russische Sprachlehre für Deutsche, M., 1798, 8°, Riga, 1794 и 1804 (есть переводы финский, 1831 г., и польский, 1819 г.).
- Deutsch-russisches und russisch-deutsches Wörterbuch. Erster deutsch-russischer Theil, Riga, 1795, 8°.
- Versuch einer vollständigen geographisch-topographischen Encyclopädie des Russischen Reichs nach alphabetischer Ordnung. Göttingen, 1789 и 1796, 8° (особенное благоволение императрицы Екатерины II).
- Словарь немецко-российско-французский, 2 ч. Neues vollständiges Wörterbuch. 1-е Abtheilung, welche das deutsch-russisch-französische Wörterbuch enthält, 2 ч., M., 1796— 1797 гг., 4°.
- Deutsch-russisches und russisch-deutsches Wörterbuch, 3 ч., Riga und Leipzig, 1798—1800, 8°; то же, 2 ч., Riga, 1801, 8°.
- Ueber den Zustand der Wisenschaften in Russland unter Paul I. Moskwa, 1799, 4° (с русским переводом).
- Новый российско-французско-немецкий словарь, сочин. по словарю росс. акад., 3 ч., М., 1799—1802,
- Немецкая грамматика для классов гимназии и вольного Благородного Пансиона при М. Университете. М., 1802 и 1805.
- Словарь, содержащий самые употребительнейшие и нужнейшие слова из общей жизни, в пользу нижних французских и немецких классов, М., 1803, 8°; 2-е изд., М., 1819, 8°.
- Руководство к коммерческой науке, в пользу высших классов гимназий, состоящих в округе Имп. Моск. Унив., М., 1804, 8°.
- Russisches Lesebuch, oder Auswahl prosaischer und poetischer Aufsätze aus den besten russischen Schrifstellern. Livre de lecture russe, Riga, 1805, 8°.
- Первые правила немецкого языка для низших классов унив. пансиона, М., 1804, 8°. 14) Dictionnaire portatif ou dictionnaire françois-russe-allemand. Riga und Leipzig, 1805, 18°. 15) Deutsch-russ.-französisches Taschen-Wörterbuch. Riga und Leipzig, 1805, 18°.
- Немецкая хрестоматия, M., 1808, 8°. Deutsches Lesebuch zum Gebrauch für Schulen. 2-е Aufl., M., 1808.
- Французский и Российский словарь, сочин. по лучшим и новейш. франц. словарям в пользу российского юношества и иностранцев. Dictionnaire françois et russe. 2 ч., M., 1809, 8°.
- Статистика соединенных Великобританского и Ирландского королевств. Опыт новой издаваемой статистики. М., 1811, 8°.
- Первоначальные основания новейшего всеобщего землеописания. М., 1813, 8°.
- Новый и полный французско-российско-немецкий словарь, сост. по лучшим и новейшим словарям. 2 ч., СПб., 1816—17, 8°.
- Начертание всеобщего землеописания по новейшему разделению государств и земель. М., 1811, 8°; 2 ч., М., 1817 и 1819.
- Опыт начертания статистики главнейших государств, по нынешнему их состоянию[3].
В литературе
Под именем А. К. Гольма фигурирует в романе Бориса Акунина «Квест».
Напишите отзыв о статье "Гейм, Иван Андреевич"
Примечания
- ↑ Мазаев М. Н. Гейм, Иван Андреевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [nbmgu.ru/nbmgu/manuscript.aspx?sector=library Научная Библиотека МГУ | О библиотеке | Редкие книги и рукописи]
- ↑ Гейм, Иван Андреевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Ссылки
- [museum.guru.ru/personalii/articles/67/article.htm Андреев Ю. А. Гейм Иван Андреевич]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Гейм, Иван Андреевич
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».