Гейтс, Билл

Запрос «Гейтс» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Билл Гейтс
William Henry Gates III
Билл Гейтс в июле 2014 года
Имя при рождении:	Уильям Генри Гейтс III
Род деятельности:	Сопредседатель Фонда Билла и Мелинды Гейтс Советник по технологиям Microsoft
Отец:	Уильям Генри Гейтс II
Мать:	Мэри Максвелл Гейтс
Супруга:	Мелинда Гейтс
Дети:	Дженнифер Катарин Гейтс, Рори Джон Гейтс, Фиби Адель Гейтс
Награды и премии:	Премия Бауэра (2010)
Сайт:	[www.microsoft.com/presspass/exec/billg/default.mspx Microsoft PressPass - Bill Gates]

Уи́льям Ге́нри Гейтс III (англ. William Henry Gates III; 28 октября 1955, Сиэтл, Вашингтон), более известный как Билл Гейтс (англ. Bill Gates) — американский предприниматель и общественный деятель, филантроп, один из создателей (совместно с Полом Алленом) и бывший крупнейший акционер компании Microsoft. До июня 2008 года являлся руководителем компании, после ухода с поста остался в должности её неисполнительного председателя совета директоров. Также является сопредседателем благотворительного Фонда Билла и Мелинды Гейтс, членом совета директоров Berkshire Hathaway, ген. директор Cascade investment.

В период с 1996 по 2007 год, в 2009 и в 2015 годах — самый богатый человек планеты по версии журнала Forbes. Его состояние в марте 2015 года по данным журнала Forbes оценивалось в 79,2 млрд долларов, увеличившись на 13,2 млрд долларов по отношению к сентябрю 2012 года. Это 20 раз подряд сделало его самым богатым человеком в США и 16 раз первым во всём мире (вторым стал Карлос Слим Элу со своей семьёй, его состояние оценивается в 77,1 млрд долларов). На май 2016 года состояние Билла Гейтса оценивалось в 76,4 млрд долларов.

Билл Гейтс является одним из рекордсменов по размеру средств, переданных на благотворительность: в период с 1994 по 2010 г. он вложил в Фонд Билла и Мелинды Гейтс более $28 млрд. В феврале 2010 года Гейтс выступил с предложением ко всем миллиардерам о передаче половины своих состояний на благотворительную деятельность.

Биография

Детство

Прадедушка Билла был мэром и сенатором, дедушка — вице-президентом Национального банка. Гейтс родился в Сиэтле (штат Вашингтон), в семье корпоративного адвоката Уильяма Генри Гейтса II и члена совета директоров First Interstate Bank, Pacific Northwest Bell и национального совета USWest, United Way Мэри Максвелл Гейтс. В семье у Билла прозвище Трей (слово «trey» обозначает тройку в карточных играх и в связано с «номерной» приставкой к имени). У Гейтса есть 2 сестры: старшая — Кристи и младшая — Либби.

Гейтс учился в самой привилегированной школе Сиэтла «Лейксайд», где он смог развить свои навыки программирования на школьном мини-компьютере. В тринадцать лет Билл написал свою первую программу — игру «Крестики-нолики» на языке программирования BASIC. В восьмом классе на занятиях по программированию, он познакомился с десятиклассником Полом Алленом. Со своими друзьями Гейтс тестировал компьютера PDP-10 корпорации Digital Equipment, принадлежащей Computer Center Corporation (ССС). Когда время, отведённое Биллу и его другу Полу для работы в ССС, истекло, они взломали программу. За взлом компьютеров четырём студентам школы — Рику Вэйленду, Кенту Эвансу, Полу Аллену и Биллу Гейтсу — запретили работать на компьютерах в течение всего лета. Инициатором наказания стала компания Computer Center Corporation, чей компьютер студенты взломали. По истечении наказания студенты предложили компании находить ошибки в их программном обеспечении за возможность работать на компьютерах компании. Компания согласилась, и Гейтс с товарищами изучали множество исходных кодов программного обеспечения, написанных на таких языках, как FORTRAN, LISP и в машинном коде. Данное сотрудничество продолжалось до 1970 года, пока компания не обанкротилась. В следующем году компания Information Sciences, Inc. наняла четырёх студентов (включая Билла и Пола), чтобы написать программу ведения платёжных ведомостей. Программа нужна была на языке Кобол, взамен ребята получали бесплатное рабочее время на PDP-10. Свою компанию они назвали Lakeside Programming Group, но завершить работу не смогли.

В школе Гейтс не преуспевал в грамматике, обществоведении и других предметах, которые он считал тривиальными, но получал высшие отметки по математике. К концу начальной школы плохое поведение Гейтса стало волновать его родителей и учителей настолько, что он был направлен к психиатру.

Я помешался на компьютерах. Пропускал физкультуру. Сидел в компьютерном классе до ночи. Программировал по выходным. Каждую неделю мы проводили там по двадцать-тридцать часов. Был период, когда нам запретили работать, потому что мы с Полом Алленом украли пароли и взломали систему. Я остался без компьютера на целое лето. Тогда мне было пятнадцать-шестнадцать лет…

— источник

В 17 лет Гейтс, Пол Аллен и Пол Гилберт основали компанию Traf-O-Data. Название придумано Гейтсом от «jack-o’-lantern» — фонаря-тыквы. Цель компании была в создании счётчиков для считывания дорожного трафика и составления отчётов для дорожных инженеров. Устройство Traf-O-Data продавалось 1972 по 1982 гг. и в итоге на счету компании осталось $794,31.

25 декабря 1972 г. (Рождество Христово) Бад Пемброк, тот что пригласил Билла и Пола работать на Information Service Inc., пригласил их работать в компанию TRW. Затевался большой программный проект для Бонневильского энергетического управления, где использовался PDP-10.

Основание Microsoft

В 1973 году Билл Гейтс поступил в Гарвардский университет, где встретил своего будущего компаньона Стива Балмера. Спустя 2 года Гейтс был отчислен и сразу стал заниматься созданием программного обеспечения.

В январе 1975 года Пол Аллен прочитал в журнале Popular Electronics статью о новом персональном компьютере Altair 8800. После прочтения статьи Гейтс связался с президентом компании Micro Instrumentation and Telemetry Systems (MITS), разработчиком нового компьютера Эдом Робертсом и сообщил ему, что он и его друг работают над программным обеспечением данного компьютера (хотя на самом деле Гейтс и Аллен не имели к Altair 8800 никакого отношения, но эмулировали тот процессор). Президент MITS пригласил в свой офис Пола и он продемонстрировал рабочий интерпретатор языка BASIC для их компьютера, и через несколько недель Пол и Билл уже работали на MITS. Свою компанию они думали назвать «Аллен и Гейтс», но посчитали что это больше подходит для юридической конторы, и тогда Пол предложил — Micro-Soft, от microprocessors и software. В титры интерпретатора языка BASIC, созданного ими по заказу MITS, приятели включили и такую строку:

Micro-Soft BASIC: «Пол Аллен написал вспомогательные коды. Билл Гейтс написал исполняемые коды. Монте Давидофф написал математическую библиотеку.»

В 1975 г. Билл был в первый раз арестован, за превышение скорости и вождение без водительских прав, в городе Альбукерке, штат Нью-Мехико. После чего стал ругаться с полицейским и его посадили в «плохую» камеру, где были пьяницы и было не убрано. Билл сделал положенный один звонок Полу Аллену и тот собрал последние в наличии деньги, чтобы вызволить Билла. «Micro-Soft» создали специально для разработки программ для MITS, в городе Альбукерке. В течение года работы на компанию MITS дефис в названии компании Гейтса и Аллена исчез, и 26 ноября 1976 года в Окружном секретариате штата Нью-Мехико была зарегистрирована новая торговая марка «Microsoft». Полу досталось 36 % акций компании, Биллу 64 %, в основном так Билл видел вклад в продукт.

С 1975 года MITS распространяла разработанную Micro-Soft реализацию языка программирования Altair BASIC для компьютера Альтаир 8800. После кражи бумажной ленты с Altair BASIC, его стали подпольно распространять в одном из компьютерных клубов, отчего Гейтс и Аллен не получали положенных денег от каждой проданной MITS копии. В 1976 году многие журналы США напечатали Открытое письмо любителям Билла Гейтса, который в нём обвинял компьютерщиков в воровстве и предупреждал, что их действия отнимают мотивацию к созданию новых продуктов у разработчиков софта.

В совместном бизнесе Пол Аллен занимался техническими идеями и перспективными разработками, Гейтсу ближе оказались переговоры, контракты и прочее деловое общение. И все же основные вопросы приятели решали вместе — порой, как признавался позже Гейтс, споры продолжались по 6-8 часов кряду.

В середине 1970-х годов операционная система CP/M была наиболее популярной системой для компьютеров на базе Intel 8080 и Zilog Z80. В 1977 г. Microsoft выпускает новый программный продукт — Microsoft FORTRAN для компьютеров с операционной системой CP/M.

В 1980 году компания IBM начала поиск подходящих операционных систем для персонального компьютера IBM PC. Выбор пал на PC-DOS (мать владельца которой — Билла Гейтса — была председателем исполнительного комитета в United Way International, вместе сразу с двумя очень влиятельными руководителями монстра компьютерного рынка IBM Джоном Опелем и Джоном Эйкерсом (Джон Опель, президент с 1981 г., затем Джон Эйкерс, президент с 1985 г.), CP/M-86 и UCSD Pascal P-system. IBM предлагала UCSD Pascal P-system примерно за 450 долларов, CP/M-86 — за 175, а MS-DOS — за 60.

Microsoft не имела собственной ОС для процессоров Intel 8086, поэтому лицензировала у компании Seattle Computer Products систему 86-DOS (QDOS), которая являлась 16-битным клоном CP/M. В дальнейшем Microsoft полностью выкупила права на 86-DOS и наняла её ведущего инженера Тима Патерсона, после чего, поработав над ней, полностью адаптировала её на персональные компьютеры IBM, заработав 50 000 $. Так появилась операционная система MS-DOS и началость сотрудничество Microsoft и IBM.

В 1977 г. Гейтс был арестован второй раз, за езду на красный свет и, опять же, за вождение без водительского удостоверения.

В 1980 году компания Microsoft подписала контракт с IBM, по которому должна была разработать для IBM MS-DOS. Но компания Microsoft не успела к намеченному сроку, передала исходный код для более быстрой разработки IBM в 1981 году. В этой недоработанной системе была демонстрационная игра «DONKEY.BAS», сделанная Биллом Гейтсом и Нейлом Конзеном. «DONKEY.BAS» являлась технодемкой системы PC-DOS и языка «Бейсик», является предшественником всех игр IBM PC. В этой игре вы управляете гоночной машиной и должны избегать ослов. В 2012 году эту игру переиздали для Windows Phone 7.5/8 (бесплатно для скачивания), iOS (стоит 0,99 $).

Далее Microsoft работает над совершенно новой операционной системой, идея которой подсмотрена у Xerox и Apple. Сотрудничество с IBM продолжалось и 20 ноября 1985 года появилась новая операционная система Microsoft Windows. Так началась эпоха Windows — операционная система, прославившая и сделавшая богатейшим человеком Гейтса.

Личная жизнь

1 января 1994 года Гейтс женился на Мелинде Френч. Билл впервые встретил Мелинду в 1987 году, на пресс-брифинге «Майкрософта» в Нью-Йорке. Она уже давно работала в его компании. У них трое детей — Дженнифер Катарин (1996 г.р.), Рори Джон (1999 г.р.) и Фиби Адель (2002 г.р.).

Дальнейшая жизнь

В 1989 году Гейтс основал мультимедийную компанию Corbis, был арестован в третий раз, по обвинению в управлении автомобилем в нетрезвом виде.

В 1994 году Гейтс приобрёл Codex Leicester — собрание работ Леонардо да Винчи. С 2003 года оно демонстрируется в Музее Искусств Сиэтла.

В 1997 году Гейтс выступал по видеосвязи в Бостоне на Macworld Expo, где говорилось о разработке продуктов MS Office, IE, Java для Macintosh, инвестировании $150 млн в Apple. Трансляция с выступлением Билла была на большом экране, и это было похоже на выступление «Большого брата» в рекламе Apple «1984».

В 1997 году Гейтс стал жертвой вымогательства со стороны жителя Чикаго Адама Квинна Плетчера (англ. Adam Quinn Pletcher). Гейтс давал показания на последовавшем суде. Плетчер был признан виновным и приговорён в июле 1998 года к шести годам тюрьмы.

О религиозных взглядах Гейтса даёт некоторое представление следующий эпизод: когда корреспондент журнала The Times спросил, верит ли он в Бога, Гейтс ответил: «У меня нет никаких фактов, свидетельствующих о нём».

По информации журнала Forbes, Гейтс жертвовал деньги на президентскую кампанию Джорджа Буша в 2004 году. Согласно Центру Ответственной Политики, Гейтс пожертвовал как минимум $33 335 на более 50 политических кампаний во время выборов 2004 года.

14 декабря 2004 года Билл Гейтс вошёл в совет Berkshire Hathaway, таким образом формализуя свои отношения с Уорреном Баффетом. Berkshire Hathaway — конгломерат, который включает в себя Geico (автомобильное страхование), Benjamin Moore (краски) и Fruit of the Loom (текстиль). Гейтс также входит в состав совета Icos, биотехнологической компании Bothell.

2 марта 2005 года кабинет иностранных дел Великобритании объявил, что Гейтс получит титул Рыцаря-Командора Ордена Британской Империи за его вклад в предприятия Великобритании и его усилия по уменьшению нищеты в мире.

По итогам 2005 года, Билл Гейтс и его жена Мелинда Гейтс были названы американским журналом Тайм людьми года.

7 января 2008 года Билл Гейтс объявил о своих намерениях сложить свои полномочия как руководителя корпорации Microsoft в июле 2008 года, переключив свою деятельность на благотворительность.

15 июня 2008 года Билл Гейтс заявил о своём намерении с июля 2008 года уйти с постоянной работы в Microsoft. После ухода со своего поста он намерен целиком посвятить себя управлению благотворительным фондом Фонд Билла и Мелинды Гейтс.

27 июня 2008 года стал последним для Билла Гейтса в должности руководителя Microsoft. Несмотря на это, он не порывает с компанией насовсем — Гейтс останется председателем Совета директоров (без исполнительных полномочий), будет заниматься специальными проектами, а также останется крупнейшим (8,7 % акций Microsoft) держателем акций корпорации. В 2008 году Гейтс сложил с себя полномочия президента корпорации Microsoft, в 2010 году оставил пост главного исполнительного директора. Обе должности получил Стив Балмер. В декабре 2011 года опроверг слухи о его возможном возвращении к управлению компанией.

В конце октября 2008 года, в городе Кирклэнд (штат Вашингтон, США) Билл Гейтс зарегистрировал свою третью компанию под названием «bgC3». Непроверенные источники утверждают, что «bgC3» означает Bill Gates Company Three (Третья компания Билла Гейтса). Объявлено, что это будет исследовательский центр, в задачи которого будет входить предоставление научных и технологических услуг, работа в области аналитики и исследований, а также создание и разработка программного и аппаратного обеспечения.

2 декабря 2015 года вместе с Цукербергом основал фонд Breakthrough Energy Coalition, призванного привлекать частные инвестиции в поиск и разработку источников чистой и альтернативной энергии. Создал инициативу Mission Innovation, объединяющую 20 стран, включая Великобританию, США, Бразилию, Индию, Китай и другие. Задача инициативы заключается в двукратном увеличении уровня государственных инвестиций в разработку источников чистой энергии в течение следующих пяти лет с 10 миллиардов до 20 миллиардов долларов в год.

Личные качества

Билла Гейтса описывают как человека, достаточно скромного в повседневной жизни, во внешнем облике. Тем не менее, дом, в котором проживает миллиардер, напичкан самой современной электроникой и обошёлся ему, по некоторым данным, в $125 млн. На потолке домашней библиотеки размещены цитаты из романа «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Дом находится на берегу озера Вашингтон и имеет площадь в 40 тысяч квадратных футов (3720 м²). «Дом будущего» составляют три связанных между собой павильона, изготовленных из стекла и соснового дерева. На холме — гараж на 30 автомобилей. В углу гаража стоит музейный «Мустанг» — его первая машина. Первый павильон — для развлечения гостей. Из зала приёмов открывается вид на Олимпийские горы по ту сторону озера Вашингтон. Посетитель «дома будущего» получает электронную булавку, в которой закодированы его «предпочтения» — кинофильмы, картины, музыка, телевизионные шоу. Система «узнаёт» ваши вкусы и запоминает их в ходе вашего первого посещения дома. Центральный павильон — библиотека. Над залом нависает гигантский купол с деревянными инкрустациями. Рядом с библиотекой — батут. Гейтс любит прыгать на нём, считая, что прыжки на батуте, так же как и раскачивание в кресле, способствуют концентрации мысли. Так же имеется плавательный бассейн, японская баня, форелевое озеро. Основное хобби Гейтса — игра в бридж.

Книги Билла Гейтса

В 1995 году Билл Гейтс написал книгу «Дорога в будущее» (англ. The Road Ahead), в которой изложил свои взгляды на то, в каком направлении движется общество в связи с развитием информационных технологий. В 1996 году, когда корпорация Microsoft была переориентирована на Интернет-технологии, Гейтс внёс в книгу значительные коррективы.

В 1999 году Билл Гейтс написал книгу «Бизнес со скоростью мысли» (англ. Business @ the Speed of Thought), которая показывает, как информационные технологии могут решать бизнес-задачи в совершенно новом ключе. Особо следует отметить тот факт, что идеи Билла Гейтса хорошо согласуются с концепцией бережливого производства.

Эта книга была выпущена на 25 языках и продаётся более чем в 60 странах мира. «Бизнес со скоростью мысли» получила высокую оценку критиков и была внесена в списки бестселлеров газет «Нью-Йорк таймс», «Америка сегодня», «Уолл-стрит Джорнал» и веб-сервера Amazon.com.

Книги о Билле Гейтсе

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• «Говорит Билл Гейтс» Дженет Лоу.
• «Бизнес путь. Билл Гейтс» Дез Дирлоф.

Фильмы о Билле Гейтсе

• Пираты Силиконовой долины (фильм) (Pirates of Silicon Valley)
• Билл Гейтс: как гик изменил мир (Bill Gates: How a Geek Changed the World) — выпуск телепередачи BBC The Money Programme.
• Разрушители основ. Билл Гейтс. История успеха (Ground Breakers. Bill Gates. A Tycoon Story) [2012]

Ежегодное Послание Билла Гейтса

Начиная с 2009 года, Билл Гейтс публикует на официальном сайте Фонда Билла и Мелинды Гейтс «Ежегодное Послание Билла Гейтса», в котором рассказывает о достижениях своей благотворительной организации, а также строит планы на будущее.

На сегодняшний момент опубликовано 4 послания:

Год	Темы, затрагиваемые в посланиях
2009	Детская смертность Сельское хозяйство Прогресс в борьбе с полиомиелитом Прогресс в борьбе со СПИДом Прогресс в борьбе с малярией Роль Фонда Экономический кризис
2010	Вакцинация Ликвидация полиомиелита Онлайн обучение Помощь богатых стран Взгляд в будущее
2011	Преимущества ликвидации полиомиелита Малярия Забота о подрастающем поколении ВИЧ/СПИД Огромные перспективы сельского хозяйства
2012	Инновации в сельском хозяйстве Вакцины Полиомиелит СПИД и финансирование Обновление Фонда Образование в США

Интересные факты

• Билл Гейтс в минуту зарабатывает 6659 долларов.
• 4 февраля 1998 года в Брюсселе Билл Гейтс во время официального визита в Евросоюз получает бросок тортом в лицо. Это произошло во время входа Гейтса в правительственное здание, где он собирался выступать с речью на образовательную тему. Шутник сбежал, однако его помощник и оператор были задержаны, а впоследствии отпущены, поскольку известный «тортометатель», бельгиец Ноэль Годен, появился на телевидении, где взял вину на себя. Возбуждать судебное дело Гейтс отказался. Среди организаторов и прямым исполнителем этой акции был известный бельгийский режиссёр Реми Бельво.
• Eristalis gatesi — муха, названная в честь Билла Гейтса.
• С 7 июня 2007 года Билл Гейтс стал считаться выпускником Гарвардского университета. Решение вручить Гейтсу диплом приняла администрация университета
• В сентябре 2015 «Аль-Каида» (запрещена в России) обещала внести Гейтса в «черный список», если он оставит свой капитал в США. В мае 2016 «Аль-Каида» призывает убивать предпринимателей США, и в качестве иллюстрации опубликовала плакат с Биллом и рядом пистолет и кровь.
• Гейтс считает, что в плане благотворительности нужно равняться на Чарльза Фини.
• По версии YouGov, Гейтс считается самым уважаемым мужчиной планеты.
• Билл читает около 50 книг в год.
• В апреле 2016, Билл поддержал иск компании, которая просила права уведомлять своих клиентов, в случае доступа к их данным сторонними лицами.
• Билл поддержал требование ФБР к компании Apple о взломе iPhone террориста Саида Фарука.
• Гейтсу принадлежит крупнейший остров республики Белиз.

Литература

• Stephen Manes. Gates: How Microsoft's Mogul Reinvented an Industry and Made Himself The Richest Man in America. — Touchstone Pictures, 1994. — ISBN 0671880748.
• Пол Аллен, Миллиардер из Кремниевой долины. История соучредителя Microsoft, Москва: Альпина Бизнес Букс, 2012. ISBN 978-5-91657-361-9

Ссылки

• [www.thegatesnotes.com/ The Gates Notes]  (англ.) — персональный блог
• [facebook.com/BillGates Официальная страница Била Гейтса] в социальной сети Facebook  (англ.)
• Билл Гейтс в «Твиттере»  (англ.)
• [www.microsoft.com/presspass/exec/billg/bio.mspx Биография]  (англ.) на сайте Майкрософт
• Гейтс, Билл — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.economicportal.ru/businessman/gates.html Билл Гейтс на Экономическом портале]

Отрывок, характеризующий Гейтс, Билл

– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.