Гей-икона
Гей-икона (англ. Gay icons) — публичная фигура, которая приобрела статус культовой личности среди членов ЛГБТ-сообщества[1][2].
В западном мире середины 19 века произошло становление культуры кумиров. Различные политические и идеологические течения, коммерческие предприятия создавали образы культовых личностей, чтобы вызывать обожание среди людей, привлекать и удержать сторонников. Культура потребления и индустрия развлечений создали стремительно развивающийся рынок идолов. Этому в значительной степени способствовало развитие СМИ, которые быстро, массово и массивно тиражировали новые популярные образы[1].
В этой атмосфере представители ЛГБТ, живущие в подавляющем их обществе, которое отрицало их любовь, криминализировало и ущемляло в правах, стремились уйти от реальности, выдумывая образы гей-икон, которые помогали отвлечься или преодолевать жизненные невзгоды, уйти от ограничений, созданных гетеросексистской культурной матрицей[1].
Критерии, по которым те или иные персоны были признаны культовыми, различны. Человек становился гей-иконой, потому что ЛГБТ-людям казалось, что его деятельность, состояние, чувства, образ мысли или внешность отражают их собственный личный пережитый опыт. Исторические персонажи, например, становились гей-иконами по причине указания некоторых историков на их гомосексуальную ориентацию. Большинство современных гей-икон имеют отношение к музыкальной или актёрской среде, поскольку эти сферы наиболее затрагивают личностные переживания и часто создают сопереживание.[1]
Часто такие образы имеют романтические или эротические переживания (гомоэротический образ Святого Себастьяна)[1]. При этом жесткое гендерное разделение ролей в обществе привело к тому, что симпатии мужчин-геев отдавались образам женщин, которые своей независимостью и остроумием преодолевали жизненные трудности и половую сегрегацию (Леди Гага, Барбра Стрейзанд, Шер, Мадонна, Лолита Милявская[3]). Лесбиянкам также нравились образы сильных и независимых женщин. Другие становились иконами просто потому, что их яркий образ позволял забывать жизненные невзгоды, особенно если их история сопровождалась резким положительным переломом в жизни, чего так хотели многие ЛГБТ. Кроме того, иконами считаются открытые геи и лесбиянки, которые своим личным примером вдохновляли сообщество (Харви Милк, Стивен Фрай, Иэн Маккеллен, Элтон Джон)[1]. Также признание получили знаковые для истории и искусства люди, о которых было известно, что они геи (Оскар Уайлд, Уолт Уитман, Петр Чайковский)[1][4].
См. также
Напишите отзыв о статье "Гей-икона"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Brett L. Abrams. Icons // Encyclopedia of Lesbian, Gay, Bisexual and Transgender History in America / Mark Stein. — New York: Thomson & Gale, 2004. — Т. 2. — С. 75-78. — ISBN 0-684-31427-4.
- ↑ Deron Dalton. [www.huffingtonpost.com/deron-dalton/gay-icons-25-divas-who-have-been-embraced-by-gay-culture_b_2882021.html Gay Icons: 25 Divas Who Have Been Embraced by Gay Culture]. The Huffington Post. Проверено 26 августа 2013.
- ↑ [www.gay.ru/news/rainbow/2010/10/29-19317.htm Лолита Милявская: Геи научили меня свободе, внутренней свободе...]. Gay.ru. Проверено 26 августа 2013.
- ↑ [www.gay.ru/people/star/foreigner/xx-xxi/gayicons2009.html Гей-иконы - выбор знаменитостей]. Gay.ru. Проверено 28 августа 2013.
Литература
- Allen, Louise. The Lesbian Idol: Martina, kd and the Consumption of Lesbian Masculinity. London: Cassell, 1997.
- Braun, Eric. Frightening the Horses: Gay Icons of the Cinema. London: Reynolds & Hearn, 2002.
- Bronski,Michael. Culture Clash: The Making of Gay Sensibility. Boston: South End Press, 1984.
- Dyer, Richard. Heavenly Bodies: Film Stars and Society. London: British Film Institute,Macmillan, 1986.
- Ehrenstein, David. Open Secret: Gay Hollywood 1928—1998. New York:William Morrow, 1998.
- Fishwick, Marshall, and Ray B. Browne, eds. Icons of America. Bowling Green, Ohio: Popular Press, 1978.
- Harris, Daniel. The Rise and Fall of Gay Culture. New York: Hyperion, 1997.
- Marshall, David P. Celebrity and Power: Fame in Contemporary Culture.Minneapolis: University of Minnesota Press, 1997.
- Rapper, Toffee. The Gay Icons Ring. 10 January 2000.
- Eric Braun. Frightening the Horses: Gay Icons of the Cinema, 2002. — ISBN 1-903111-10-2
- Richard Dyer. Gay Icons, National Portrait Gallery, 2009. — 112 p. — ISBN 1-85514-400-X
- Richard Dyer. The Culture of Queers, 2002. — ISBN 0-415-22376-8
- George E. Haggerty. Gay histories and cultures, 2000. — ISBN 0-8153-1880-4
- Graham Norton. 20th Century Icons-Gay, 2001. — ISBN 1-899791-77-9
Ссылки
- [www.npg.org.uk/gayicons/youricons.htm Gay Icons]. Национальная портретная галерея (Лондон). Проверено 26 августа 2013.
- [www.gay.ru/art/gay_divas.html Краткий курс иконографии]. Gay.ru. Проверено 1 сентября 2013.
Отрывок, характеризующий Гей-икона
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.