Гекльберри Финн
| Гекльберри Финн | |
| Huckleberry Finn | |
 Приключения Гекльберри Финна | |
| Создатель: | |
|---|---|
| Произведения: |
«Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна», «Том Сойер за границей», «Том Сойер — сыщик», «Заговор Тома Сойера» |
| Пол: |
мужской |
| Национальность: | |
| Возраст: |
12—14 лет |
| Семья: |
Папаша Финн (отец) |
| Роль исполняет: |
Микки Руни, Трент (Джуниор) Даркин, Патрик Дэй, Тони Ренделл, Элайджа Вуд, Брэд Ренфро, Владислав Галкин, Роман Мадянов и другие |
Ге́кльберри Финн, или Гек (в русской переводческой традиции; на языке первоисточника — Ха́клбери[1] англ. Huckleberry (Huck) Finn) — один из главных персонажей романов Марка Твена «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна», «Том Сойер — сыщик», «Том Сойер за границей», неоконченной повести «Заговор Тома Сойера», одного из вариантов неоконченной повести «Таинственный незнакомец». Во всех произведениях, за исключением первого романа, повествование ведётся от лица Гека.
Словом huckleberry называется родственная голубике и чернике мелкая ягода, распространённая в Северной Америке. C 1835 года слово фиксируется в значении «незначительный человек»[2].
Прототипом Гекльберри был друг детства Твена — Том Блэнкеншип (Tom Blankenship). Сначала писатель отрицал, что Гек списан с реально существующего человека, но затем в своей «Автобиографии» признался: «В „Гекльберри Финне“ я вывел Тома Блэнкеншипа именно таким, каким он был. Невоспитанным, немытым и всегда голодным, но с самым добрым сердцем среди всех, кого я знал. Он пользовался неограниченной свободой и был единственным по-настоящему независимым человеком в нашем городке и, как следствие, постоянно и безмятежно счастливым. Все мы ему завидовали». Старший брат Тома в самом деле помогал скрываться беглому негру, хотя подобный поступок на рабовладельческом Юге считался позорным для белого, а за негра предлагалась денежная награда, которая могла бы стать для бедной семьи Блэнкеншипов неплохим подспорьем. Видимо, эта история послужила одним из мотивов для второго романа.
Характеристика персонажа
Сын бездомного пьяницы — Гек — растёт беспризорником и оборванцем. Он ночует в пустой бочке из-под сахара, курит трубку, не ходит в школу, бездельничает, и такая жизнь ему нравится. Детям не разрешают дружить с Гекльберри, но Том Сойер нарушает запрет. После многих приключений Том и Гек оказываются обладателями клада. Неожиданное богатство переворачивает жизнь Гека — его берёт на воспитание вдова Дуглас. Устав от воспитательных мер мачехи, Гек сбегает. Начинается его знаменитое путешествие на плоту по Миссисипи в компании беглого негра Джима, авантюристов Короля и Герцога. Во время действия второго романа Геку примерно 13-14 лет.
Цитаты
— Томас Сойер! |
| Приключения Тома Сойера |
Вы про меня ничего не знаете, если не читали книжки под названием «Приключения Тома Сойера», но это не беда. Эту книжку написал мистер Марк Твен и, в общем, не очень наврал. Кое-что он присочинил, но, в общем, не так уж много |
| Приключения Гекльберри Финна |
Напишите отзыв о статье "Гекльберри Финн"
Примечания
Отрывок, характеризующий Гекльберри Финн
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
