Гекльберри Финн (фильм, 1974)
Гекльберри Финн | |
Huckleberry Finn | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария |
Роберт Шерман |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор |
Фред Вернер |
Кинокомпания |
Ридерз Дайджест (представляет) |
Длительность |
118 мин. |
Страна | |
Язык | |
Год | |
«Гекльберри Финн» (англ. Huckleberry Finn) — американский детский музыкальный фильм 1974 года. Экранизация романа Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна» (1884).
Сюжет
Гекльберри Финн живёт в небольшом городке Ганнибал с вдовой Дуглас и её сестрой, которые приютили бездомного сироту. Но однажды на горизонте появляется папаша Гека, которого все считали умершим. Оказывается, он прослышал, что его сын разбогател, и поэтому похищает Гека, требуя за него выкуп в тысячу долларов. Находясь в заточении у вечно пьяного отца в его лесной избушке, Гек находит способ сбежать, при этом он инсценирует собственную гибель, чтобы его не искали.
Вскоре Гек встречает беглого раба Джима, и они вместе отправляются на плоту вниз по Миссисипи в «свободные штаты», где негр наконец-то перестанет быть рабом.
В течение повествования исполняется девять песен, некоторые из которых были написаны братьями Шерман специально для этого фильма.
В ролях
- Джефф Ист — Гекльберри Финн
- Пол Уинфилд — Джим (Jim), беглый раб
- Харви Корман — «Король», мошенник
- Дэвид Уэйн — «Герцог», мошенник
- Артур О’Коннелл — полковник Грэнджфорд
- Гэри Меррилл — папаша Гека
- Натали Транди — миссис Лофтус
- Люсиль Бенсон (Lucille Benson) — вдова Дуглас
- Одесса Кливленд (Odessa Cleveland) — жена Джима
Напишите отзыв о статье "Гекльберри Финн (фильм, 1974)"
Ссылки
- [www.juggle.com/huckleberry-finn О фильме] (англ.) на сайте juggle.com
|
Отрывок, характеризующий Гекльберри Финн (фильм, 1974)
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.