Геловани, Виктор Георгиевич

Виктор Георгиевич Геловани
Место рождения:	Кутаисская губерния, Российская империя
Научная сфера:	Инженер-механик
Альма-матер:	Харьковский технологический институт Императора Александра III

Виктор Георгиевич Геловани (1878 — 1921) — князь, родился с. Спатагори Кутаисской губернии Российской империи, ныне в составе Грузии — один из известнейших инженеров — механиков своего времени в Закавказье.

Биография

Как и большинство представителей династии Геловани, Виктор Георгиевич родился в маленьком красивом горном селении Спатагори, Лечхумской областии Грузии. Получив домашнее начальное образование, он затем поступил в Харьковский технологический институт Императора Александра III, который с отличием закончил в 1910 году. В копии диплома сказано:

«Харьковский Технологический Институтъ ИМПЕРАТОРА Александра III сим объявляет, что Виктор Георгиевич ГЕЛОВАНИ, князь, 32 лет от роду, православного вероисповедания, по окончании в 1910 году, С ОТЛИЧИЕМ полного курса наук по механическому отделению, подвергся испытаниям Экзаминационной Комиссии и оною 10 апреля 1910 года удостоен звания ИНЖЕНЕРА-ТЕХНОЛОГА, а потому при поступлении на государственную службу на штатную должность техника имеет право на утверждение в чине Х класса и вообще пользуется всеми правами и преимуществами ИНЖЕНЕРА-ТЕХНОЛОГА соединяемыми. В удостоверение чего и дан сей диплом за надлежащей подписью с приложением Институтской печати. Харьков, Мая 13 дня 1910 г. Директор Харьковского Технологического Института ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА III. П. Мухачев.»

Закончив институт, Виктор Георгиевич начинает работать инженером на строительстве различных крупных объектов в Грузии. Проектирование мостов, железнодорожных и других сложных инженерных сооружений в Закавказье вскоре вскоре принесло ему широкую известность. Английские промышленники, которые в то время активно действовали в Азербайджане, пригласили Виктора Георгиевича на строительство нефтяных сооружений и железных дорог в Баку. Здесь он участвовал в осуществлении нескольких крупных проектов, в том числе, строительстве железной дороги Баку-Баладжара.

В Феврале 1921 года, узнав, что советские войска перешли южную границу Грузии возвращается на родину, где при неизвестных обстоятельствах расстрелян большевиками.

Семья

• Отец — Князь Геловани, Георгий Алмасханович
• Мать — Княжна Кипиани, Екатерина Николаевна
• Супруга — Княгиня Анна Серапионовна Шенгелия. В этом браке родились:
• Князь Геловани, Арчил Викторович — советский военачальник, маршал инженерных войск.
• Князь Геловани, Георгий Викторович — умер младенцем.

См. также

• Геловани
• Геловани, Арчил Викторович
• Геловани, Виктор Арчилович
• Геловани Арчил Викторович (мл)

Отрывок, характеризующий Геловани, Виктор Георгиевич

– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.