Гельвеция

Гельве́ция — персонифицированный символ Швейцарии.

Образ Гельвеции появился впервые в XVII веке. В 1672 году Иоганн Каспар Вайссенбах показал свой спектакль «Eydtgenossisch Contrafeth Auff- und Abnemmender Jungfrawen Helvetiae» и создал этим фигуру идентификации для всех граждан Швейцарии, независимо от их религиозной принадлежности.

На почтовых марках и монетах используется название Helvetia для Швейцарии, чтобы не дать предпочтение одному из четырёх государственных языков (немецкий, французский, итальянский и романшский язык). По той же причине был выбран код страны CH (лат. Confoederatio Helvetica, Швейцарская конфедерация).

Ссылки

• [www.hls-dhs-dss.ch/textes/d/D16440.php Historisches Lexikon der Schweiz] (нем.)

Литература

• Georg Kreis: Helvetia — im Wandel der Zeiten. Die Geschichte einer nationalen Repräsentationsfigur. Verlag Neue Zürcher Zeitung, Zürich 1991, ISBN 3-85823-316-1.
• Thomas Lau: «Stiefbrüder». Nation und Konfession in der Schweiz. Böhlau-Verlag, Köln u.a. 2008, ISBN 978-3-412-14906-2, S. 397—419. (Zugleich Habil-Schrift 2005)
• Thomas Maissen]: Die Geburt der Republic. Staatsverständnis und Repräsentation in der frühneuzeitlichen Eidgenossenschaft (= Historische Semantik. Bd. 4). Vandenhoeck und Ruprecht, Göttingen 2006, ISBN 3-525-36706-6, S. 253—277 (Zugleich: Zürich, Univ., Habil.-Schr., 2001).
• Angela Stercken, Enthüllung der Helvetia. Die Sprache der Staatspersonifikation im 19. Jahrhundert (= Historische Anthropologie. Bd. 29). Reimer, Berlin 1998, ISBN 3-496-02641-3 (Zugleich: Basel, Univ., Diss., 1996).

Отрывок, характеризующий Гельвеция

– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.