Гематофаги

Гематофа́ги (от др.-греч. αἷμα — «кровь» + φάγος — «любитель поесть») — животные, питающиеся кровью других животных и человека. Гематофаги могут быть переносчиками некоторых патогенных агентов. Гематофа́гия — одна из самых распространённых форм паразитизма.

Протисты

Из протистов к гематофагам относят трофозоиты дизентерийной амёбы и некоторых других паразитических протистов с фагоцитированием эритроцитов.

Кольчатые черви

Среди кольчатых червей гематофагами являются многие виды пиявок. Они питаются кровью позвоночных, моллюсков, червей и т. д. В их кишечнике кровь переваривается медленно, и поэтому, насосавшись, пиявки могут долго оставаться без пищи.

Нематоды

Гематофагами также являются паразитические представители типа нематоды, в частности виды из семейства Ancylostomatidae, например Ancylostoma duodenale и Necator americanus. У больных анкилостомидозами, даже при умеренной интенсивности инвазии, закономерно развивается железодефицитная анемия, связанная с гематофагией возбудителя.

Членистоногие

Ракообразные

Среди представителей подтипа ракообразных гематофагия встречается у карпоедов (Branchiura), являющихся эктопаразитами морских и пресноводных рыб, реже земноводных. Их нельзя считать постоянными паразитами, так как, насытившись, карпоеды оставляют рыбу.

Паукообразные

Среди паукообразных гематофагия свойственна многим клещам (гамазовые клещи, иксодовые клещи и др.).

Из пауков тяга к крови замечена у вида Evarcha culicivora, который предпочитает кормиться насытившимися кровью насекомыми-гематофагами.

Насекомые

Среди насекомых гематофагия встречается у двукрылых, клопов, блох, вшей. У клопов она возникла на базе хищничества — энтомофагии предковых форм, у двукрылых — на базе сапрофагии (копрофаги). Гематофагия вшей восходит к первичной сапрофагии (кератофагия), а развитие гематофагии блох базировалось, вероятней всего, на исходном смешанном типе питания предковых форм — хищничестве и сапрофагии.

Среди двукрылых — семейство Culicidae (самки комаров), Nematocera, Brachycera и Orthorrhapha, слепни (самки большинства видов пьют кровь теплокровных животных: млекопитающих и птиц), мошки (Simulidae). Среди клопов гематофагия встречается среди представителей семейства Постельные клопы, а также у ряда тропических видов из семейства Хищнецы, которые питаются насекомыми и кровью теплокровных животных и человека (представляют как бы переход от хищников к паразитам).

Как исключение для отряда чешуекрылых, для имаго некоторых тропических видов бабочек из рода Calyptra в составе семейства совки, известно питание кровью и слезной жидкостью млекопитающих. Например, Calyptra eustrigata, обитающая на территории от Индии до Малайзии; и Calyptra thalictri, Calyptra lata. Самцы питаются слёзной жидкостью и кровью крупных животных. У этих видов кончик хоботка сильно склеротизован и модифицирован для прокалывания кожи млекопитающих и питания кровью.

Позвоночные

Рыбы

Гематофагами являются немногие известные виды рыб, к которым относятся и так называемые «паразитические сомики» — ванделлиевые сомики из подсемейства ванделлиины (Vandelliinae), семейства пигидиевых (Trichomycteridae), отряда сомообразных (Siluriformes). Одни из них пробуравливают кожу рыб и других животных, высасывая кровь из мягких тканей, другие — питаются кровью, добываемой в жаберной полости других рыб. Насчитывается девять видов примерно в четырёх родах: Paracanthopoma (1 вид), Paravandellia (2 вида), Plectrochilus (3 вида), Vandellia (3 вида). Три вида обитающих в Бразилии ванделлий, в том числе обычная ванделлия, или усатая ванделлия (Vandellia cirrhosa), печально известных под именем «кандиру», могут по ошибке забираться в мочеиспускательный канал позвоночного, ориентируясь на запах аммиака (который также выделяется из жабр рыб в процессе дыхания), с серьёзными последствиями как для жертвы, так и для самой рыбы.

Птицы

Из птиц кровью питаются виды, являющиеся или являвшиеся животными-чистильщиками. Буйволовые скворцы, например, предпочитают клещей, насытившихся кровью. Остроклювый земляной вьюрок (Geospiza difficilis), живущий на Галапагоссах, проклёвывает основания маховых перьев гнездящихся на островах морских птиц и пьёт вытекающую из ранок кровь.

Млекопитающие

Среди млекопитающих гематофагия встречается у подсемейства вампировых летучих мышей. К ним относится три вида: обыкновенный вампир, десмод (Desmodus rotundus), белокрылый вампир (Diaemus youngi), мохноногий вампир (Diphylla ecaudata). Все они распространены в Центральной и Южной Америке от Мексики до северной Аргентины. Другие летучие мыши, носящие название «вампиров» (Vampyrum spectrum, Vampyressa, Vampyrodes), к гематофагии отношения не имеют, питаясь либо мелкими позвоночными (Vampyrum spectrum), либо плодами и насекомыми.

Это единственные настоящие паразиты среди млекопитающих. Питаются вампировые исключительно свежей кровью млекопитающих (Desmodus rotundus) и птиц (Diaemus youngi и Diphylla ecaudata); изредка нападают на спящих людей.

Пищеварительная система вампировых летучих мышей приспособлена к гематофагии — у них очень короткий пищевод, а желудок снабжён большим кишкообразным выростом.

Обычно ранка от укуса бывает 5–10 мм длиной и 1–5 мм глубиной. К выступившей капле крови вампир прикладывает нижнюю сторону языка. При этом боковые стороны языка заворачиваются вниз, создавая трубку, как бы продолжающую глубокую бороздку, которая проходит посредине нижней губы вампира. Медленными движениями языка вперёд и назад достигается вакуум в ротовой полости, заставляющий кровь течь вверх.

См. также

• Вампировые летучие мыши
• Гирудиноз
• Вампиры

Литература

• Балашов Ю. С. Эволюция гематофагии среди насекомых и клещей // Энтомол. обозр. 1999. Т. 78, вып. 3. С. 749—763.

Отрывок, характеризующий Гематофаги

– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…