Гендин, Александр Моисеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Алекса́ндр Моисе́евич Ге́ндин

На заседании Диссертационного совета СФУ 27 декабря 2013 года
Дата рождения:

30 марта 1930(1930-03-30)

Место рождения:

Минск, Белорусская ССР, СССР

Дата смерти:

27 октября 2015(2015-10-27) (85 лет)

Место смерти:

Красноярск, Россия

Научная сфера:

философия, социология

Место работы:

Якутская областная партийная школа,
Красноярская межобластная партийная школа,
Красноярский сельскохозяйственный институт,
Красноярский государственный педагогический университет имени В. П. Астафьева

Учёная степень:

доктор философских наук

Учёное звание:

профессор,
член-корреспондент РАО

Альма-матер:

Ленинградский государственный университет (1953)

Научный руководитель:

В. Ф. Голосов
М. В. Серебряков
В. А. Штофф

Известные ученики:

Л. И. Григорьева
А. В. Зберовский
В. И. Кудашов

Известен как:

специалист по проблемам методологии социального прогнозирования, философии и социологии образования

Награды и премии:

Алекса́ндр Моисе́евич Ге́ндин (30 марта 1930, Минск, Белорусская ССР, СССР — 27 октября 2015, Красноярск, Россия[1]) — советский и российский философ и социолог, специалист по проблемам методологии социального прогнозирования, философии и социологии образования.[2]

Доктор философских наук, профессор, член-корреспондент РАО по Отделению философии образования и теоретической педагогики.[2][3] Заслуженный деятель науки Российской Федерации.

Научный руководитель и участник исследований Центра комплексных социологических исследований КГПУ имени В. П. Астафьева.





Биография

Родился 30 марта 1930 года в Минске.

В 1948 году окончил мужскую среднюю школу № 6 в городе Калинине.

В 1953 году с отличием окончил философский факультет Ленинградского государственного университета.

В 19531957 годах — преподаватель философии в Якутской областной партийной школе, в 19571960 годах — преподаватель философии в Красноярской межобластной партийной школе, в 19601967 годах — преподаватель философии Красноярского сельскохозяйственного института.

В 1961 году окончил заочную аспирантуру при Красноярском государственном педагогическом институте.

В 1962 году в Томском государственном университете имени В. В. Куйбышева защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук по теме «Владимир Ильич Ленин о соотношении необходимости и случайности в общественно-революционном процессе».

С 1966 года — работа в Красноярском государственном педагогическом институте, c 1971 года по начало 2013 года — заведующий кафедрой философии и социологии.[2]

В 1972 году в Уральском государственном университете имени А. М. Горького защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук по теме «Предвидение и цель в развитии общества: (Философско-социологические аспекты социального прогнозирования)».

В 1976 году присвоено учёное звание профессора.

16 июня 1992 года избран членом-корреспондентом Российской академии образования по Отделению философии образования и теоретической педагогики.[2][3]

С 1993 года — почётный профессор КГПУ имени В. П. Астафьева.[2]

Действительный член Академии гуманитарных наук и Международной академии наук высшей школы, почётный член ССА/РОС,

Автор более 330 научных работ, в том числе 25 индивидуальных и коллективных монографий, десятков статей в центральных и зарубежных изданиях.[2]

В течение многих лет был членом специальных советов по защите диссертаций в Новосибирске и Иркутске, член двух докторских советов в Красноярске — по философии при СФУ и по педагогике — при КГПУ имени В. П. Астафьева.[1] Под руководством А. М. Гендина защитили кандидатские диссертации 25 аспирантов и соискателей.[2] Девять человек из них стали докторами наук.[1]

Член редакционного совета «Вестника Красноярского педагогического университета имени В. П. Астафьева».

Научная деятельность

А. М. Гендин, основываясь на органическом единстве социального детерминизма и социальной гносеологии, исследовал диалектику предвидения и целеполагания. Им была выяснена структура процесса социального прогнозирования, которое понималось как последовательная смена концептуальных схем, являющихся аналогами этапов и факторов становления будущего в реальности, и принимающих во внимание воздействие самих предсказаний (т. н. «эффект Эдипа») на цели и целенаправленную деятельность, которая формирует новые порядки в обществе.

В своих трудах А. М. Гендин уделяет большое внимание вопросам соединения поискового и нормативного подходов для лучшего постижении грядущего, а также соотношения достоверности и вероятности в прогностической информации. Кроме того в своих работах, посвящённых вопросам образования, А. М. Гендин рассмотрел его социально-философское значение и перспективные пути развития в условиях современного непостоянного общества. Основываясь на обобщении материалов социологических исследований, он проанализировал развитие ценностных стремлений и профессионально-жизненных намерений молодёжи, на которые оказывают своё противоречивое влияние условия переходного времени в российской истории.

А. М. Гендин выступал в качестве основателя и научного руководителя издававшегося в 1975—1989 годы республиканского межвузовского сборника по методологии и методике социального прогнозирования — республик «Проблемы социального прогнозирования», вышедшего в количестве 14 тематических выпусков.

Интересные факты

Научные труды

Диссертации

  • Гендин А. М. В. И. Ленин о соотношении необходимости и случайности в общественно-историческом процессе революционного перехода от капитализма к коммунизму / автореф. дис. . канд. филос. наук. — Томск: Томский гос. ун-т, 1962. — 23 с.
  • Гендин А. М. Предвидение и цель в развитии общества: (Философско-социологические аспекты социального прогнозирования) / автореф. дис. . докт. филос. наук. — Свердловск: Уральск. гос. ун-т им. А. М. Горького, 1971. — 46 с.

Монографии и учебные пособия

  • Гендин А. М. Предвидение и цель в развитии общества : (философско-социологические аспекты социального прогнозирования) / гл. ред. В. Ф. Голосов. — Красноярск: Красноярский гос. пед. институт, 1970. — 435 с. — 1500 экз.
  • Методические рекомендации к изучению спецкурса "Социальные проблемы профессиональной ориентации учащейся молодёжи" / сост.: А. М. Гендин, М. И. Сергеев, А. Н. Фалалеев. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1982. — 45 с.
  • Физическая культура в жизни детей дошкольного возраста (Методология и мег исследования). АН СССР, ИСИ, ССА, Спорткомитет СССР. (Части 1, 2, 3). — М. 1985. (В соавторстве).
  • Гендин А. М., Сергеев М. И., Фалалеев А. Н. Вопросы методологии и методики исследования и организации профориентации учащейся молодежи (в условиях Сибирского региона) : учебно-методическое пособие. — Красноярск: КГПИ, 1987. — 93 с.
  • Гендин А. М., Майер Р. А., Сергеев М. И. Состояние и факторы развития физической культуры и здорового образа жизни школьников: Методология и методика социологического исследования / А. М. Гендин, Р. А. Майер, М. И. Сергеев ; Сиб. отд-ние ССА АН СССР и др.. — Новосибирск, Красноярск: КГПИ, 1989. — 216 с.
  • Аверин С. П., Бордуков М. И., Гендин А. М. Социокультурный анализ состояния современной школы: (по материалам исследования в г. Красноярске). — Красноярск: КГПИ, 1992. — 107 с.
  • Формирование контингента студентов педагогического университета и их ориентация на учительскую профессию : (По материалам социологического исследования) / А. М. Гендин, М. И. Сергеев, М. И. Бордуков и др.. — Красноярск: КГПУ, 1993. — 46 с.
  • Гендин А. М., Сергеев М. И., Аверин С. П. Общеобразовательная школа: состояние и тенденции развития в современных условиях: (По материалам социол. исслед. в Краснояр. крае) / А. М. Гендин, М. И. Сергеев, С. П. Аверин; Гл. упр. нар. образования Администрации Краснояр. края, Краснояр. краев. центр непрерыв. повышения квалификации пед. кадров. — Красноярск: Краснояр. краевой центр непрерыв. повышения квалификации пед. кадров, 1995. — 175 с.
  • Ориентация на учительскую профессию абитуриентов педагогического вуза (конкретно-социологический анализ) : учеб.-метод. пособие / Гендин А. М., Фалалеев А. Н., Бордуков М. И. и др.. — Красноярск: КГПУ, 1997. — 92 с.
  • Гендин А. М., Политахина Л. М., Сергеев М. И., Савчкова Л. В., Фалалеев А. Н., Иванов В. П. Становление школы нового типа: (по материалам социологического исследования). — Красноярск: КГПУ, 1995. — 128 с.
  • Гендин А. М., Сергеев М. И., Майер Р. А., Бордуков М. И., Фалалеев А. Н., Иванов В. П. Подготовка и повышение квалификации педагогических кадров в Красноярском крае : (по материалам социологических исследований). — Красноярск: КГПУ, 1996. — 128 с.
  • Методика изучения общественного мнения и определения рейтинга при аттестации учителей и руководителей школ / Ю. Е. Васильев, А. М. Гендин, Р. А. Майер и др.. — Красноярск: Сибирь, 1996. — 35 с.
  • Студент педагогического вуза (социологический портрет). — Красноярск: КГПУ, 1998 (В соавторстве.).
  • Гендин А. М., Сергеев М. И., Томашова Г. Т. Дошкольное учреждение в условиях реформирования системы образования : (опыт комплексного социологического исследования). — Красноярск: КГПУ, 1998. — 134 с. — 100 экз.
  • Гендин А. М., Аверин С. П., Сергеев М. И. Социологический мониторинг состояния и развития школы нового типа : (По материалам исследования в школе N 77 г.Красноярска). — Красноярск: ИПКРО, 1999. — 111 с.
  • Региональные проблемы подготовки и функционирования педагогических кадров в новых условиях (социологический анализ) / А. М. Гендин, М. И. Сергеев, Н. И. Дроздов и др.. — Красноярск: КГПУ, 1999. — 259 с.
  • Гендин А. М., Дроздов Н. И., Майер Р. А., Сергеев М. И. Формирование духовной культуры студентов педагогического вуза : (социологический анализ). — Красноярск: КГПУ, 2001. — 249 с.
  • Работа детского сада по инновационной программе (по материалам социологии исследования) -Красноярск. КГПУ 2001. (В соавторстве).
  • Подготовка и функционирование педагогических кадров в системе специального (коррекционного) образования в регионе : (По материалам социологического исследования) / А. М. Гендин, А. А. Дмитриев, М. И. Сергеев и др; Отв. ред. Р. А. Майер. — Красноярск: КГПУ, 2002. — 175 с.
  • Гендин А. М., Сергеев М. И., Шевчук Ю. В. Формирование нравственно-волевых черт характера учащихся школ спортивной ориентации: (социально-педагогический анализ). — Красноярск: КГПУ, 2003. — 146 с. — 100 экз. — ISBN 5-85981-020-2.
  • Гендин А. М., Дроздов Н. И., Бордуков М. И., Сергеев М. И. Профессиональные планы выпускников педагогического университета и степень их подготовленности к работе в школе (по материалам социологического исследования) / А. М. Гендин и др.; Краснояр. гос. пед. ун-т, Центр комплекс. социол. исслед., М-во образования Рос. Федерации. — Красноярск: КГПУ, 2003. — 72 с.
  • Гендин А. М., Дмитриев А. А., Сергеев М. И., Дмитриева Л. А. Социокультурные аспекты функционирования педагогических кадров в системе специального образования : учебно-методическое пособие / Гл. ред. Д. И. Фельдштейн, отв. ред. С. К. Бондырева; Рос. акад. образования, Моск. психол.-соц. ин-т. — М., Воронеж: МПСИ: МОДЭК, 2004. — 175 с. — (Библиотека педагога-практика). — 5000 экз. — ISBN 5-89502-546-3.
  • Майер Р. А., Гендин А. М., Сергеев М. И. Выпускники педагогического вуза о своих профессиональных планах и качестве профессиональной подготовки (по материалам социологического исследования) / Отв. ред. проф. М. И. Бордуков. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2005. — 95 с. — 100 экз. — ISBN 5-85981-045-8.
  • Аверин С. П., Гендин А. М., Сергеев М. И. Актуальные проблемы непрерывного педагогического образования: (по материалам социологического исследования). — Красноярск: Краснояр. ин-т повышения квалификации работников образования, 2005. — 176 с. — 100 экз.
  • Кофман Я. М., Гендин А. М., Сергеев М. И. Изучение потребностей еврейских детей Сибирского и Дальневосточного регионов / А. М. Гендин, Я. М. Кофман, М. И. Сергеев; "Джойнт", благотворит. фонд, Краснояр. фил., Ин-т соц. и обществ. работников Сибири и Дал. Востока. — Красноярск: Красноярский писатель, 2005. — 169 с. — 200 экз. — ISBN 5-94491-123-9.
  • Актуальные проблемы непрерывного педагогического образования (по матер социологического исследования). — Красноярск. РИО КГПУ, 2005.
  • Гендин А. М., Дроздов Н. И., Сергеев М. И. Профессиональная подготовка учительских кадров в педагогическом вузе. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2007. — 347 с. — 150 экз. — ISBN 978-5-85981-230-1.
  • Гендин А. М., Дроздов Н. И., Сергеев М. И. Студенты педагогического вуза о качестве своей подготовки к учительской деятельности и профессиональных планах : социологический анализ. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2010. — 268 с. — 100 экз. — ISBN 978-5-85981-392-6.
  • Гендин А. М., Дроздов Н. И., Сергеев М. И. Подготовка учителя в педагогическом вузе по оценке студентов : социологический анализ / отв. ред. М. И. Шилова. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2011. — 190 с. — 100 экз.
  • Гендин А. М., Дроздов Н. И., Валяева Е. В. Образовательные ценности старшеклассников и социокультурный контекст их формирования и реализации : монографии. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2012. — 284 с. — (Юбилейная серия изданий КГПУ имени В. П. Астафьева, 1932-2012). — 100 экз. — ISBN 978-5-85981-509-8.
  • Гендин А. М., Пинаев В. А., Сергеев М. И. Десять лет спустя: эволюция духовной культуры выпускников педагогического вуза (по материалам мониторинга) : монография. — КГПУ имени В. П. Астафьева, 2013. — 248 с. — 100 экз. — ISBN 978-5-85981-635-4.

Главы и разделы коллективных монографий

  • Волюнтаристский характер буржуазных концепций будущего (Глава X) // Методологические проблемы социального предвидения. — Киев: Наукова думка, 1977.
  • Социальное познание как основа планирования общественных процессов (Глава IV) // Социальное познание и социальное управление. — Киев: Наукова думка, 1979.
  • Профессиональная ориентация учащихся как показатель социальной эффективности образования // Социальная эффективность образования. — М.: АН СССР ИСИ ССА, 1983.
  • Актуальные вопросы методологии научно-технического прогнозирования // «Фундаментальные исследования и научно-технический прогресс». — Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1985.
  • Ориентация выпускников общеобразовательной школы на высшее образование // Формирование пополнений советской интеллигенции. — М: АН СССР, ИСИ, ССА, 1985. (В соавторстве).
  • Жизненные планы и ценностные ориентации молодежи, избирающей рабочие профессии// Социальные проблемы подготовки и труда молодого пополнения рабочего класса. АН ИСИ, ССА. — М., 1986. (В соавторстве).
  • Отражение и предвидение. (Глава 5) // Диалектика познания. — Л., 1988.
  • Опыт реализации инновационной программы в общеобразовательной школе: (по материалам социологического исследования) / А. М. Гендин и др.; отв. ред. Н. И. Дроздов. — Красноярск: КГПУ, 2001. — 190 с. — 100 экз. — ISBN 5-85981-119-5.
  • Гендин А. М. Социокультурная характеристика педагогов инновационной школы [№ 71 г. Красноярска] (по материалам социологического исследования) // Образование и социализация личности в современном обществе : сборник научных статей / М-во образования Рос. Федерации, Сиб. отд-ние Рос. акад. образования, Краснояр. гос. пед. ун-т; редкол.: М. И. Шилова (отв. ред.), А. М. Гендин, А. Н. Фалалеев. — Красноярск: КГПУ, 2002. — 207 с. — 150 экз. — ISBN 5-85981-008-3.
  • Формирование здорового образа жизни студентов: (социокультурный анализ) / А. М. Гендин и др.; отв. ред. В. Р. Майер. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2004. — 312 с. — ISBN 5-85981-104-7.
  • Условия и факторы формирования здорового образа жизни учащейся молодежи в современных условиях / А. М. Гендин и др.. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2004. — 227 с. — ISBN 5-85981-001-6.
  • Качество подготовки педагогических кадров и актуальные проблемы повышения их квалификации (социологический анализ) / А. М. Гендин и др.; отв. ред. Я. М. Кофман. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2005. — 312 с. — 100 экз. — ISBN 5-85981-088-1.
  • Сибирский характер как ценность : коллективная монография. Вып. 2 / авт. кол.: Б. Е. Андюсев и др.; М-во образования Рос. Федерации, ГОУ ВПО "Краснояр. гос. пед. ун-т им. В. П. Астафьева", Сиб. отд-ние Рос. акад. образования ; под общ. ред. М. И. Шиловой. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2007. — 294 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-85981-247-9.

Статьи

на русском языке
  • Гендин А. М. Необходимость и случайность в развитии общества // По ленинскому пути. — Якутск, 1957. — № 12.
  • Гендин А. М. Роль социального предвидения и цели в развитии социалистического общества // Философские науки. — 1966. — № 1.
  • Гендин А. М. Социальное прогнозирование в интерпретации Карла Поппера // Вопросы философии. — 1969. — № 4.
  • Гендин А. М. "Эффект Эдипа" и методологические проблемы социального прогнозирования // Вопросы философии. — 1970. — № 5.
  • Гендин А. М. Социальный прогноз: диалектика достоверности и вероятности // Философские науки. — 1981. — № 3.
  • Гендин А. М. Общественно-психологические аспекты социального целеполагания // Философские науки. — 1983. — № 5.
  • Гендин А. М. Предмет и основные функции социальной прогностики // Философские науки. — 1985. — № 4.
  • Гендин А. М. Личностное прогнозирование: специфика и основные формы // Вопросы прогнозирования планирования развития личности. — Красноярск, 1985. — Вып. 10 Проблемы социального прогнозирования.
  • Проблема реальности будущего и методологические основания социального предвидения Мировоззренческие вопросы предвидения и времени. — Саратов, 1986.
  • Гендин А. М. Методологические ориентиры современной буржуазной футурологии // Вопросы философии. — 1987. — № 3.
  • Гендин А. М., Сергеев М. И., Фалалеев А. Н. Исследование ориентации сельских школьников на профессии аграрного профиля в условиях региона: (на материалах Красноярского края) // XXVII съезд КПСС и пути ускорения социального развития Сибири: тезисы докладов Всесоюзной конференции 20-22 января 1987 г. / Акад. наук СССР, Сиб. отд-ние Сов. социол. ассоц., Краснояр. фил. ;отв. ред. В. В. Сартаков. — Красноярск, Новосибирск: ССА, 1987. — 83 с.
  • Гендин А. М., Сергеев М. И., Фалалеев А. Н. Эволюция ориентации школьников на ценности духовной культуры в условиях формирования рыночных отношений (по материалам социологических исследований 1982-1994 гг.) // Образование в Сибири. — 1995. — № 2.
  • Гендин А. М. Образование в постсоциалистическом обществе: специфика развития и перспективы выхода кризиса // Образование в Сибири. — 1995. — № 2.
  • Гендин A. M., Сергеев М. И. Ценностная мотивация выбора школьниками учительской профессии // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности. Материалы Всерос. науч. конф. Ч. II. Томск, 27-28 марта 1996 г..
  • Гендин А. М., Сергеев М. И. [ecsocman.hse.ru/data/800/647/1216/9_Gendinx2c_Sergeev.pdf Профориентация школьников] // Социологические исследования. — 1996. — № 8. — С. 66—72.
  • Гендин А. М., Сергеев М. И. [ecsocman.hse.ru/data/360/782/1231/008_.GHENDIN.pdf Реформирование школы в зеркале учительских мнений] // Социологические исследования. — 2000. — № 12. — С. 64—70.
  • Сергеев М. И., Гендин А. М. [rudocs.exdat.com/docs/index-27105.html Центр комплексных социологических исследований] // Научный ежегодник Красноярского государственного педагогического университета. — Красноярск: КГПУ имени В. П. Астафьева, 2000. — Вып. 1. — С. 200—202.
  • Гендин А. М. Социальная направленность экологического образования // Образование и социализация личное в современном обществе: Сб. науч. ст.. — Красноярск: РИО КГПУ, 2002.
  • Гендин А. М. "Сущее" и "должное" в представлениях выпускников педагогического вуза о факторах жизненна успеха // Образование в Сибири. — 2003. — № 1.
  • Гендин А. М. Цель и её роль в детерминации социальных процессов // Перспектива. Ежегодный альманах. — СПб., 2005.
  • Гендин А. М. Учителя о современном состоянии общеобразовательной школы // Философия образования. — Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2006. — № 1.
  • Гендин А. М. Студенты о здоровом образе жизни: желаемая ситуация и реальная действительность // Теория и практика физической культуры. Научно-теорет. журнал. — М., 2007. — № 7.
  • Гендин А. М. Мотивы выбора учительской профессии выпускниками педагогического вуза // Личность Творчество. Современность. Сб. науч труд.. — Красноярск: СибЮИ МВД России, 2009. — Вып. 12. — С. 206-212.
  • Гендин А. М. Предисловие // Мартынец М. С., Зорина В. Л. Диалектика учебного процесса. Модуль "Единство языков в их многообразии": учебное пособие для слушателей системы дополнительного профессионального образования по программам переподготовки и повышения квалификации специалистов, аспирантов и студентов специальностей 020400 (030301) Психология и 030500 (050501) Педагог профессионального обучения. — Красноярск: СибГТУ, 2009. — 83 с. — 300 экз. — ISBN 978-5-8173-0365-0.
  • Гендин А. М. Ценности и ценностные ориентации в системе факторов детерминации деятельности // Вестник Красноярского педагогического университета имени В. П. Астафьева. — 2012. — № 2. — С. 23—37.
  • Гендин А. М. Специфика целевой детерминации деятельности // Вестник Иркутского государственного технического университета. — Иркутск: ИрГТУ, 2012. — № 5. — С. 205—211.
на других языках
  • Gesellschaftsprognose und «Odipuseffekt» // Gesselschafts Wissenschaftliche Beitrage. — ГДР, Берлин 1971. — № 2.
  • The Place of Health, Physical Culture and Sport Activity in the Life and Value orientation of sovi School Students./ «International Review for the Sociology of Sport». Volume 20. — Munchen, 1985. −1/2. (В соавторстве); Резюме на анг., франц., нем., исп., кит. языках.
  • Social Prognostics and its Methodological Functions / Abstracts International congress of Log Methodology and Philosophy of Science Moscow, USSR, 17-22 august 1987.
  • The status of health and physical culture in a system of value orientation of different groups of you people./ Sport Science Review. 10. Jahrgang, 1987. Berlin Ежегодник Межд. совета по спортивн науке и физическому воспитанию. — Берлин, 1987. (В соавторстве).
  • Physical Education and Sports in the Wag of Life of Students. // Physical Culture and Sports in the W of Life of the Young Yencration. Praha. — Прага, 1987. (В соавторстве)
  • The Role of the Family in the Physical Education of preschool Children // International Review for 1 Sociology of Sport. Volume 23, 1988, № 2. Munich. (В соавторстве).
  • Vocatjonal Juidance for School Students. Russian Education and Society. July 1997, vol. 39, N Armonk, N J. (В соавторстве).
  • Teachers and Parents on the Current State and Prospects of the Russian Comprehensive Scho Progress in Education. Vol. 8, 2002. R. Nata (Editor) USA/ (В соавторстве).
  • Opinion Of Participants Of the Educational Process Regarding the Introduction of Integrated Teach In Russian Conditions Nova Science Publishers. N.Y. Vol 8. 2005 pp. 261—271. (В соавторстве).
  • Evolution of Valuable Orientations of Student Youth in the Conditions of Market Transformations i: Russia (Based on the Materials of Sociological Monitoring) // Russian Sociology in Turbulent Times Ed. by V. A. Mansurov. Moscow — Geneva: RSS, 2011.pp. 288—299.

Научная редакция

  • Материалы научной конференции, посвященной 50-летию Советской власти : (философия и научный коммунизм) / ред.: В. Ф. Голосов (отв. ред.), А. М. Гендин, И. Г. Никольский. — Красноярск: Краснояр. пед. ин-т, 1968. — 99 с.
  • Голосов В. Ф. Проблема предмета философии в теоретическом наследстве классиков мерксизма-ленинизма : учебное пособие / гл. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Краснояр. пед. ин-т, 1971. — 248 с. — 2000 экз.
  • Проблемы философии и научного коммунизма: сборник статей. Вып. 7 / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Краснояр. пед. ин-т, 1971. — 117 с.
  • Проблемы философии и научного коммунизма: сборник статей. Вып. 8 / отв. ред. А. М. Гендин. — 1971. — 111 с.
  • Пути совершенствования управления в свете решений XXIV съезда КПСС : (краткие тезисы научно-практической конференции) Секция "Теоретические проблемы управления" / Краснояр. краевая орг. о-ва "Знание" РСФСР, Краснояр. краев. совет НТО; ред.: В. Г. Байкова, А. М. Гендин, Ж. Т. Тощенко. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1972. — 228 с.
  • Пути совершенствования управления в свете решений XXIV съезда КПСС : (краткие тезисы научно-практической конференции). Секция "Социально-экономические проблемы управления" / Краснояр. краевая орг. о-ва "Знание" РСФСР, Краснояр. краев. совет НТО; ред. А. Н. Фалалеев и др.. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1972. — 128 с.
  • Пути совершенствования управления в свете решений XXIV съезда КПСС : (краткие тезисы научно-практической конференции).Секция "Социально-политические проблемы управления" / Краснояр. краевая орг. о-ва "Знание" РСФСР, Краснояр. краев. совет НТО; ред.: А. М. Гендин, В. Х. Беленький. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1972. — 213 с.
  • Пути совершенствования управления в свете решений XXIV съезда КПСС : (краткие тезисы научно-практической конференции). Секция "Духовная жизнь трудящихся и управление" / Краснояр. краевая орг. о-ва "Знание" РСФСР, Краснояр. краев. совет НТО; ред.: А. М. Гендин, И. Г. Никольский. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1972. — 272 с. — 700 экз.
  • Пути совершенствования управления в свете решений XXIV съезда КПСС : (краткие тезисы научно-практической конференции). Секция "Организационно-технические проблемы управления" / Краснояр. краевая орг. о-ва "Знание" РСФСР, Краснояр. краев. совет НТО; ред.: А. М. Гендин, М. Г. Турубинер. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1972. — 173 с.
  • Пути совершенствования управления в свете решений XXIV съезда КПСС : (краткие тезисы научно-практической конференции). Секция "Производственный коллектив и проблемы управления" / Краснояр. краевая орг. о-ва "Знание" РСФСР, Краснояр. краев. совет НТО отв.; ред.: А. М. Гендин, И. В. Добрыднев. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1972. — 303 с. — 700 экз.
  • Проблемы философии и научного коммунизма: сборник статей. Вып. 9 / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Краснояр. пед. ин-т, 1973. — 144 с.
  • Научно-методическая конференция "Взаимосвязь теории, методики и передового опыта пропаганды - основа эффективности марксистско-ленинского образования": (краткие тезисы) / Краснояр. краевая орг. о-ва "Знание" РСФСР ; ред. А. М. Гендин ; отв. за вып. В. П. Кузнецов и др.. — Красноярск. — Красноярский рабочий, 1975. — 214 с.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник статей. Вып. 2 / сост. В. Е. Елисеев, В. М. Никифоров; редкол.: А. М. Гендин (отв. ред.) и др.. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1976. — 220 с.
  • Проблемы социально-экономического развития производственных коллективов / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1976. — 138 с.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник научных трудов. Вып. 1 / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1975. — 218 с.
  • Чудинова И. М. Теоретические основы проблемы потребностей личности: социологический аспект / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1975. — 246 с.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник статей. Вып. 3 / сост. В. Е. Елисеев, Т. А. Удодова; редкол.: А. М. Гендин (отв. ред.) и др.. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1977. — 155 с.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник научных трудов. Вып. 4 / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1978. — 144 с.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник научных трудов. Вып. 5 / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1979. — 143 с.
  • Проблемы социального прогнозирования : сборник научных трудов. Вып. 6: Методологические аспекты социального прогнозирования / ред. А. М. Гендин; сост.: Р. Е. Николаев, М. И. Вощикова. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1981. — 128 с. — 800 экз.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник научных трудов. Вып. 7: Проблемы прогнозирования и планирования развития образования и педагогической науки / редкол.: А. М. Гендин (отв. ред.) и др.. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1982. — 160 с.
  • Актуальные проблемы исторического материализма: (в свете ленинского теоретического наследия) / ред. кол.: А. М. Гендин и др.. — Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1982. — 199 с. — 500 экз.
  • Березовский П. И. Понятие материи в системе категорий диалектического материализма / ред. А. М. Гендин ; рец.: Е. Ф. Солопов, А. П. Шептулин. — Красноярск: Издательство Красноярского университета, 1982. — 189 с. — 1000 экз.
  • "Развитие массовых форм физической культуры и спорта в свете решений XXVI съезда КПСС": тезисы докладов научно-практической конференции 12-14 октября 1982 г., Красноярск / Ком. по физ. культуре и спорту при Совете министров СССР, Краснояр. краев. ком. по физ. культуре и спорту, Краснояр. гос. пед. ин-т ; редкол.: А. М. Гендин (отв. ред.) и др.. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1982. — 167 с.
  • Проблемы социального прогнозирования. Вып. 8: Вопросы методологии и методики социального прогнозирования : сборник научных трудов / М-во просвещения РСФСР, Краснояр. гос. пед. ин-т ; ред. А. М. Гендин ; сост.: А. И. Алехин, М. И. Вощикова ; рец.: А. Я. Райбекас, И. М. Чудинова. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1983. — 118 с. — 800 экз.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник научных трудов Вып. 9: Критика буржуазной футурологии / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1984. — 140 с.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник научных трудов. Вып. 10: Вопросы прогнозирования и планирования развития личности. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1985. — 166 с.
  • Проблемы социального прогнозирования : сборник научных трудов. Вып. 11: Методологические вопросы общественно-исторического предвидения / ред. А. М. Гендин; сост.: Н. А. Игнатов, М. И. Вощикова; рец.: А. Я. Райбекас, И. М. Чудинова. — Красноярск, 1986. — 166 с. — 800 экз.
  • Актуальные проблемы общественных наук : тезисы докладов краевой научно-практической конференции молодых ученых и специалистов / КГПИ, Краснояр. краев. ком. ВЛКСМ, Обществ. н.-и. центр пробл. молодежи при краев. ком. ВЛКСМ и др. ; редкол.: Н. С. Шилов, А. М. Гендин ; отв. за вып. С. И. Пешков. — Красноярск: Красноярский рабочий, 1986. — 216 с.
  • Проблемы социального прогнозирования: сборник научных трудов. Вып. 13 : Социальное прогнозирование, планирование, проектирование / отв. ред. А. М. Гендин. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1988. — 169 с. — 500 экз.
  • Состояние и факторы профориентации и профадаптации кадров в лесном хозяйстве : опыт конкретно-социологического анализа / А. М. Гендин [и др.] ; Всесоюз. ин-т повышения квалификации руководящ. работников и специалистов лес. хоз-ва, Краснояр. гос. пед. ин-т. — Красноярск: Издательство КГПИ, 1991. — 100 с. — 500 экз.
  • Социальные проблемы переходного общества : тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции 25-27 февраля 1992 г. / отв. ред. В. В. Сартаков. — Красноярск: Краснояр. ассоц. социологов, 1992. — 131 с.
  • Проблемы формирования здорового образа жизни учащейся молодежи и детей дошкольного возраста : материалы республиканской научно-практической конференции., г. Красноярск, 17 ноября 2005 года / Федерал. агентство по образованию, ГОУ ВПО "Краснояр. гос. пед. ун-т им. В. П. Астафьева"; редкол.: А. М. Гендин, М. И. Сергеев, В. И. Усаков. — Красноярск: КГПУ, 2005. — 389 с. — 150 экз. — ISBN 5-85981-115-2.

Напишите отзыв о статье "Гендин, Александр Моисеевич"

Примечания

  1. 1 2 3 Ковалевский В. А. [www.kspu.ru/page-17893.html Ушёл из жизни профессор КГПУ им. В. П. Астафьева, доктор философских наук А. М. Гендин] // Официальный сайт КГПУ имени В. П. Астафьева, 27.10.2015
  2. 1 2 3 4 5 6 7 Иванов, 1998, с. 125.
  3. 1 2 [rusacademedu.ru/akademiya/chleny-korrespondenty-rossijskoj-akademii-obrazovaniya/?p=%D0%93 Члены-корреспонденты Российской академии образования] // Официальный сайт Российской академии образования
  4. [oralhistory-ph.ru/gendin-aleksandr-moiseevich-chitaya-le/ Гендин Александр Моисеевич: «Читая Ленина, я влюбился в него»] // Философия. Устная история, 02.07.2013

Литература

  • Иванов В. П. Гендин, Александр Моисеевич // Енисейский энциклопедический словарь / Гл. ред. Н. И. Дроздов. — Красноярск: КОО Ассоциация «Русская энциклопедия», 1998. — С. 125. — 736 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-88329-005-1.
  • Гендин, Александр Моисеевич // Социологи России и СНГ XIX—XX в.в. Библиографический справочник. — М.: Эдиториал УРСС, 1999. С. 63.
  • Гендин Александр Моисеевич: к 70-летию со дня рождения / гл. ред. Н. И. Дроздов; отв. за вып. Б. А. Чмыхало; сост. Л. Г. Самотик. — Красноярск: КГПУ, 2000. — 136 с. — (Люди науки КГПУ).
  • Гендин Александр Моисеевич. Автобиография // Научный ежегодник Красноярского государственного педагогического университета. — Красноярск: КГПУ, 2000. — Вып. 1. — С. 243—243.
  • [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/33077/%D0%93%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D0%BD Гендин, Александр Моисеевич] // Философы России XIX—XX столетий. Библиография, идеи, труды. — М.: Академический проект, 2002. — С. 216.
  • [pedagogical_dictionary.academic.ru/724/%D0%93%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D0%BD,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_%D0%9C%D0%BE%D0%B8%D1%81%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87Гендин, Гендин Александр Моисеевич] // Бим-Бад Б. М. Педагогический энциклопедический словарь. — М., 2002. С. 465
  • Гендин, Александр Моисеевич // Малая российская энциклопедия прогностики. М. ИНЭС. 2006. — С. 279.
  • Гендин, Александр Моисеевич // Большой энциклопедический словарь Красноярского края. Том 1. — Красноярск, 2010. — С. 106.
  • Гендин, Александр Моисеевич // Красноярский государственный педагогический университет: Семьдесят лет на ниве просвещения. — Красноярск, 2002. — С. 265.

Интервью

  • Маркович, Михаил [gazeta.aif.ru/_/online/enisei/584/03_01 Философ Александр Гендин: «Мы живём за счёт будущего страны»] // «Аргументы и факты на Енисее». 08 (584)

Ссылки

  • [oralhistory-ph.ru/gendin-aleksandr-moiseevich-chitaya-le/ Гендин Александр Моисеевич: «Читая Ленина, я влюбился в него»] // Философия. Устная история, 02.07.2013
  • [oralhistory-ph.ru/gendin-aleksandr-moiseevich-stikhiyn/ Гендин Александр Моисеевич: «Стихийное развитие дорого стоило человечеству»] // Философия. Устная история, 17.10.2013

Отрывок, характеризующий Гендин, Александр Моисеевич

– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.


Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous etes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добродушной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Francais sont de bons enfants. Que diable! Voyons! Ne nous fachons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молчаливого Герасима.
– A ca! Dites donc, on ne parle donc pas francais dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут никто не говорит по французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.


Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.