Гендриков, Александр Васильевич

Александр Васильевич Гендриков
Дата рождения	30 декабря 1885 (11 января 1886)(1886-01-11)
Дата смерти	23 мая 1962(1962-05-23) (76 лет)
Место смерти	Париж, Франция
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	ротмистр
Награды и премии

Граф Александр Васильевич Гендриков (30 декабря 1885 (11 января 1886) — 23 мая 1962, Париж) — последний из графов Гендриковых, ротмистр Кавалергардского полка, участник Первой мировой и Гражданской войн.

Биография

Второй сын обер-церемонимейстера графа Василия Александровича Гендрикова, брат канонизированной фрейлины Анастасии Гендриковой.

Воспитывался в Пажеском корпусе, откуда 29 августа 1904 года поступил юнкером в кавалергарды. 10 августа 1905 года произведен в корнетом в лейб-Псковский драгунский полк. 23 ноября того же года прикомандирован к Кавалергардскому полку.

15 августа 1906 года переведен в кавалергарды. 1 марта 1905 года произведен в унтер-офицеры. 19 марта того же года был допущен к офицерскому экзамену при Николаевском кавалерийском училище. 29 августа 1905 г. произведен в корнеты. 9 ноября 1913 г. он был направлен в распоряжение министра внутренних дел с зачислением по гвардейской кавалерии.

1 августа 1914 года назначен на службу к командующему 3-й армией с зачислением по армейской кавалерии штабс-ротмистром; 1 сентября 1914 года назначен адъютантом к Главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта; 6 декабря произведён в ротмистры; 14 января 1915 года награждён орденом Св. Станислава 3-й ст. с мечом и бантом, а также орденом Св. Анны 4-й ст. с надписью «за храбрость».

Затем он был прикомандирован в 5 гусарский полк, куда прибыл туда 23 января 1915 г.; 17 мая 1915 г. получил контузию артиллерийским снарядом в области лопатки; 26 мая он был награждён орденом Св. Станислава 2-й ст.; 22 августа награждён орденом орденом Св. Анны 2-й ст. с мечами.

Из выписки наградного алфавита в связи с данным награждением: «25 апреля 1915 г. он в конной атаке у села Ново-Място при форсировании через реку бросился со своим взводом на правый фланг эскадрона противника, спешившего на помощь своим. Он обратил противника в бегство и тем содействовал захвату переправы».

А вот выписка из другой боевой аттестации за время его службы в 5 гусарском полку с января по июнь 1915: г. «Ротмистр граф Гендриков за свою службу в полку находился всегда в строю, участвовал во всех делах с полком, неоднократно исполняя ответственные поручения, своими смелыми и обстоятельными разведками всегда ориентировал своё начальство, несколько раз в бою командовал эскадронами. За все время он проявил много доблести и мужества, подавая пример подчиненным. Решительный, смелый, спокойный в бою, прекрасно разбирающийся в обстановке, умело и обстоятельно руководил боевыми действиями временно командуемого эскадрона и неоднократно выходил из трудных положений».

После октября 1917 года участвовал в вооруженных силах Юга России, в Русской армии. В 1920 г. — адъютант Сводно-кирасирского полка. В том же году эвакуировался из Севастополя. В эмиграции жил во Франции. Полковник.

Умер 23 мая 1962 г. в Париже. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев де Буа.

Источники

• Сборник биографий Кавалергардов: 1826—1908. — СПб., 1908. — С. 385.
• [www.tez-rus.net/ViewGood25822.html Российское зарубежье во Франции 1919—2000. Л. Мнухин, М. Авриль, В. Лосская. Москва, 2008.]

Ссылки

• [blackhussars.ru/publ/1-1-0-51 Краткие сведения об офицерах-Александрийцах: Великая война, Гражданская война, эмиграция. Часть 1-я (фамилии А — И).]
• Русский вестник [rusk.ru/st.php?idar=318834 Православное информационное агентство. Не подчиняясь временщикам России в 1917 г.]

Отрывок, характеризующий Гендриков, Александр Васильевич

Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.