Генералиссимус
Поделись знанием:
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
(перенаправлено с «Генералисимус»)
Генерали́ссимус (от лат. generalissimus — «самый главный») — высшее воинское звание (воинская должность, почётный военный титул) во Франции, Священной Римской империи, Австрийской империи, дореволюционной России, СССР, Швеции, Испании, Мексике, Китае, Японии, КНДР и других государствах. Исторически данный термин использовали для обозначения главнокомандующего вооружёнными силами и командующего армией государства или нескольких государств, находящихся в военном союзе (чаще только на период войны).
Содержание
История
В разное время в отдельных государствах термин «генералиссимус» употреблялся в нескольких значениях, относящихся к сфере военной деятельности[1]. Во Франции XVI—XIX вв. — почётный военный титул, который предоставлялся лицам царствующих династий и виднейшим государственным деятелям. В Священной Римской империи, Австрийской империи и Англии — должность командующего действующей армией во время войны либо главнокомандующего всеми войсками государства. В России XVIII—XX вв. и Испании XIX—XX вв. — высшее воинское звание, присваивавшееся пожизненно. Впервые титул генералиссимуса, отделённый от должности коннетабля, пожалован в 1569 во Франции королём Карлом IX своему брату герцогу Анжуйскому (впоследствии королю Генриху III)[2]. В настоящее время обладатели звания, титула и должности «генералиссимус» отсутствуют.
Список генералиссимусов по странам
Франция
- король Генрих III[3] (1551—1589)
- герцог Генрих Гиз[3] (1550—1588)
- герцог Арман Ришельё[4] (1585—1642)
- герцог Савойского герцогства Виктор Амадей I[5] (1587—1637)
- князь Савойский-Кариньян Томас[6] (1595—1656)
- принц Людовик Конде[3] (1621—1686)
- принц Арман Конти[7] (1629—1666)
- Антуан Рур[8] (?—1670)
- герцог Орлеанский Филипп[2] (1640—1701)
- Пьер Лапорт (Ролан)[9] (1680—1704)
- король Сардинского королевства Виктор Амадей II[10] (1666—1732)
- герцог Бургундский Людовик[11] (1682—1712)
- герцог Клод Виллар[3] (1653—1734)
- герцог Луи Ришельё[3] (1696—1788)
- герцог Виктор Брольи[12] (1718—1804)
- Николя Люкнер[13] (1722—1794)
- Жак Кателино[14] (1759—1793)
- Морис д’Эльбе[15] (1752—1794)
- Анри Ларошжаклен[16] (1772—1794)
- герцог Ангулемский Людовик[17] (1775—1844)
Священная Римская империя и Австрийская империя
- князь Альбрехт Валленштейн[3] (1583—1634)
- граф Иоганн Тилли[18] (1559—1632)
- император Фердинанд III[19] (1608—1657)
- граф Петер Меландер[20] (1589—1648)
- герцог Раймунд Монтекукколи[3] (1609—1680)
- герцог Лотарингский Карл[21] (1643—1690)
- курфюрст Баварии Максимилиан II[2] (1662—1726)
- принц Евгений Савойский[3] (1663—1736)
- маркграф Баден-Бадена Людвиг Вильгельм[22] (1655—1707)
- князь Леопольд Даун[3] (1705—1766)
- барон Эрнст Лаудон[23] (1717—1790)
- эрцгерцог Австрийский Карл[3] (1771—1847)
- князь Карл Шварценберг[3] (1771—1819)
- князь Альфред Виндишгрец[24] (1787—1862)
Россия
В России титул «генералиссимус»[25] впервые был пожалован 28 июня 1696 Петром I воеводе А. С. Шеину за успешные действия под Азовом[3] (однако Ф. Ю. Ромодановскому и И. И. Бутурлину чин «генералиссимусов потешных войск» присвоили на 2 года раньше, в 1694[26]). Официально воинское звание генералиссимуса в России было введено Воинским уставом 1716 года: «Сей чин коронованным главам и великим владеющим принцам только надлежит, а наипаче тому, чьё есть войско». Его получили[25]:
- 12 мая 1727 — князь А. Д. Меншиков (лишён звания 9 сентября 1727),
- 11 ноября 1740 — принц Антон Ульрих Брауншвейгский (лишён звания 6 декабря 1741),
- 28 октября 1799 — князь А. В. Суворов.
А. Г. Брикнер считает первым русским генералиссимусом князя Михаила Алегуковича Черкасского[27]. Патрик Гордон, один из руководителей второго Азовского похода (1696), даже называет дату избрания генералиссимусом князя Черкасского — 14 декабря 1695[28].
Из вышеуказанных лиц только А. В. Суворов, будучи величайшим русским полководцем, получил звание генералиссимуса как признание его блестящих военных побед[29] (битва при Рымнике, взятие Измаила, сражения Швейцарского похода и другие). Он являлся принцем Сардинского королевства, графом и князем Российской империи, графом Священной Римской империи и главнокомандующим российских, австрийских и сардинских войск.
После Великой Отечественной войны 26 июня 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР было введено высшее воинское звание — Генералиссимус Советского Союза[30], которое 27 июня 1945 года присвоено И. В. Сталину. В Российской Федерации данное воинское звание законодательством не предусмотрено. Высшим званием в Вооружённых Силах современной России является Маршал Российской Федерации.
Швеция
- король Карл X Густав[31] (1622—1660)
- пфальцграф Пфальц-Клебургский Адольф Иоганн I[32] (1629—1689)
- король Фредрик I[33] (1676—1751)
- король Адольф Фредрик[34] (1710—1771)
- король Карл XIV Юхан[35] (1763—1844)
Испания
- Хуан Австрийский[36] (1547—1578)
- принц Людовик Конде[37] (1621—1686)
- князь Мануэль Годой[38] (1767—1851)
- Франсиско Мина[39] (1781—1836)
- Франсиско Франко[40] (1892—1975)
- Хосе Миаха[41] (1878—1958)
Мексика
- Мигель Идальго[42] (1753—1811)
- Игнасио Альенде[43] (1769—1811)
- Хосе Морелос[44] (1765—1815)
- император Агустин I (Итурбиде)[45] (1783—1824)
- Антонио Санта-Анна[46] (1794—1876)
Японская империя
В Японской империи звание генералиссимуса носил глава государства[47].
Китай
- император Юань Шикай[48] (1859—1916)
- Сунь Ятсен[49] (1866—1925)
- Тан Цзияо[50] (1882—1927)
- Ху Ханьмин[51] (1879—1936)
- Чжан Цзолинь[52] (1875—1928)
- Чан Кайши[53] (1887—1975)
Другие генералиссимусы
- король Фредерик III[54] (1609—1670) (Дания)
- герцог Артур Веллингтон[55] (1769—1852) (Нидерланды)
- принц Прусский Генрих[56] (1726—1802) (Пруссия)
- князь Карл Вреде[57] (1767—1838) (Бавария)
- Франческо Морозини[58] (1619—1694) (Венеция)
- Паскаль Паоли[59] (1725—1807) (Корсика)
- князь Ежи Оссолинский[60] (1595—1650) (Речь Посполитая)
- Хуан Бербео[61] (1739—1795) (Колумбия)
- Франсиско Миранда[62] (1750—1816) (Венесуэла)
- Хосе Сан-Мартин[63] (1778—1850) (Перу)
- Максимо Гомес[64] (1836—1905) (Куба)
- Аугусто Сандино[65] (1895—1934) (Никарагуа)
- Рафаэль Трухильо[66] (1891—1961) (Доминиканская Республика)
- Эктор Трухильо[67] (1908—2002) (Доминиканская Республика)
- Деодору Фонсека[68] (1827—1892) (Бразилия)
- Эмилио Агинальдо[69] (1869—1964) (Филиппины)
- Ким Ир Сен[70] (1912—1994) (КНДР)
- Ким Чен Ир[71] (1941—2011) (КНДР) — посмертно
- CCCP army Rank generalissimus CCCP infobox.svg
Проект эполета генералиссимуса СССР
- Generalissimo of the PRC rank insignia.svg
Погон генералиссимуса КНР (Звание не присваивалось)
- Generalissimo rank insignia (Japan).png
Погон генералиссимуса Японской империи
- Generalissimo rank insignia (North Korea).svg
Погон генералиссимуса КНДР
См. также
- Генералиссимус Советского Союза
- Генералиссимус КНР
- Генералиссимус КНДР
- Генералиссимус Японской империи
- Главный маршал Франции
- Главный маршал Португалии
- Рейхсмаршал
- Первый маршал Империи
- Генерал армий
- Генерал особого класса
Напишите отзыв о статье "Генералиссимус"
Примечания
- ↑ Калиновский О.Н., Куликов В.А. Генералиссимусы мира (или Ещё раз о рейтинге полководцев) // Военная мысль. 2004. № 9. С. 73—74.
- ↑ 1 2 3 Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Vol. 8. Paris, 1872. P. 1135.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 БСЭ. Т. 6. М., 1971. С. 219.
- ↑ Советская военная энциклопедия. Т. 7. М., 1980. С. 130.
- ↑ Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 6. СПб., 1892. С. 314.
- ↑ Настольный словарь для справок по всем отраслям знания (Справочный энциклопедический лексикон) / Под ред. Ф. Толля. СПб., 1864. Т. 2. С. 394.
- ↑ Кардинал де Рец. Мемуары. М., 1997. С. 118.
- ↑ Всемирная история в 10 томах. Т. 5. М., 1958. С. 126.
- ↑ Средние века: Сб. № 3 / Отв. ред. Е.А. Косминский. М., 1951. С. 19.
- ↑ Энциклопедический лексикон А. Плюшара. Т. 10. СПб., 1837. С. 133.
- ↑ Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Vol. 2. Paris, 1867. P. 1131.
- ↑ Полномочный министр в Париже И.М. Симолин — вице-канцлеру графу И.А. Остерману // Международные отношения в начальный период Великой французской революции (1789): Сборник документов из Архива внешней политики России МИД СССР / Отв. ред. А.Л. Нарочницкий. М., 1989. С. 281.
- ↑ Матьез А. Французская революция. Ростов-н/Д., 1995. С. 264.
- ↑ Матьез А. Французская революция. Ростов-н/Д., 1995. С. 364.
- ↑ Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Vol. 7. Paris, 1870. P. 294.
- ↑ Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Vol. 10. Paris, 1873. P. 206.
- ↑ Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Vol. 1. Paris, 1866. P. 380.
- ↑ Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 4 (доп.). СПб., 1901. С. 1489.
- ↑ Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 35-А. СПб., 1902. С. 570.
- ↑ Веджвуд С.В. Тридцатилетняя война. М., 2012. С. 539.
- ↑ Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Vol. 10. Paris, 1873. P. 686.
- ↑ Шиндлинг А., Циглер В. Кайзеры. Ростов-н/Д., 1997. С. 229.
- ↑ Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Vol. 10. Paris, 1873. P. 248.
- ↑ Handbuch für Heer und Flotte. Enzyklopädie der Kriegswissenschaften und verwandten Gebieten. Herausgegeben von G. Alten. Band 5. Berlin, 1913.
- ↑ 1 2 Советская военная энциклопедия. Т. 2. М., 1979. С. 508.
- ↑ [shkolazhizni.ru/archive/0/n-27539/ Рогоза В. Сколько в России было генералиссимусов?]
- ↑ Брикнер А.Г. Иллюстрированная книга Петра Великого. Т. 1. СПб., 1902. С. 155—156.
- ↑ Брикнер А.Г. Патрик Гордон и его дневник. СПб., 1878. С. 94.
- ↑ Император Павел I в своём рескрипте о присвоении А.В. Суворову данного воинского звания отметил: «Ныне, награждая Вас по мере признательности моей, и ставя Вас на вышний степень чести, геройству предоставленный, уверен, что возвожу на оный знаменитейшего полководца сего и других веков».
- ↑ Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР (1938 — июль 1956) / Сост.: М.И. Юмашев, Б.А. Жалейко. М., 1956. С. 202.
- ↑ Советская историческая энциклопедия. Т. 7. М., 1965. С. 47.
- ↑ Гордон П. Дневник 1635—1659. М., 2001. С. 196.
- ↑ Юность державы: Сб. / Сост. В.П. Наумов. М., 2000. С. 361.
- ↑ Федорченко В.И. Дом Романовых: Энциклопедия биографий. Красноярск — М., 2003. С. 62.
- ↑ Григорьев Б.Н. Бернадот. М.: Вече, 2013. С. 223.
- ↑ Словарь исторический. Ч. 6. М., 1791. С. 23.
- ↑ Ришельё А. Политическое завещание, или Принципы управления государством. М., 2008. С. 440.
- ↑ БСЭ. Т. 7. М., 1972. С. 9.
- ↑ Залесский К.А. Наполеоновские войны 1799—1815: Биографический энциклопедический словарь. М., 2003. С. 154.
- ↑ Советская историческая энциклопедия. Т. 15. М., 1974. С. 263.
- ↑ Данилов С.Ю. Гражданская война в Испании (1936—1939). М., 2004. С. 274.
- ↑ Латинская Америка. Энциклопедический справочник. Т. 1. М., 1979. С. 510.
- ↑ Латинская Америка. Энциклопедический справочник. Т. 1. М., 1979. С. 233.
- ↑ БСЭ. Т. 16. М., 1974. С. 573.
- ↑ Альперович М.С. Рождение Мексиканского государства. М., 1979. С. 122.
- ↑ Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 28-А. СПб., 1900. С. 356.
- ↑ Keene D. Emperor of Japan, Meiji and his World, 1852—1912. New York, 2005.
- ↑ Новая история Китая / Отв. ред. С.Л. Тихвинский. М., 1972. С. 531.
- ↑ Новая история Китая / Отв. ред. С.Л. Тихвинский. М., 1972. С. 564.
- ↑ Картунова А.И. В.К. Блюхер в Китае. 1924—1927 гг.: Документированный очерк. Документы. Изд. 2-е, доп. М., 1979. С. 158.
- ↑ БСЭ (1-е изд.). Т. 60. М., 1934. С. 292.
- ↑ Энциклопедический словарь Гранат. Т. 48. М., 1925. С. 571.
- ↑ БСЭ. Т. 29. М., 1978. С. 18.
- ↑ Иллюстрированная энциклопедия «Руссика». История. XVI–XVIII вв. / Пред. науч.-ред. совета А.О. Чубарьян. М., 2004. С. 544.
- ↑ Фролов Б.П. (при участии Золотарёва В.А.) Отечественная война 1812 года и Заграничные походы русской армии 1813—1814 годов. М., 2011. С. 1221.
- ↑ Ненахов Ю.Ю. Войны и кампании Фридриха Великого. Мн., 2002. С. 570.
- ↑ Шишов А.В. Орден Святого Георгия. Всё о самой почётной награде Российской империи. М., 2013. С. 706.
- ↑ Словарь исторический. Ч. 9. М., 1792. С. 381.
- ↑ Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 22-А. СПб., 1897. С. 715.
- ↑ Голобуцкий В.А. Дипломатическая история освободительной войны украинского народа 1648—1654 гг. Киев, 1962. С. 201.
- ↑ Ильина Н.Г. Колумбия: от колонии к независимости. 1781—1819 гг. М., 1976. С. 92.
- ↑ БСЭ. Т. 16. М., 1974. С. 312.
- ↑ Петрова А.А. Военные кампании 1810–1826 гг. в Испанской Америке: перуанский поход Хосе де Сан-Мартина // Труды кафедры истории Нового и новейшего времени. № 11 / Сост. Т.Н. Гончарова. СПб., 2013. С. 101.
- ↑ Хименес А.Н. В походе с Фиделем. 1959. М., 1984. С. 20.
- ↑ Платошкин Н.Н. Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия. М., 2015. С. 189.
- ↑ Гонионский С.А. Очерки новейшей истории стран Латинской Америки. М., 1964. С. 170.
- ↑ Платошкин Н.Н. Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года. М., 2013. С. 174.
- ↑ Роша Помбу Ф. История Бразилии. М., 1962. С. 419.
- ↑ Донесение Менана Е.И. Алексееву о военных действиях испанских войск против восставших на Филиппинах // Политика капиталистических держав и национально-освободительное движение в Юго-Восточной Азии (1871—1917): Документы и материалы. Ч. 1 / Сост.: А.Г. Тартаковский и др. М., 1965. С. 310.
- ↑ Балканский А. Ким Ир Сен. М., 2011. С. 211.
- ↑ Денисов В. По заветам деда и отца. КНДР под властью Ким Чен Ына // Россия в глобальной политике. Т. 13. Спецвып. Май – июнь 2015. С. 160.
Литература
- Генералиссимусы / Авт.-сост. А.В. Веко. — Изд. 2-е, испр. и доп. — Мн.: Литература, 1998. — 752 с. — (Энциклопедия военного искусства).
- Егоршин В.А. Генералиссимусы. — М.: Патриот, 1994. — 368 с.
- Темирбулатов-Хатуев Р.Т., Урусов К.С.-Б. Генералиссимусы мира. Краткий биографический словарь. — Черкесск: Карачаево-Черкесский институт гуманитарных исследований, 1996. — 104 с. — (Военная мысль) [2-е изд.: Ставрополь: Ставропольская краевая типография, 2004. — 126 с. — (Военная мысль)].
- Уразов Ф.Х., Чернецов Ю.А. Генералиссимусы мира XVI—XX веков. Исторические портреты. — Уфа: Китап, 1993. — 352 с.
- Большая советская энциклопедия (3-е изд.). Т. 1—30. — М.: Советская энциклопедия, 1969—1978.
- Grand dictionnaire universel du XIXe siècle. Vol. 1—17. — Paris: Librairie classique Larousse et Boyer, 1866—1888.
- Генералиссимус // Советская военная энциклопедия. Т. 2 (Вавилон — Гражданская) / Пред. гл. ред. ком. Н.В. Огарков. — М.: Воениздат, 1979. — С. 508.
- Калиновский О.Н., Куликов В.А. Генералиссимусы мира (или Ещё раз о рейтинге полководцев) // Военная мысль. — 2004. — № 9. — С. 72—75.
Ссылки
- [ru.wikisource.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0:Sbornik_zakonov_1938-1956.djvu/235 Генералиссимус СССР]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Генералиссимус
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
