Генеральная прокуратура Литвы

Прокуратура Литовской Республики
Страна	Литва Литва
Создана	27 июля 1990 года
Юрисдикция	является независимым органом государственной власти
Предшествующая служба	Прокуратура Литовской ССР
Руководство
Генеральный прокурор, Дарюс Валис
Сайт
[www.prokuraturos.lt kuraturos.lt]

Генеральная Прокуратура Литовской Республики (лит. Lietuvos Respublikos generalinė prokuratūra) — правоохранительный орган Литвы, обеспечивающий соблюдение законности в стране. Находится в Вильнюсе, ул. Ринктинес, 5 А.

Генеральная прокуратура имеет статус публичного юридического лица, имеет свой расчётный счёт в банке и печать с гербом Литовского государства.

История

Отправной точкой учреждения прокуратуры независимой Литвы можно назвать 16 января 1919 года. В тот день официально был опубликован Временный закон «Об организации работы судов Литвы». Этим законом прописано, что при окружном суде и Высшем Трибунале состоят Заступники (защитники) Государства (Прокуроры) и их помощники. Это было начало самостоятельного пути главного правоохранительного учреждения. Сам Министр Юстиции Пятрас Леонас в циркуляре с пояснениями к закону провозгласил, что «большинство учреждений судебной власти сначала не учреждались, пока жизнь не убедила в обратном».

В феврале 1919 года (более точная дата назначения подтверждающих документов не найдена) заступником (защитником) государства был назначен юрист Казис Самайаускас. Данные обязанности он исполнял чуть больше месяца. 6 марта 1919 года защитником государства при Каунасском окружном суде был назначен Раполас Скипитис, который пишет следующее:

«Какое-то время защитник государства для всей Литвы был единственным, так как Мариямпольский окружной суд и состоящая при нём прокуратура организуются позже, а окружные суды Шяуляя и Паневежиса с прокурорами – ещё позже. Позже был организован и Военный суд. И я должен был исполнять обязанности прокурора Высшего Трибунала» (Р. Скипитис во времена становления Независимой Литвы, Чикаго, 1961).

.

Р. Скипитис был прокурором Литвы до 18 июня 1920 года, а после был назначен Министром внутренних дел Литвы. Это был самый трудный период организующейся прокуратуры, пишет председатель Высшего Трибунала Антанас Крищюкайтис.

Прокуратура Высшего Трибунала начала самостоятельно действовать с февраля 1921 года. Тогда защитником государства при Высшем Трибунале был назначен Юргис Кальвайтис. Учреждение защитника государства в Литве в 1933 году по закону «Об устройстве судов» было названо Прокуратурой. Этот закон, который вступил в силу 15 сентября 1933 года, установил (ст. 262), что министр Юстиции является Главным прокурором Республики. Он осуществляет руководство и надзор за прокурорами и их помощниками при Высшем Трибунале, Апелляционной палате и окружных судах. Прокуроры и их помощники назначались на должность и освобождались от неё Президентом Республики по представлению Министра Юстиции. Прокурорами и их помощниками могли быть лица, достигшие 25 лет, имеющие высшее образование и стаж работы по данному образованию, сдавшие необходимые экзамены. Прокуратуры были созданы при окружных судах, Апелляционной палате и Высшем Трибунале. Окружной прокурор руководил помощниками окружного прокурора, осуществлял судебный надзор за деятельностью окружного суда. Прокурор Апелляционной палаты руководил прокурорами окружных судов и их помощниками. Прокурор при Высшем Трибунале осуществлял руководство над прокурорами и их помощниками окружных судов и Апелляционной палаты. Следователи, как и другие работники прокуратуры, осуществляли свою деятельность при судах.

В 1940 году после проведённой СССР аннексии Литвы, аппарат прокуратуры и следствия был в срочном порядке преобразован по примеру системы органов прокуратуры СССР. Уже 1 июля 1940 года актом исполняющего обязанности Президента Литовской Республики Юстаса Палецкиса, т.е. на порядок раньше, чем когда Литва была инкорпорирована в положение СССР, большинство руководящих работников прокуратуры в центре и на местах были освобождены от обязанностей.

11 марта 1990 года была восстановлена независимость Литвы. 22 марта 1990 года Верховный Совет Литовской Республики – Восстановленный Сейм на своём 17-м заседании рассмотрел вопрос назначения прокуроров страны. Парламентская комиссия правовой системы сделала акцент на то, что в обязательном порядке необходимо заменить бывшую советскую прокурорскую доктрину – защищать государство от человека – наоборот – защищать человека и гражданина от государства. 23 марта 1990 года Прокурором Литовском Республики был назначен Артурас Паулаускас, и этот день стал началом основания независимой прокуратуры Литвы. 30 марта 1990 года прокуроры страны собрались в Вильнюсе, на улице А. Сметоны (тогдашней улице Н. Гоголя), в действующем здании Генеральной Прокуратуры, и единодушно высказали свою верность законам Литвы.

В 1990 году после обретения независимости Литовской Республики общественность столкнулась с историческими переменами. Радикальным социальными реформами не только было создано демократическое государство, но и они же имели влияние на правоохранительную систему страны. Должностным лицам пришлось столкнуться с особо тяжкими преступлениями, о их расследование и уголовное преследование должны были быть возвращены принципом верховенства закона.

27 июля 1990 года после принятия парламентом страны закона «О некоторых изменениях и дополнениях Временного Основного Закона Литовской Республики» руководитель прокуратуры стал именоваться Генеральным Прокурором Литовской Республики. Порядок организации и деятельности прокуратуры установлен Законом «О прокуратуре Литовской Республике» — первый такой документ в истории прокуратуры страны, вступил в силу 27 июля 1990 года. Система прокуратуры Литовской Республики была реформирована 1 января 1995 года — учреждены прокуратуры Вильнюсского, Каунасского, Клайпедского, Шяуляйского и Паневежисского округов.

25 января 1999 года вечером возле своего дома шестью выстрелами был убит Главный прокурор отдела по расследованию организованных и коррупционных преступлений Паневежисского окружной прокуратуры Гинтаутас Серейка.. 5 ноября 2000 года неподалёку от Паневежиса во время поездки на автомобиле «Ситроен»вместе с инспектором Пасвальского комиссариата полиции Сергеем Пискуновым была убита заместитель Главного прокурора Паневежисской окружной прокуратуры Вида Казлаускайте. Позднее за эти преступления были осуждены участники ОПГ «Тульпинис».

С 17 января 2001 года Декретом Президента Литовской Республики был назначен заместитель Генерального Прокурора Витаутас Баркаускас. А 11 апреля 2002 года Декретом Президента Литовской Республики был назначен второй заместитель Генерального Прокурора ЛР Гинтарас Ясайтис. Оба заместителя Генерального Прокурора с 30 апреля 2010 года освобождены от исполнения своих полномочий по окончании времени доверенности им.

24 ноября 2005 года Декретом Президента Литовской Республики назначен Генеральный прокурор ЛР Альгимантас Валантинас. 5 февраля 2010 года А. Валантинас подал в отставку. 12 февраля 2010 года Декретом Президента Литовской Республики с 23 февраля 2010 года Альгимантас Валантинас был освобождён от исполнения обязанностей Генерального прокурора.

В октябре 2006 года была начато строительство новых зданий Генеральной Прокуратуры и Вильнюсской окружной прокуратуры на улице Ринктинес. Работы по строительству и оборудованию продолжались до ноября 2008 года, общая стоимость работ (с мебелью) составила 89,4 млн литов.

3 июня 2010 года Декретом Президента Литовской Республики Дарюс Валис назначен на должность Генерального Прокурора Литвы. В команде Генерального прокурора – заместитель Дарюс Раулушайтис, который был назначен на эту должность Декретом Президента Литовской Республики 12 июля 2010 года.

Генеральный прокурор и его заместители

Руководит Генеральной прокуратурой генеральный прокурор и его заместители:

• Генеральный прокурор Дарюс Валис (год рождения 1972), с 15 апреля 2010 года.
• Заместитель генерального прокурора Дарюс Раулушайтис (год рождения 1975).
• Заместитель генерального прокурора Андрюс Невера.

Канцлер Генеральной Прокуратуры Литвы Гертруда Тумялене

Структура

Генеральную прокуратуру составляют департаменты и отделы. Руководство каким-либо департаментом осуществляет главный прокурор департамента, директор и их заместители, а отделом — главный прокурор отдела, заведующий отделом.

В Генеральной прокуратуре создан совещательный орган — коллегия прокуратуры Литовской Республики. Председателем коллегии является генеральный прокурор, её члены — заместители генерального прокурора и старшие окружные прокуроры. В коллегию по решению Генерального прокурора могут быть включены и другие прокуроры.На заседание коллегии могут быть приглашены судьи, руководители правоохранительных органов и других государственных органов, а также их действующие представители. Приказом генерального прокурора утверждается состав и положения деятельности коллегии.

Функции

Генеральная прокуратура:

• руководит территориальным прокурорами и контролирует их деятельность;
• формирует единство практики досудебного расследования преступных деяний и действий в уголовном процессе;
• осуществляет досудебное расследование и поддерживает государственное обвинение по особо важным уголовным делам;
• организует досудебное расследование в центральных органах досудебного расследования, осуществляет руководством за ним и контролирует действия, выполняемые должностными лицами этих органов в уголовном процессе;
• формирует единство практики поддержания государственного обвинения по уголовным делам и участвует в них при рассмотрении таких дел в апелляционном и кассационном порядке;
• координирует действия органов досудебного расследования при следствии престуных деяний;
• защищает общественный интерес и формирует единство практики деятельности прокуроров в этой области;
• организует профессиональную подготовку прокуроров, курсы повышения квалификации и оказывает им методическую помощь;
• осуществляет сношения с государственными органами иностранных государств и международными учреждениями;
• заботиться по финансовому и материальному обеспечению прокуратуры, а также социальным гарантиям прокуроров;
• анализирует деятельность прокуратуры и статистические данные;
• осуществляет иные установленные другими законами и международными соглашениями функции.

Атрибутика

Президент Литовской Республики Валдас Адамкус, руководствуясь 77 статьёй Конституции Литвы и 60 статьёй Закона «О прокуратуре Литовской Республики», 13 декабря издал декрет № 169 «Об утверждении атрибутов и эталонов должностных лиц прокуратуры», которым закрепил следующее:

1. Мантия прокурора с символом — гербом Литовского государства;
2. Эталон знака прокурора;
3. Эталон медали первой степени знака почёта «За заслуги»;
4. Эталон медали второй степени знака почёта «За заслуги».

В Генеральной Прокуратуре действует комиссия по поощрению знаком почёта прокуроров.

Ссылки

• [www.prokuraturos.lt/Pirmaspuslapis/tabid/36/Default.aspx Официальный сайт]
• [www3.lrs.lt/pls/inter3/dokpaieska.showdoc_l?p_id=350058&p_query=&p_tr2= Закон Литовской Республики "О прокуратуре Литовской Республики"]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Генеральная прокуратура Литвы

Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.