Генеральный атторней Англии и Уэльса

Её Величества Генеральный Атторней Англии и Уэльса англ. Her Majesty's Attorney General for England and Wales
Герб Правительства Её Величества
Должность занимает Джереми Райт, Королевский адвокат с 24 июля 2014
Назначается	Премьер-министром Великобритании Девид Кэмерон
Должность появилась	1277
Первый в должности	Уильям де Боневилл
Сайт	[www.attorneygeneral.gov.uk Офис Генерального Атторнея]

Генеральный Атторней Англии и Уэльса (Генеральный прокурор Англии и Уэльса), Генеральный Атторней — один из юристов Короны. Вместе с подчинённым ему Генеральным солиситором Англии и Уэльса является главным советником по правовым вопросам Короны и правительства в Англии и Уэльсе; представляет их интересы в суде в качестве истца или ответчика, а также поддерживает обвинение по особо важным уголовным делам. В настоящее время этот пост занимает Джереми Райт, член парламента.

Должность генерального атторнея появилась в XVII веке, когда прецедентно сложился обычай, что, так как король или королева не могут явиться в суд для личного представления своих интересов, за них это делает атторней, в настоящее время — Её Величества генеральный атторней. В его отсутствие обязанности исполняет Генеральный солиситор, который является помощником генерального атторнея, выполняет его указания и замещает, когда должность генерального атторнея становится вакантной. Они оба назначаются короной личным патентом по представлению премьер-министра.

Полномочия Генерального атторнея довольно широки, особенно в области уголовной юрисдикции: он имеет право лично или через Директора публичных преследований, возбуждать уголовные преследования по отдельным делам; может влиять на ход преследования посредством использования прерогативного полномочия о прекращении производства по уголовному делу, издав приказ «nolle prosequi» (не преследую). Законодательно установлены случаи при которых уголовное преследование не должно начинаться без его согласия.

История

Должность существует с 1243 года, когда появляются записи о найме профессионального атторнея для защиты интересов Короля в суде, а именно отмечен «атторней короны» — профессиональный адвокат Лоуренс Дель Брок, который нанят представлять интересы Короля, который лично не мог явиться в суд. Первые атторнеи в основном занимались представлением Короны в судебных процессах и не занимались политикой или другими обязанностями. Несмотря на то, что эта должность высокооплачиваема, она также невероятно тяжёла; Фрэнсис Норт, 1-й барон Гилфорд зарабатывал 7000 фунтов в год, но был рад стать Главным судьёй суда общегражданских исков с меньшей зарплатой, но и меньшей нагрузкой.

В 1461 году эта должность получила своё официальное название — Генеральный атторней, и в первый раз задействована в качестве политического звена — он официально приглашён в Палату Лордов для консультации правительства по правовым вопросам. С того дня до настоящего времени существует обычай вызывать атторнея в Палату лордов приказом, хотя до назначения лорда Уильямса Мостина в 1999 году Генеральный атторней не присутствовал в Палате лордов с 1700 года и не получал приказов с 1742 года.

В XVI веке Генерального атторнея использовали для передачи посланий между Палатой лордов и Палатой общин, хотя члены Палаты общин не доверяли ему, считая инструментом лордов и короля.

В 1673 году Генеральный атторней официально становится советником и представителем по правовым вопросам, хотя по прежнему специализируется больше на судебных процессах, а не на юридических консультациях Короны. С этого же года Генеральный атторней начал заседать в Палате общин, и с тех пор, по негласному соглашению, все Генеральные атторнеи являются членами Палаты общин или Лордов, хотя это не обязательно.

В 1890 году Генерального атторнея лишили возможности заниматься частной практикой, что окончательно превратило его в должностное лицо.

С начала XX века генеральный атторней всё реже занимается представлением Короны в суде и всё больше юридическими консультациями правительства в целом и отдельных ведомств в частности. Несмотря на это, до принятия Акта о убийствах 1957 года атторней был обязан выступать обвинителем по любому и всем делам об отравлениях. Сегодня обвинение поддерживается Служба государственных («коронных») обвинителей, а большую часть консультаций государственным департаментам оказывает Правительственная юридическая служба, надзор за этими двумя подразделениями осуществляет Генеральный атторней.

Генеральный атторней один, и сэр Патрик Хастингс писал, когда служил: «Быть юристом короны значит быть в аду».

В последнее время, генеральный атторней появляется лично в суде, например, по делу А. и другие против Министра внутренних дел, когда ставился вопрос законности содержания в Белмарш.

Положение и обязанности

Генеральный атторней — министр, не входящий в кабинет министров, возглавляет Офис Генерального Прокурора. Нет закона, который исключает атторнея из кабинета министров, но не существует и соответствующей обязанности. Прокуроры начиная с лорда Биркенхэда (1915) и до Дугласа Хогга (1928) заседали в кабинете. Нет нормы запрещающей генеральному атторнею посещать заседания кабинета министров и, по возможности, их попросили присутствовать на заседаниях, чтобы консультировать правительство о правовой стороне рассматриваемых вопросов. Атторней посещает заседания кабинета и даёт министрам рекомендации, но, по соглашению, отстранён от решения политических вопросов. Как министр он отчитывается непосредственно перед парламентом.

Является главным консультантом Короны и правительства, даёт рекомендации по любым юридическим последствиям их действий устно на встречах, либо письменно. Он консультирует как правительство в целом, так и отдельные департаменты. Хотя и это не основное занятие, атторней по-прежнему представляет Корону в некоторых особо важных процессах и выбирает адвоката казначейства, который и занимается большинством судебных дел. По конвенции Генеральный атторней в любом случае представляет правительство в Международном суде ООН. Надзирает за деятельностью Службы государственных обвинителей и назначает её руководителя — Директора публичных преследований. Решение о преследовании принимается Службой государственных обвинителей самостоятельно, кроме случаев указанных в законе или связанных с национальной безопасностью, когда требуется согласие атторнея. К примеру, атторней проявил инициативу в деле Кэмпбелла (Кэмпбелл, Джон Росс), что привело к падению первого Лейбористского правительства в 1924 году. Кроме того генеральный атторней вправе издать распоряжение, обязывающее главу того или иного полицейского формирования предоставлять Директору публичных преследований данные о совершении на подведомственной им территории определенного рода преступлений, которые по мнению генерального атторнея представляют особый публичный интерес (например убийство, письменная клевета на должностных лиц, сговор на совершение государственных преступлений и пр.). Также Генеральный атторней может прекратить уголовное преследование (в случае болезни обвиняемого, допущенных процедурных нарушений и пр.), предоставить иммунитет от уголовного преследования соучастникам преступления если они дали показания и представили доказательства вины сообщников.

В обязанности Генерального атторнея входит управление Королевской прокурорской службой, Управлением по борьбе с тяжкими мошенничествами и другими юристами правительства с полномочиями судебного преследования. Кроме того он надзирает за Юридическим правительственным департаментом (прежде Департамент финансовых советников), Её Величества Королевской прокурорской надзорной службой, Службой уголовного преследования и стратегической частью — Национальным управлением по борьбе с мошенничеством, а также Службой прокуроров по государственным доходам и таможням.

Он имеет право высказывать своё мнение в Апелляционном суде Англии и Уэльса по «неоправданно мягким приговорам», издавать приказ nolle prosequi при отказе государства-истца от иска, контролировать иные органы судебного преследования (такие как ДОСПСХ) и консультирует министров относительно правовых последствий их публичных действий.

Отвечает за подачу заявлений в суд, ограничивающих спорящие стороны, и может вмешиваться в судебный процесс для защиты благотворительности и публичных интересов в некоторых спорах по семейному праву. Официально возглавляет коллегию адвокатов Англии и Уэльса, хотя это не связано с правами или обязанностями.

С принятия Акта о юристах Короны (1997) атторней вправе передавать часть своих полномочий Генеральному солиситору и его действия будут рассматриваются как исходящие от атторнея.

См. также

• Список генеральных атторнеев Англии и Уэльса
• Генеральный солиситор Англии и Уэльса

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_law/394/ГЕНЕРАЛЬНЫЙ Генеральный атторней] — Энциклопедия юриста. 2005.
• Attorney General's Office The governance of Britain: a consultation on the role of the Attorney General. — The Stationary Office, 2007. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0101719221&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0101719221].
• Carroll A. Constitutional and Administrative Law. — 4th. — Pearson Longman, 2007. — ISBN 978-1-4058-1231-3.
• Cooley R. Predecessors of the Federal Attorney General: The Attorney General in England and the American Colonies // The American Journal of Legal History. — Temple University, 1958. — Vol. 2, № 4. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0002-9319&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0002-9319].
• Dickens B. The Attorney-General's Consent to Prosecutions // The Modern Law Review. — Blackwell Publishing, 1972. — Vol. 35, № 4.
• Elliott C., Quinn F. English Legal System. — 9th. — Pearson Longman, 2008. — ISBN 978-1-4058-5941-7.
• Jones E. The Office of Attorney-General // The Cambridge Law Journal. — Cambridge University Press, 1969. — Vol. 27, № 1. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0008-1973&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0008-1973].
• Апарова Т.В. [ex-jure.ru/law/news.php?newsid=1182 Суды и судебный процесс Великобритании. Англия, Уэльс, Шотландия]. — М.: Институт международного права и экономики.: Триада, Лтд, 1996. — ISBN 9785863440514.
• Воронин О. В. [cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-tipe-i-meste-otechestvennoy-prokuratury-v-sisteme-organov-gosudarstvennoy-vlasti К вопросу о типе и месте отечественной прокуратуры в системе органов государственной власти] // Вестник Томского государственного университета. — 2010. — № 339. — С. 98—101.
• Кириллова Н. П. [elibrary.ru/download/97897164.pdf Институт поддержания обвинения в России и за рубежом: перспективы развития] // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — 2003. — Т. 249, № 4. — С. 140—154. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0131-8039&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0131-8039].

Отрывок, характеризующий Генеральный атторней Англии и Уэльса

– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.