Генеральный викарий Рима
Генеральный викарий Рима или кардинал-викарий (итал. Cardinale Vicario) — титул, обычно даваемый генеральному викарию епархии Рима для части епархии в пределах Италии. Официальным названием, как дано Annuario Pontificio (при заголовке «Викариат Рима»), является «Генеральный викарий Его Святейшества для епархии Рима».[1] Епископ Рима назначает генерального викария с властью ординария помочь с духовным управлением своей епархии. Хотя каноническое право требует, чтобы все католические епархии имели одного или более генеральных викариев,[2] функции кардинала-викария больше чем у других так как он де-факто епархиальный епископ из-за многих других обязанностей папы римского. Есть подобный пост, имеющий дело с духовными потребностями государства-града Ватикана называющийся Генеральным викарием для государства-града Ватикана, или более точно, Генеральный викарий Его Святейшества для Ватикана.[3] Он также всегда кардинал.
Генеральные викария Рима с 1558 года
- Вирджилио Розарио — (1558—1559);
- Джакомо Савелли — (1560—1587);
- Джироламо Рустикуччи — (1588—1603);
- Камилло Боргезе — (1603—1605), избран папой римским Павлом V;
- Джироламо Памфили — (1605—1610);
- Джованни Гарция Миллини — (1610—1629);
- Марцио Джинетти — (1629—1671);
- Палуццо Палуцци Альтьери дельи Альбертони — (1671);
- Гаспаро Карпенья — (1671—1714);
- Никколо Караччоло — (про-викарий, 1715—1717);
- Джандоменико Параччани — (1717—1721);
- Фабрицио Паолуччи — (1721—1726);
- Просперо Марефоши — (1726—1732);
- Джованни Гуаданьи, OCD — (1732—1759);
- Антонио Эрба-Одескальки — (1759—1762);
- Маркантонио Колонна — (1762—1793);
- Андреа Корсини — (1793—1795);
- Джулио Мария делла Сомалья — (1795—1818);
- Лоренцо Литта — (1818—1820);
- Аннибале делла Дженга — (1820—1823, избран папой римским Львом XII;
- Джачинто Плачидо Дзурла — (1824—1834);
- Карло Одескальки — (1834—1838);
- Джузеппе делла Порта Родиани — (1838—1841);
- Константино Патрици Наро — (1841—1849);
- Раффаэле Монако Ла Валлетта — (1876—1880);
- Лючидо Мария Парокки — (1884—1899);
- Доменико Якобини — (1899—1900);
- Пьетро Респиги — (1900—1913);
- Базилио Помпили — (1913—1931);
- Франческо Маркетти Сельваджани — (1931—1951);
- Клементе Микара — (1951—1965);
- Луиджи Тралья — (1965—1968);
- Анджело Делл’Акква — (1968—1972);
- Уго Полетти — (1973—1991);
- Камилло Руини — (1991—2008);
- Агостино Валлини — (2008—).
Напишите отзыв о статье "Генеральный викарий Рима"
Примечания
- ↑ Annuario Pontificio 2008, стр. 1419
- ↑ [www.vatican.va/archive/ENG1104/__P1O.HTM Canon 475]. Кодекс Канонического права 1983 года. Проверено 3 декабря 2007. [www.webcitation.org/68qt7NrfP Архивировано из первоисточника 2 июля 2012].
- ↑ Annuario Pontificio 2008, стр. 1430
Отрывок, характеризующий Генеральный викарий Рима
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.