Генерал-майор инженерно-технической службы

Генерал-майор инженерно-технической службы и генерал-майор инженерно-танковой службы — персональное воинское звание высшего офицерского состава инженерно-технической службы в Вооруженных Силах СССР в 1943 — 1971 годах.

История

Установлено постановлением Государственного комитета обороны СССР от 4 февраля 1943 года № 2822 «О введении персональных воинских званий инженерно-техническому, юридическому и административному составу Красной Армии» для инженерно-технического состава войск связи, инженерных, химических, железнодорожных, топографических войск.

После отмены в первой половине 1950-х годов воинских званий генерал-майор инженерно-авиационной службы, генерал-майор инженерно-артиллерийской службы, генерал-майор инженерно-танковой службы и инженер-генерал-майор оставлено в качестве воинского звания высших офицеров инженерных служб всех родов войск (лица, которым были присвоены упразднённые звания стали считаться состоящими в воинском звании генерал-майор инженерно-технической службы).

Воинские звания генералов служб (инженерно-технической, инженерно-артиллерийской, инженерно-танковой, инженерно-технической) включавшие в себя название соответствующей службы при значительном сходстве характера деятельности и выполняемых служебных обязанностей Уставом внутренней службы 1960 года были сведены в одну — инженерно-техническую, которую включили в воинские звания генералов служб. Например, генерал-майор инженерно-технической службы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.11.1971 г. № 2319-VIII «О воинских званиях офицерского состава Вооруженных Сил СССР» из воинских званий генералов технической службы исключалось наименование службы (техническая), которое заменялось словом «инженер»: вместо звания генерал-лейтенант инженерно-технической службы введено звание генерал-лейтенант-инженер (в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 18 ноября 1971 г. № 846 «Об утверждении Положения о прохождении воинской службы офицерским составом Вооруженных Сил СССР» генерал-майоры инженерно-технической службы стали считаться состоящими в воинском звании генерал-майор-инженер).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26.04.1984 из воинских званий генералов родов войск (артиллерии, танковых войск, инженерных войск, войск связи и технических войск) исключалось наименование рода войск — таким образом звание унифицировалось с общеармейским генерал-майор.

Список генерал-майоров инженерно-технической службы

• Агаджанов, Сурен Иванович (19.08.1944)
• Бендеров, Владимир Николаевич
• Белов, Пётр Матвеевич (13.09.1944)
• Грешнов, Александр Капитонович
• Кирпичников, Пётр Иванович (24.01.1944)

Список генерал-майоров инженерно-танковой службы

• Багиров, Мамедбагир Хады оглы
• Горегляд, Алексей Адамович
• Духов, Николай Леонидович
• Зальцман, Исаак Моисеевич
• Зернов, Павел Михайлович
• Максарев, Юрий Евгеньевич
• Махонин, Сергей Несторович
• Морозов, Александр Александрович
• Музруков, Борис Глебович
• Николаев, Сергей Михайлович
• Петросьянц, Андроник Мелконович
• Рубинчик, Ефим Эммануилович
• Степанов, Сергей Александрович
• Яковлев, Константин Константинович

Литература

• Постановление Государственного комитета обороны СССР № 2822, от 4 февраля 1943 года «О введении персональных воинских званий инженерно-техническому, юридическому и административному составу Красной Армии».

Ссылки

• [gossluzhba.narod.ru/ranks/ussr/vz/index.html «Табель о рангах СССР». Военная служба (1935—1945 гг.).]
• [www.proza.ru/avtor/igorjan&book=2#2 И. Абросимов. Советская Россия — свод персоналий.]
• [www.rkka.ru/ihandbook.htm Список присвоения высших офицерских званий (генералы и адмиралы) 1940—1945 гг. (файл формата MS Excel).]

Отрывок, характеризующий Генерал-майор инженерно-технической службы

Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.