Генерал армии (КША)

Генералы (генералитет) армии Конфедеративных Штатов Америки (The general officers of the Confederate States Army, CSA) — высший офицерский состав армии Конфедеративных Штатов во время Гражданской войны в США (1861—1865). Большинство генералов Конфедерации до войны служило в регулярной армии США, некоторым генеральские звания были присвоены исходя из их предыдущих заслуг на военном поприще, некоторые получили генеральские чины ввиду военного времени. Почти все присвоения генеральских званий требовали подтверждения Конгресса Конфедерации, так же, как это заведено в современных вооруженных силах США.

Как и все в вооружённых силах Конфедерации, генералитет (генералы) соответствовал своему общественному предназначению, в частности президент Конфедерации Джефферсон Дэвис был главнокомандующим армии, ВМС и морской пехоты Конфедеративных Штатов Америки.

История

Дизайн формы и знаков различия армии Конфедеративных Штатов основывался на обычаях и традициях армии США. Армия Конфедеративных Штатов Америки состояла из трёх составных частей: Армии Конфедеративных Штатов Америки (Army of the Confederate States of America, ACSA) - постоянной, регулярной армии; Временной Армии Конфедеративных Штатов (Provisional Army of the Confederate States, PACS) или "волонтёрской", добровольческой армии, которая должна быть расформирована после войны и многочисленных милиционных (militia) формирований (армий) южных штатов, входящих в Конфедерацию.

Бригадный генерал

Бригадные генералы в армии Конфедерации большей частью были командирами пехотных и артиллерийских бригад, адъютантами генерал-майоров, генерал-лейтенантов и других высших начальников.

Генерал-майор

Генерал-майоры в армии Конфедерации командовали главным образом дивизиями, были адъютантами старших генералов (генерал-лейтенантов и полных генералов), а также занимали руководящие посты в министерстве обороны (War Department) и в штабах армий. Они также возглавляли войска военных округов, входящих в военные департаменты. К концу войны в армии Конфедерации насчитывалось 88 генерал-майоров.

Формирование дивизий было утверждено Конгрессом 6 марта 1861 года. Звание генерал-майора соответствовало должности командира дивизии. Звание присваивалось президентом Дэвисом и подтверждалось впоследствии Конгрессом.

Это звание не соответствовало званию генерал-майор в армии США, поскольку звание генерал-майора в армии США было по сути высшим званием (до учреждения звания генерал-лейтенанта), и генерал-майоры командовали дивизиями, корпусами и даже целыми армиями.

Сегодня это звание эквивалентно званию генерал-майор в современных вооружённых силах США.

Генерал

Генерал (англ. General of the Confederate States Army) — высшее воинское звание в армии Конфедеративных Штатов Америки. Первоначально только пять высших офицеров армии КША были произведены в звание (полного) генерала, позднее его получили ещё три высших офицера армии КША.

Эти генералы занимали высшие посты в армии Конфедерации, в основном должности главнокомандующих армиями, командующих войсками крупных и важных военных департаментов (округов) и советников президента КША Джефферсона Дэвиса.

В современной армии США это звание эквивалентно званию полного генерала.

Список генералов

Список полных генералов
Имя	Дата присвоения звания	Подтверждение присвоения звания	Подтверждение Конгрессом	Дата прекращения нахождения в звании	Причина
Сэмюэл Купер	16 мая 1861	31 августа 1861	31 августа 1861	3 мая 1865	освобождён из плена
Альберт Сидни Джонстон	30 мая 1861	31 августа 1861	31 августа 1861	6 апреля 1862	погиб в сражении
Роберт Эдвард Ли	14 июня 1861	31 августа 1861	31 августа 1861	9 апреля 1865	освобождён из плена
Джозеф Джонстон	4 июля 1861	31 августа 1861	31 августа 1861	2 мая 1865	освобождён из плена
Пьер Густав Тутан Борегар	21 июля 1861	31 августа 1861	31 августа 1861	1 мая 1865	освобождён из плена
Брэкстон Брэгг	6 апреля 1862	12 апреля 1862	12 апреля 1862	10 мая 1865	освобождён из плена
Эдмунд Кирби Смит	21 августа 1862	19 февраля 1864	11 мая 1864	17 мая 1865	освобождён из плена

• • 18 июля 1864 — Джон Белл Худ (имел это звание как временное, Конгресс КША не утвердил его в этом звании и с января 1865 года Худ носил своё постоянное звание генерал-лейтенант)

Отрывок, характеризующий Генерал армии (КША)

Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.